Отряд зомби - Илья Деревянко

Сразу по прибытии в Контору я попросил генерала Нелюбина выделить для нового допроса экстрасенса какой-нибудь древний подвальчик пострашнее. (В распоряжении моего отдела таких, к сожалению, не было.) А так же несколько опытных теломехаников[28] для работы в средневековом стиле. Борис Иванович любезно согласился, и спустя полчаса мы с Филимоновым уже устраивались на стульях в вышеописанном подземелье, на тот момент еще пустом, если не считать лампы и железного кресла.

– Твой подопечный хитер, как сто китайцев, – сказал я смущенному, хмурому Василию. – Начал «взахлеб колоться» после второй иглы под ногти, а затем стал корчить из себя полумертвого, измученного пытками страдальца. Неужто ты не учуял подвоха?! Ну, посуди сам – болевой порог у него не плохой. В отличие от Степанкова, он не превратился в обезумевшее, обоссанное существо при первых же разрядах тока в нервные центры. Вместе с тем…

…Как его там по паспорту? Артур Маркарян?.. Так вот, этот чародейный армяш отнюдь не Зоя Космодемьянская! Информацию он выдавал, но… не всю, а некоторые ее части. Лишь бы избежать дальнейших страданий и одновременно не особо повредить их общему делу. Ты пойми: Маркарян не просто наемник, предатель или либеральный придурок. Он колдун, то есть откровенный слуга сатаны и наш заклятый, идейный враг! «Общее дело» для него не пустой звук… Надо отдать должное, вел себя Артурчик довольно грамотно. Вот только c комедией малость переборщил. «Пальцы огнем горят… до вечера не дотяну…» После двух-то иголок под ногти?! Чушь собачья!!! Я, к твоему сведению, сам подвергался этой пытке летом прошлого года[29]. Процедура не из приятных, но вовсе не столь ужасная, как почему-то принято считать… Дальше объяснять или ты понял суть?!

– Понял, – виновато вздохнул Василий. – Я действительно сел в лужу и готов понести любое наказание!

– Брось! – отмахнулся я. – Не мели ерунду! Ты отличный оперативник. Старый, надежный товарищ, не раз проверенный в сложнейших ситуациях, в режиме «Б» – особое искусство. (Будь оно неладно!) Мы к ним редко прибегаем, пользуемся в основном психотропкой, но… иногда приходится руки замарать! Последние полгода нам особенно не везет в этом отношении[30]. Меня, если честно, уже тошнит от них! Но ничего не поделаешь. – Тут я вспомнил недавний сон, проглотил комок в горле, с трудом взял себя в руки и тихо сказал: – В общем, Вася, сиди, смотри и набирайся опыта…

Через пять минут после нашего разговора подоспели присланные Нелюбиным «мастера заплечных дел». Один тащил на веревке раздетого догола, босого Маркаряна. Остальные несли «орудие труда». Вежливо нас поприветствовав, громилы в фартуках прикрутили колдуна к креслу и сноровисто взялись за обустройство камеры пыток.

– Психологический прессинг? – шепотом спросил Филимонов. – Или…

– Вот именно или, – жестко ответил я. – Перед нами слуга дьявола, не забывай! А с ними мы не церемонимся! Не захочет полностью расколоться – пройдет один за другим все этапы и закончит жизнь на колу!

Я говорил не слишком громко, но экстрасенс отлично разобрал мои слова и моментально взмок, как мышь.

С тех пор минуло еще минут десять. Зловещие приготовления теломехаников явно действовали Маркаряну на нервы. По худосочной фигурке одна за другой пробегали волнообразные судороги. Запах пота усиливался с каждой секундой.

– Вы… вы это всерьез?! – не выдержав, взвизгнул он. – На дворе двадцать первый век!.. Нет, я понимаю, электрошок, иголки под ногти, но такое дремучее средневековье?! Не может быть!!! Вы меня просто запугиваете!!!

– Обожди немного – и убедишься в обратном, – холодно посоветовал я. Распухшая губа мешала нормально говорить, и, как сознался потом Филимонов, мой голос звучал довольно жутко.

Маркарян вздрогнул и притих, о чем-то напряженно размышляя.

– Можно приступать, – доложил старший теломеханик. – Угли, правда, еще не готовы, но решетка у нас в третью очередь. Как раз поспеют.

– Приступайте, – разрешил я. – Но сперва растолкуйте «клиенту», ЧТО его ожидает.

