Сизигия - Майкл Коуни

Через десять минут после своего прибытия Джейн, вопреки советам доктора, моим слабым возражениям и предполагаемой угрозе сексуального нападения, вытащила меня из постели, отвела в пижаме вниз и усадила в кресло на расстояние вытянутой руки от холодильника. В ее оправдание могу сказать, что она подставила мне под ногу скамеечку.

Затем она сменила повязку, так низко склонившись над моей ногой, что я мог заглянуть ей за пазуху до пупа. Выпрямившись, она перехватила мой взгляд, сообщила, что людям с потерей крови возбуждаться вредно, и дополнительно проинформировала, что не готова рисковать репутацией, оставаясь в одном доме с таким развратным стариком, как я. После чего ушла, весьма нетактично посмеиваясь, невзирая на мое состояние здоровья. Она сообщила, что вернется вечером, а до того времени я могу позаботиться о себе сам. Я вспомнил, что за свое короткое посещение она трижды назвала меня развратным стариком. Это становилось у нее манией.

Откинувшись на спинку кресла, я попробовал проанализировать ощущение слабого разочарования по поводу ее ухода, и мои мысли вернулись к необыкновенной галлюцинации, которую я пережил накануне в лодке. Слова, которые, как мне показалось, я услышал, могла бы произнести Шейла больше года назад, когда я чинил прореху в одном из заграждений. Работа продлилась дольше, чем я ожидал, и когда я наконец выплыл на поверхность, Шейла смотрела на меня с кубрика "Карусели"; ее длинные волосы свисали, а в глазах стояли слезы. Я вскарабкался на борт и крепко обнял ее, но она еще долго дрожала...

Фразу, которая мне послышалась, могла бы сказать Шейла, но не Джейн. Обласканная вниманием двух моих младших коллег и многих местных юношей, Джейн пользовалась популярностью в Риверсайде и жила в свое удовольствие, очевидно, мало задумываясь о будущем. Она никогда не оставалась в долгу и при случае могла отбрить любого. И все же, несмотря на ее кажущуюся развязность, я подозревал, что Джейн еще девственница...

Мои размышления прервал стук в дверь. Я прокричал, что не заперто, и вошел Артур Дженкинс, двигаясь неловко, как любой больничный посетитель. И как любой пациент, я первым делом посмотрел, что он принес. Артур принес упакованную бутылку.

- Бренди, - сообщил он, разворачивая бумагу и ставя бутылку на стол рядом со мной. - Где у тебя стаканы?

Очевидно, бренди предназначалось не одному мне.

Я указал на сервант. Артур нашел две маленькие кружки, задумчиво посмотрел на них, потом наполнил и сел рядом со мной.

- Как ты себя чувствуешь? - спросил он.

Мы обменялись традиционными фальшивыми замечаниями и замолчали. Он уставился в потолок, а я рассматривал свою ногу. Наконец он откашлялся и заговорил:

- Так вот, Марк. Насчет случая с тобой. Я еще не слышал подробного отчета.

Я рассказал, что произошло, и он внимательно слушал, глядя на свои руки, словно жалел, что не захватил блокнот.

- А при нормальных обстоятельствах ты бы сделал что-нибудь подобное? спросил Артур, когда я закончил.

- Это были нормальные обстоятельства.

Он удивился.

- Ты хочешь сказать, что имеешь обыкновение нырять среди чернуг?

Я понял, к чему он клонит.

- К твоему феномену это не имеет отношения, - заверил я. - Ко мне и раньше врывались чернуги; заграждение - это всего лишь тонкая нейлоновая сеть с грузилами и якорями на дне и пустотелыми поплавками наверху. Случается, что чернуга разрывает сеть и заплывает в загон. Обычно проблем не возникает - вода прозрачная, и я могу воспользоваться гарпунным ружьем. Нет, Артур, если ты надеешься, что луны свели меня с ума, то зря теряешь время.

- Э-э-э... - Его голос выдавал разочарование. - Тем не менее в поселке что-то происходит. Было два случая неспровоцированных нападений.

- Я ничего не слышал.

- Естественно. Ты сейчас немного оторван. Оба случая произошли вчера вечером. Во-первых, по дороге домой избили управляющего "Клубом".

- Джона? - Я удивился. - Надеюсь, паршивца, который это сделал, поймали?

- Поймали. Собственно, он и не пытался сбежать - просто стоял, ковыряя ботинком землю, пока его не увели.

- Кто это был?

- Уилл Джексон, рыбак. Ты когда-нибудь слышал, чтобы он проявлял к Джону какую-то враждебность?

Я подумал.

- Насколько мне известно, нет. Скорее наоборот: Джон недолюбливал Уилла, но никогда этого не показывал. В конце концов, Уилл хороший клиент, а работа Джона наполовину заключается в том, чтобы скрывать от клиентов свои чувства. Наверно, когда ты находишься за стойкой, люди довольно часто действуют тебе на нервы, но Джон никогда не сказал бы этого в лицо... Он как-то говорил мне, что Уилл, увидевший молоденькую девчонку, напоминает ему голодную чернугу. В общем, Уилл - нахальный тип, но Джон никогда не позволил бы себе никаких высказываний на работе.

Уилл Джексон - один из самых неприятных независимых колонистов. Средних лет, худой, но жилистый, всегда в шляпе, с гордой прямой осанкой, не соответствующей мешковатому, обтрепанному одеянию. Он и сидит так же - с прямой спиной, словно у него ребра в гипсе - и вечно разглагольствует о недостатках своих товарищей и аппетитности молодых девчонок.

- Другой случай тоже странный, - продолжал Артур. - По-видимому, Пол Блейк ударил по лицу Дженет Кокс во время свидания на берегу.

Я кашлянул.

- В этом нет ничего странного. Пол - невоспитанный юный хам. Любая девчонка, встречаясь с ним, рискует. Но они все равно встречаются с ним, потому что он красивый парень и у его отца целое состояние.

Эзра Блейк - самый крупный землевладелец в округе.

- Я видел юного Блейка, и девицу тоже. Блейк сказал буквально следующее: девица охотилась за его деньгами, и это его разозлило.

- Она сообщила ему что-нибудь вроде того, что беременна?

- Нет. Она клянется, что вообще ничего не говорила. Они просто стояли. Пол рассказывал, представь себе, об отцовской ферме, она слушала, и вдруг он на нее обрушился.

- Вероятно, она не проявила достаточную заинтересованность. Насколько я знаю Дженет, она хотела чего-нибудь более живого, ей стало скучно и это как-то проявилось. Пол парень хвастливый, и невнимание могло его разозлить. Что говорит он?

Артур поколебался.

- Почти ничего. Я не могу заставить его разговориться. Он просто заявляет, что терпеть не может вымогательниц.

- Я тоже, - рассмеялся я. - Она получила по заслугам. Тебе придется оставить это дело. Ты ищешь тайны там, где их нет, Артур.

Он меланхолично наполнил кружки еще раз.

- Ты когда-нибудь задумывался, как мало мы знаем об этой планете, Марк? - спросил он. - Мы пробыли здесь сто тридцать лет и все это время было столько работы, столько усилий тратилось просто на выживание, на то, чтобы сделать ее пригодной для жизни, расчистить почву, создать сельское хозяйство и промышленность, что не оставалось времени для исследований. Когда я прибыл сюда, меня поразила скудость архивов. Мы ничего не нашли. Ничего. Это почти пугает.