Домашний учитель для чудовища - Ольга Владимировна Голотвина

Викки очень надеялась, что мисс Сэвидж окажется умнее и продержится дольше. Ну хотя бы полгода. С ней было удобно. Особенно сейчас, когда у Викки появились секреты. Взрослые секреты.

Тут очень вовремя браслет кольнул напоминанием о рекомендованной смене активности, и Викки с облегчением выскочила из-за парты. Запрыгнула на беговую дорожку, пробежала минуту с предельным ускорением, чтобы запыхаться. Потом подтянулась на брусьях и немного повисела головой вниз. Сделала два подхода на пресс. Сегодня она собиралась быть очень послушной и не нарушать рекомендаций… ну, до определенного предела, конечно.

Мисс Сэвидж наблюдала за ней одобрительно, хотя и немного рассеянно. Задачку она уже проверила и пометила как решенную на «отлично с похвалой». Что ни говори, хорошая училка, правильная. Управляемая. И париться долго не пришлось…

– Ах, мисс Сэвидж… – мечтательно протянула Викки, возвращаясь обратно за парту и сразу же выводя над планшетом условия новой задачи, но при этом не спеша в них погрузиться. – Я так люблю этот сериал! Как жаль, что папа не разрешает мне смотреть дольше пятнадцати минут в день! Это же просто кошмар, правда?! Я так до второго сезона и через год не доберусь!

Мисс Сэвидж неуверенно согласилась, что таки да, кошмар. Но тут же осторожно добавила, что папе виднее.

– Он просто не любит сериалов! – доверительно сообщила Викки, даже голос понизив, словно открывала страшную тайну. И тут же спросила, не давая училке вставить и слова (ну понятно же, что ничего умного она не скажет, тоже мне проблема добавочной стоимости, наверняка предложит к математике вернуться!): – Но вы же сами смотрели, да? Правда-правда смотрели?! Все-все-все?!

Мисс Сэвидж не стала возражать, что таки да, смотрела. Но Виктории показать не сможет, даже и на своем планшете, потому что папе виднее. И вообще, не пора ли Виктории вернуться к математике?

Пора пускать в дело тяжелую артиллерию.

– А вы мне потом расскажете? То, что после восьмой серии было? – спросила Викки, делая самые умильные глазки, как у енота из мультика и моргая ими часто-часто. – Нет-нет-нет, не сейчас, конечно, а потом, когда я уроки доделаю… все-все-все, мне на сегодня ужасно много, но я все доделаю, очень уж узнать хочется, чем там у них все закончится…

Мисс Сэвидж открыла было рот, явно собираясь возразить. Но ничего не сказала. Покосилась на планшет, протянула осторожно:

– Ну… если только после того, как ты сделаешь все задания…

– Конечно-конечно! – не стала спорить и Викки и с энтузиазмом вцепилась в первую из оставшихся задачек. Задачка хрупнула и раскололась, простенькая, вовсе и не задачка была, такое Викки в первом классе решала! В секретную папочку ее, пока училка не заметила, и за следующую…

Мисс Сэвидж одобрила следующую решенную и отправленную ей Викки задачку. Снова отлично, правда, уже без похвалы. В следующей нашла неточность, вернула на доработку. Викки исправила и нашла еще один вариант решения. На этот раз добившись похвалы. Не то чтобы ей так уж важны были оценки, но все равно приятно, да и училки от них добреют, от высоких. Проверено.

Скорей бы уж…

Мисс Сэвидж встала, оставив планшет на столе. Прошлась по классу. Викки трудилась, не поднимая головы, но буквально затылком чувствовала ее взгляд, нерешительно переходящий с учительского планшета на этот самый затылок и обратно. Викки заторопилась и отправила задачку недорешенной. Учительский планшет пискнул. Мисс Сэвидж подняла его, но возвращать задачу на доработку не торопилась. Викки затаила дыхание. Вот, сейчас…

Точно!

Цоканье каблучков по паркету, от учительского стола к дверям. Тишина. Мисс Сэвидж замерла на пороге, напоследок еще раз внимательным взглядом посверлив Виккин затылок. Викки работала, усердно и увлеченно, совершенно не замечая, что там делает училка… и где она это делает. Истинная отрада любого преподавателя! Сидит, решает уравнения, чудо, а не девочка! Такую вполне можно оставить одну на продолжительное время, ничего не случится…

Еле слышно скрипнула открываемая дверь, по ногам потянуло сквозняком. Потом дверь также почти беззвучно закрылась. Каблучки простучали совсем глухо, до соседней комнаты, училкиной. Смолкли.

Все!

Свобода!!!

Викки не стала вскакивать и орать от счастья, продолжала сидеть и усердно корпеть над примерами. В заветной папочке рос запасец на черный день… вернее, на день свободы. Уже дня на два, если прикинуть.

Она не особо боялась, что мисс Сэвидж вернется – в отличие от миссис Жаковой эта училка была правильной, за ней таких глупостей не водилось. И уж тем более она не побежала бы докладывать папочке, обнаружив отсутствие подопечной. Проверено. Просто нужно было настроить почтовую отложку, чтобы она раз в двадцать-тридцать минут отправляла на планшет училки задачки, заранее решенные Викки. Чаще не надо, полчаса как раз нормальное время, после которого училки начинают беспокоиться, если им ничего не приходит. А тут раз и пришло, все нормально, беспокоиться не надо, можно дальше смотреть любимый сериал. Да и задачки быстро кончатся, если чаще.

А Викки теперь свободна. До самого вечера. Можно идти куда хочешь и делать что хочешь! Вернее, нет: не что хочешь, а что надо. Потому что теперь Викки совсем взрослая и у нее есть это самое, которое «надо». Свое, очень секретное и очень взрослое «надо».

Секретное даже от папочки.

3 Некуда спешить (второй день отпуска)

Сандра Леман

борт круизного космолайнера «Академик Валевски»

текущее время

В коридоре Сандра замедлила шаг, испытывая странное чувство: ей некуда было спешить. Возможно, впервые в жизни.

До самого прилета на Шир ей словно бы предоставили дополнительный отпуск, причем отпуск роскошный. И можно с чистой совестью ничего не делать. Просто гулять, дыша полной грудью и наслаждаясь каждым глотком не пахнущего горечью корабельного воздуха. Да, конечно, он тут тоже фильтрованный и рециркулированный, но с прозерпинским не сравнить, пахнет свежестью, хвоей и немножко морем.

И зелень! Настоящая, а не вертикальные настенные газоны, как на Прозерпине. Тут через каждые два-три метра вдоль из стен выступали капсулы с биогелем, из которых свисали длинные пышные плети лернейских лиан. Настоящих, а не из псевдоживого пластика. Часть цеплялась жгутиками за натянутые для них сеточки и оплетала стены до потолочных панелей. Другие висели расслабленно, мерно покачиваясь и шелестя под дуновением вентиляции. Некоторые