Излечи меня (ЛП) - Саманта Тоул

— Нет, — отвечает он безразличным тоном.

И вся моя уверенность в себе и своих силах рассеивается, как утренний туман, и я готова расплакаться.

Он бьет меня потому, что я ему это позволяю.

Потому что я не имею ничего против.

Потому что я слабачка.

— Почему меня? — спрашиваю я. Собственно, я знаю почему, но мазохистская часть меня жаждет услышать подтверждение из его уст.

Он подходит еще ближе и встает напротив меня.

Я не отступаю в этот раз. Я крепко держу свои позиции. Мои ноги трясутся так, что я недоумеваю, как это они все еще меня держат.

Если моя внезапная бравада и удивляет его, то он тщательно это скрывает. Он наклоняется немного вперед и заглядывает мне в лицо. Его горячее дыхание обжигает мне кожу. Я все еще чувствую запах той девчонки, исходящий от него.

К горлу подступает тошнота.

— Потому что ты моя собственность, Мия, — его голос напоминает шипение. — Ты принадлежишь мне. Ты моя вторая половина. Моя маленькая... легко управляемая... испорченная вторая половина.

Может быть, я и догадывалась обо всем этом, но все же его слова больно ранят меня. Я стараюсь сдержать свою дрожь, потому что я не хочу доставлять ему удовольствие, показывая, что его слова больно меня задели.

Он поднимает свою руку.

Я вздрагиваю.

Ему нравится моя реакция.

Легко, почти незаметно касаясь моей щеки, он проводит пальцами по моей коже и заправляет прядь волос мне за ухо.

— Ты очень красивая, — приглушенным голосом говорит он, пробегая пальцами по моим волосам и затем по спине. Внезапно он грубо хватает меня за волосы, дергая мою голову назад. Мои глаза тут же наполняются слезами боли.

— Ты и я — мы с тобой похожи, — говорит он очень низким голосом, — Очень красивые снаружи, но безвозвратно испорченные внутри. Ты нужна мне, Мия, точно так же, как я нужен тебе. Потому что мы из одного теста. Жертва становится насильником. Хотя в твоем случае жертва так и остается жертвой.

У меня как будто пелена с глаз спала. Как же это я раньше этого не замечала?

Типичная история.

У Форбса было точно такое же детство, как и у меня. До какой степени — я думаю, что я этого никогда не узнаю. Но ему тоже пришлось пройти через боль и страдание.

Интересно, его тоже бил отец?

Внезапно на меня накатывает волна жалости к нему. Чувствую укол боли, когда представляю его ребенком. Когда думаю о детстве, которое у него отняли точно так же, как и у меня.

Затем я смотрю на человека, что стоит передо мной, и жалость моментально трансформируется в ярость. В слепую, необузданную ярость.

Он сам прошел через все это и хочет, чтоб и я не забывала.

Он мог бы порвать этот замкнутый круг. Мне всего-то и надо, что немного любви. Я бы любила его в ответ, не задавая никаких вопросов. Я бы отдала ему всю себя. Свое сердце. Вместе мы бы залечили раны друг друга.

Но вместо этого все, что он предлагает мне, — это отношения, построенные на зависимости, ненависти и насилии.

Во мне не остается ничего, кроме темной бездны, наполненной ненавистью и горьким чувством обиды.

Я открыла было рот, чтоб сказать ему все это... но затем меня осенило.

А ведь я могла бы спокойно уйти... ну, может и не уйти, а убежать. Мне давно следовало бежать от него без оглядки.

Но вся ирония заключалась в том, что я просто привыкла жить именно так. Я просто привыкла быть такой, какой сотворил меня Оливер, вместо того чтобы стать другой Мией, настоящей.

Потому что я всегда боялась даже попробовать.

Злость из-за моих собственных ошибок начала разгораться в моей груди... разрастаясь... она сжимает меня изнутри.

У меня появляется чувство, что я вот-вот взорвусь от клокочущей внутри меня ярости.

Мне кое-как удается собрать свою волю в кулак и произнести:

— Я хочу, чтобы ты ушел.

Он начинает дико смеяться.

— Ты меня бросаешь, Мия?

Мне стоит огромных усилий встретиться с ним взглядом.

— У меня есть на то веские причины, ты так не считаешь?

Он хватает мое лицо рукой, больно впиваясь в щеки пальцами, и откидывает мою голову назад. Другой рукой он сжимает мне плечо и дергает на себя так, что я резко врезаюсь в его грудь.

— Что-то мне не все здесь понятно. Ты не возражаешь, когда я луплю тебя когда бы мне ни вздумалось, а вот застав с какой-то дешевой потаскушкой, ты вдруг решаешь меня послать?

Я морщусь от боли, которую мне причиняют его впивающиеся в мое плечо пальцы, но, превозмогая боль, я нахожу в себе силы ответить ему.

— Секс с той девчонкой тут вовсе не при чем. Просто я наконец-то прозрела. Мне давно уже следовало бы раскрыть глаза. Я не собираюсь и дальше быть твоей боксерской грушей, Форбс. И тем более не собираюсь становиться твоей шлюхой.

Он смеется мне в лицо. А затем ледяным голосом говорит:

— Ты была моей шлюхой с того самого момента как мы познакомились.

— Мия, что происходит, когда ты одеваешься как проститутка?

Я закусываю губу под его хлесткими ударами, от боли не в состоянии произнести ни слова.

— Отвечай, когда я задаю вопрос!

Мое тело содрогается от силы его голоса. Пот струится по моему лицу, прямо как невыплаканные слезы, которые рвутся наружу.

— С-со мной б-будут обращаться как с проституткой, п-папочка.

— Правильно, наконец-то ты это усвоила.

Что-то внутри меня щелкнуло. Я не мигая смотрю Форбсу в глаза.

— Я не шлюха, и тем более не твоя! А теперь выметайся к чертям собачьим из моей квартиры! Мне не о чем с тобой больше разговаривать.

Его лицо темнеет от ярости, он сам на себя становится не похож. За все время, что мы встречались, я никогда не видела его таким злым, абсолютно потерявшим контроль над собой.

Мне следует быть в ужасе. Но мне не страшно.

— Ты? Бросаешь меня? — выплевывает он мне в лицо. — Ты думаешь, это вот так вот чертовски просто?! Я никуда не собираюсь уходить! И ты, кстати, тоже!

Он впивается своими губами в мои, одновременно прижимая мои руки вдоль моего тела.

В следующий момент моя спина впечатывается в стену, его тело тесно прижимается к моему, я как в клетке.

Поймана в ловушку.

Я чувствую его эрекцию на своем бедре, и тут же понимаю, чем все это закончится.

Мое сердце падает куда-то вниз.

О, Боже, нет. Только не это. Все что угодно, только не это.

Меня до этого унижали, били и издевались. Но меня никогда раньше не насиловали.

Я не собираюсь сдаваться. Я буду бороться.

Самое смешное то, что я понятия не имею как это — бороться.

Страх закипает у меня в крови, адреналин обостряет все чувства, поэтому я делаю первое, что мне приходит в голову. Я кусаю его за губу так, что во рту появляется вкус его крови.