Большая книга ужасов – 20 - Елена Усачева

Может, не ходить в школу?

Но идти туда все же пришлось…

В классе Карасев долго смотрел на сонную Швабру, видно, всю ночь не спала, гостей ждала. Потом решительно встал и полез в портфель за книжкой. Увидев предмет в его руках, Верка побледнела.

Взяв руководство по уничтожению учителей под мышку, Толик медленно прошел вдоль парт, запер дверь и встал у доски.

– Нам всем хана, – негромко произнес он, и класс замер.

Карасев положил перед собой книжку и вкратце рассказал о событиях последних дней.

– Подумаешь, цифра перевернулась! – крикнул с последней парты долговязый Андрюха Васильев. – Ее поправить можно в одну секунду.

– Не поправишь, она прилипла.

– А где этот кот-то лежит? – поднялся маленький Митька Пращицкий. – Пошли посмотрим. Если он там, закопаем его – и никаких проблем. Как он из земли-то вылезет? Хотите, я это сделаю. Мне раз плюнуть.

Толик был другого мнения о способностях этого кота, но спорить не стал.

В дверь постучали. Карасев зачем-то поискал глазами поникшую Швабру.

– «В таком случае вам уже ничего не поможет», – процитировал он строчку из пособия. – Надо действовать всем вместе. Кот нападает на одиночек.

– Ты чего несешь? – крикнул сосед Толика по парте, белобрысый Леха Анисимов. – Какие коты? У моей мамы их три штуки, ни на кого они не нападают. Да и не может математик из могилы вылезти. С чего вдруг? Он же от инфаркта умер, а не оттого, что поскользнулся на пороге класса и упал. Любовь у тебя с Зимой – так сразу и скажи. И нечего книжкой размахивать.

– Куда же тогда делась Козина? – отозвался Митька Пращицкий, всегда веривший во всякую чертовщину.

– Дома сидит, пряники трескает, – не унимался Анисимов. – Вы Ленку не знаете? Это ее очередная выдумка!

– Почему тогда нам об этом не говорят? – пискнула Мелкая. – Зачем нужно было милицию вызывать?

– Кто ты такая, чтобы тебе что-то говорили? – все больше и больше расходился Леха. – Что вы лезете? Взрослые сами все решат.

Толик внимательно смотрел на Верку. Она сидела перед Анисимовым, и каждое его слово будто тяжелым камнем ложилось на ее и без того ссутуленные плечи. Еще немного, и ее лоб коснется парты.

– Все, – Толик подхватил книжку, – договорились. Идем после уроков к дому Мелкой и разбираемся с котом. Если повезет, встретим призрак Бледного.

– А зачем мы все пойдем? – снова подал голос Васильев. – Кто замешан в этом деле, тот пускай и идет.

– Во-во! – поддакнул Леха. – Кто придумал, тому и отдуваться. Твоя, Карась, идея, вот сам и ползай по чердакам и подвалам. Можешь желающих с собой прихватить.

От ярости у Толика побелело в глазах. Он сжал кулаки и шагнул вперед. Но его остановил голос Васильева:

– А я тогда вообще болел. С чего я с тобой пойду?

Класс снова притих. Слышны были только Веркины всхлипывания.

Толик поглядел на одноклассников, встретился взглядом с Рязанчиком, который в этом споре хранил загадочное молчание.

– Вставайте, кто принимал участие в козинской забаве, – еле слышно прошептал Толик.

Но его услышали.

Первой встала Зима. Нехотя поднялся Митька Пращицкий. Грохнув стульями, одновременно вскочили Вовка Кувшинников и Антон Дантов, сидевшие на первой парте. Хлюпнув носом, привстала Мелкая.

– Сядь, – махнул в ее сторону Карасев. – Не было тебя.

– Ну ладно, я был, – встал сосед Васильева Андрюха Малахов. – Бледный не знает всех. Он нас видел? Не видел! Козина только выступала, вот он ее и запомнил. А тебя зацепило, потому что сам в это полез. Не тронет он больше никого.

В дверь снова постучали, и голос Маргариты потребовал немедленно («Слышите? Сейчас же!») открыть дверь.

И вдруг навзрыд заревела Каринка Смирнова. Она вскочила, потом упала на стул и, звонко стукнувшись лбом о парту, опустила лицо в согнутый локоть руки. Толик посмотрел на ее соседку, Лерку Лысогорову. На их совести тоже была одна шутка, но признаться в этом девчонки боялись.

– Значит, восемь, – подвел итог Карасев.

– Девять, – поднял руку Костян. – Я тоже пойду. А девчонок лучше с собой не брать. От них один визг.

– Девять, – кивнул Толик и подошел к двери. – И никому ни звука, – предупредил он. – Взрослые об этом знать не должны!

Директриса вошла в класс, звонко чеканя шаг. Посмотрела на всхлипывающую Смирнову. Потом кивнула Толику и, ничего не сказав, вышла в коридор.

– Что за совет в Филях вы там устроили? – рявкнула она, как только Карасев оказался на красном ковре в ее кабинете. – Ты знаешь, что бывает за срыв урока?

– Козину нашли? – не отвечая на вопрос, спросил Толик.

– Козину ищут. И найдут, – напирая на последнее слово, произнесла Маргарита. – Что творится в классе?

Секунду Толик боролся с искушением все рассказать: про гаражи, кота и привидение.

Но… сдержался, встретившись с холодным взглядом директрисы. Ему даже показалось, что все учителя вступили в заговор против их 7-го «А». И возглавляет его именно Маргарита Всеволодовна.

– Мы хотим помочь найти Ленку со Светкой, – выпалил он. Это было правдой. Разберутся с котом – найдут девчонок.

Маргарита снова внимательно посмотрела на него и, ничего не сказав, отпустила.

Класс бурлил, как кастрюля с супом. Девчонки держались испуганной стайкой. Урок физкультуры начался с драки. Анисимов получил мячом по голове и с разворота кинулся на Карасева. Ребята наблюдали за дракой в молчании. Андрюха Васильев дернулся присоединиться, но Рязанчик вовремя подставил ему подножку. Смирнова снова заревела.

Примчавшаяся директриса орлиным взглядом оглядела ребят и всех распустила по домам.

– Брось ты все это!

Костян не отставал от Карасева ни на шаг – и в раздевалке, и в коридоре, и на улице.

– Может, он только с Сухореброй и Козиной хотел разобраться?

– А Швабра?

– Зима сама виновата. Нечего было за Ленкой увиваться. Хотела ей во всем подражать, вот и доподражалась! Будет теперь на том свете копировать ее походку.

Карасев резко остановился, но Рязанчик мягко обошел его стороной.

– Слушай, ты, советчик! – зло выговорил Толик. – Ты же во всем этом деле не замешан! Вот и топал бы домой!

– Еще чего! – присвистнул Костян. – Вы без меня ничего не сделаете. Я этот дом знаю как свои пять пальцев.

– Почему он ходит именно туда? Почему гаражи?

– Людей нет, спрятаться можно. – Рязанов снова трусил за Толиком. – Да брось ты эту Швабру! Влюбился ты в нее, что ли?

– При чем здесь Швабра? – взорвался Толик, и его разукрашенное синяками и ссадинами лицо еще больше налилось кровью. – Он сейчас мое имя назвал, а потом еще чье-нибудь назовет.

– Так бы сразу и сказал, что за себя боишься, – фыркнул Рязанчик.