– Само собой, – степенно кивнул «старший» и обратился к колдуну тоном заправского экскурсовода:

– Итак, дорогой мой злодей, взгляни на сей металлический предмет, отдаленно напоминающий обувь. Перед тобой механический «испанский сапог». Вещь редкостная, антикварная, привезенная в Россию Петром I, но до сих пор исправно функционирующая. Испанские мастера потрудились на славу и значительно упростили работу нашим тогдашним коллегам. В отличие от, допустим, французского аналога, сдавливание и постепенное раздробление костей ноги происходит здесь не за счет вбивания клиньев между досками, а… Впрочем, технические подробности тебе ни к чему. Ты, главное, обрати внимание вон на ту ручку, как у шарманки, и шкалу с делениями. Каждое из них соответствует одному вбитому клину. Знаменитого разбойника Картуша пытали вплоть до восьмого клина[31], а на нашей шкале – шестнадцать делений. Разницу ты скоро почувствуешь. Следующий номер программы – дыба. В нынешний компьютерный век многие подзабыли, как правильно ее использовать. Подвешивают человека на вывернутых руках, да и всего делов. Но мы-то помним старинные рецепты! И строго следуем им. Короче, к твоим ногам будет привязан груз определенной тяжести, а между связанными руками вставлен железный ключ. Тебя тихонько поднимут на канате к потолку и резко отпустят вниз. В результате сильного сотрясения все твои суставы окажутся вывихнуты. Ощущение, смею заверить, незабываемое! И так три раза подряд. Больше ты не выдержишь – сдохнешь от боли. Далее – бичевание. Тут все просто: висишь спокойненько на дыбе и подвергаешься обработке плетьми, пока кожа с туловища слезать не начнет. К тому времени подоспеют угли. Их кладем на противень под решеткой, тебя на саму решетку и малость обжариваем, но не до смерти. И, наконец, заключительный этап – кол! Он одновременно и истязание и казнь. Взгляни на перекладину вверху. Она предназначена для того, чтобы ты не соскользнул сразу вниз, а сползал медленно-медленно, испытывая нечеловеческие мучения. Умирать на колу ты будешь порядка трех часов… Кстати, все мною перечисленное тебе на пользу пойдет. Немного подготовишься к пребыванию в аду, куда обязательно попадешь после смерти. Правда, земные мучения всего-навсего щекотка по сравнению с тамошними, но тем не менее. Хоть какое-то представление получишь… Ознакомительная часть завершена, переходим к практической, – выдержав короткую паузу, заиндевел глазами «старший», ловко вставил босую ногу Маркаряна в «испанский сапог» и щелкнул какими-то застежками.

– Постойте! Постойте! Не на-а-адо!!! – противно завизжал экстрасенс. – Я буду отвечать на вопросы без утайки! Мамой клянусь!

– Больше не выкрутишься, сволочь, – покачал головой я, направив сноп слепящего света прямо ему в глаза. – Ты слишком хитрожоп, а посему пытки продлятся до тех пор, пока ты сам, добровольно не выложишь то главное, скрытое тобой от предыдущего дознавателя. Или пока не сдохнешь. И учти, скотина, мне, в принципе, известно, какого рода информацию ты утаил. Дело лишь в подробностях… Давай! – Я махнул рукой палачу. Он повернул ручку «сапога» на одно деление. Послышались слабый хруст и страшный вопль Маркаряна. Экстрасенс так рванулся с кресла, что стальная проволока глубоко впилась в кожу, местами распоров ее. Заливавший тело пот окрасился в красноватый цвет.

– Да-а-а, старинные орудия на порядок эффективнее современных, – ностальгически вздохнул теломеханик, вновь берясь за ручку. – А ведь всего-то первый «клин»… Продолжать, товарищ полковник?

– Валяй.

На сей раз Артур заорал так, что у меня заложило уши. Одновременно он обмочился, обгадился и облевался. Ослепленные прожектором глаза вылезли из орбит.

«Интересная реакция, – подумал я. – Насчет большей эффективности палач не прав. „Прогулка“ электродами по нервным узлам гораздо болезненней для пытаемого. Скорее всего, основную роль играют психологический фактор и личность Маркаряна. Он колдун, возможно, потомственный. И, вероятно, у него в подсознании глубоко засел инстинктивный страх перед инквизицией, хорошо подогретый художественной литературой о „темных веках“. В России, да и в Армении инквизиции сроду не было… Но это сейчас не имеет значения… Жил гаденыш, да поживал, чипы людям вживлял, с нечистой силой якшался, баксы лопатой загребал. И изредка с содроганием вспоминал о прежнем отношении к таким, как он, о мрачных застенках, о жестоких пытках, о пылающих кострах… И тут же успокаивал сам себя: „Это все в прошлом. Кануло в Лету. Пришло НАШЕ время“. И вдруг внезапно история поворачивается вспять! Он оказывается в точно таком застенке, о каких читал и слышал. Вокруг безжалостные палачи, средневековые орудия пыток. Обстановка один к одному, как в те „зловещие, темные века“. Плюс слова „главного инквизитора (то бишь мои): "Со слугами дьявола мы не церемонимся… Пройдет все этапы… закончит жизнь на колу“. Он старается утешить себя, дескать, "пугают“. Ан нет! Старший палач начинает хладнокровно выполнять обещанное. И тогда взрывается криком подсознание: "Они возродились, как феникс из пепла!!! Инквизиция воскресла в России!!! Ты попал к ним в лапы!!! Спасения нет!!!“ Отсюда и столь бурные эмоции. Проще говоря – выплеснувшиеся из-под сознания давние, потаенные страхи многократно усиливают болевой эффект и соответственно…“