Онекотан - Олег Уланов

Но Чарльз не унимался:

– Хорошо, Дэн, а если на острове все-таки есть золото, как ты собираешься его оттуда вывозить?

Вопрос явно не понравился Фаррелу. Он резко встал из-за стола и, не скрывая раздражения, бросил своему собеседнику.

– По-моему, ты задаёшь слишком много вопросов. Займись лучше тем, для чего ты здесь находишься. Мне всё равно, кто придёт к власти на Филиппинах. Главное, чтобы тот, кто оказался у власти, дал нам разрешение на раскопки в форте Сантьяго.

Дэн Фаррел подошел к окну, встал к Чарльзу спиной, как бы показывая, что разговор окончен.

– Завтра вечером я улетаю, поэтому финансовый отчёт за прошлый месяц представишь утром после завтрака. До завтра.

МакДуглас в недоумении пожал плечами и направился к выходу из апартаментов.

– До завтра.

Оставшись в одиночестве, Фаррел подошёл к бару и достал уже открытую бутылку «Джек Дэниелс». Налив виски, он сел на диван и извлек из стоящего рядом на полу портфеля кожаную папку коричневого цвета. Отхлебнув из стакана, он раскрыл папку и взял уже изрядно потрепанные листы. Надев очки, Дэн в сотый раз начал перечитывать расшифровку беседы с японцем.

Перед началом разговора Дэн попросил старика рассказывать все как можно подробнее и пообещал, что не будет перебивать его. После того как Мураками закончил, Фаррел сделал вид, что он всё понял из рассказанного стариком, и сказал, что ему надо будет кое-что проверить, после чего он сможет принять окончательное решение. Старик согласился. Он оставил номер своего телефона в Японии и сказал, что долго ждать не сможет. Фаррел пообещал, что сообщит ему о своём решении в течение месяца.

Подробно изучив расшифровку аудиозаписи японца, Дэн уже почти не сомневался, что старик реально располагает информацией о золоте.

Снова и снова перечитывая рассказ старика, он старался найти в нем хотя бы какие-нибудь противоречия. Но логика подсказывала, что их в версии Мураками не было.

Фаррел отложил бумаги, сделал ещё один глоток виски и подумал: «Дэн, всё нормально. Расслабься. Представь, что ты читаешь художественную книгу и читаешь её в первый раз». После этого он снова взял расшифровку и начал заново её перечитывать…

Дочитав текст до конца, Фаррел снял очки и несколько минут просидел с закрытыми глазами. Потом он поднялся с дивана, подошёл к маленькому столику, где стоял телефон, и набрал первые три цифры: 0-81. Это был международный код Японии. Фаррел звонил своему помощнику на Хоккайдо Лео Чену.

Закончив разговаривать со своим шефом по телефону, Лео Чен снова прибавил громкость телевизора. По телеканалу «Евроспорт» шёл прямой репортаж с гонок «Формулы-1». Лео любил этот вид спорта. Он вообще любил виды спорта, в которых был настоящий риск. В свои 32 года он успел побывать во многих странах и «горячих точках» планеты.

Родился он на Тайване и был этническим китайцем. Когда ему было двенадцать лет, его отец получил выгодное предложение из Соединенных Штатов, и его семья переехала в Америку. Через три года они получили гражданство США.

В это время Штаты воевали во Вьетнаме, и по всей стране стали появляться различные школы восточных единоборств. Лео Чен увлёкся японской борьбой айкидо. А когда пришло время службы в армии, война во Вьетнаме уже кончилась, и Чен отправился служить на одну из военных баз в Европе. Там во время одной из потасовок с местными в пивном баре рядом с базой он сломал шейные позвонки одному из пижонов, замахнувшемуся на него бутылкой. Инцидент удалось замять только благодаря тому, что пострадавший не умер в местной клинике и врачи сделали всё возможное, чтобы он не остался парализованным.

От военного трибунала в Америке Чена спасло ЦРУ. Дело было закрыто с условием, что Лео Чен подпишет восьмилетний контракт на работу в управлении. Выбора не было. После подписания всех необходимых бумаг Чен попал в школу диверсантов. Это подразделение готовило выпускников для участия в секретных операциях ЦРУ на территориях других стран. Именно в этом подразделении Чен и познакомился с Дэном Фаррелом. И эта встреча сильно повлияла на его дальнейшую жизнь.

Три года назад, когда у Лео Чена заканчивался контракт, Дэн Фаррел нашёл его и предложил работу, которая была не только рискованной, но и сулила солидное денежное вознаграждение.

Когда Лео услышал от Фаррела, что ему предстояло сделать, он не смог скрыть своего волнения. На советском острове он должен был отыскать место, где спрятано золото Японии. После этого подготовить место выгрузки снаряжения и место загрузки золота, если таковое будет найдено. И всё это надо было делать под носом у советских пограничников.

Он думал, что его забросят на остров на подводной лодке или с помощью других специальных средств, к которым он привык за время своей службы в ЦРУ. Но когда Фаррел рассказал ему, как он хочет провести всю операцию, Лео понял, что Дэн – гениальный стратег разведки и диверсий.

Для обеспечения доставки снаряжения и людей на Онекотан Фаррел через подставное лицо приобрёл одну из маленьких рыболовецких компаний на Хоккайдо. Эта компания имела четыре небольшие рыболовецкие шхуны, которые занимались ловом рыбы в Охотском море. Для легализации Лео в Японии Фаррел сделал ему новые документы, по которым он беспрепятственно въехал в Страну восходящего солнца.

На самом деле Дэн Фаррел был разведчиком от Бога. Его план проведения разведки на острове и обеспечения доставки туда снаряжения был гениально прост и надежен. Для этого нужно было всего лишь пожертвовать одной из рыболовецких шхун.

На подготовку всей операции ушло два месяца, после чего она была блестяще проведена. Было сымитировано, что рыболовецкая шхуна, спасаясь от шторма и потеряв управление, была выброшена на берег со стороны Тихого океана в бухте Блакистон. В отличие от других на острове эта бухта была самая большая, и берег был песчаный, поэтому шхуна должна была мягко сесть носом на мель. Так и произошло. Поскольку до пограничной заставы было не менее тридцати километров, то шанс встретить пограничников в этом месте был минимальным. Единственной силой, которая могла как-то помешать этой операции, был личный состав роты ПВО. Поскольку до самой роты, если мерить по прямой линии, было не более десяти километров, то шанс обнаружения шхуны был тоже минимальным.

С момента мягкой высадки на берег поздней ночью и до двенадцати часов дня со шхуны было выгружено всё снаряжение, которое предполагалось использовать на острове. Чтобы не рисковать, члены экипажа носили провизию, горючее и оборудование на расстояние два километра от берега севернее места высадки. Место, которое выбрал Лео Чен для сокрытия снаряжения и припасов, было безупречным с точки зрения сохранности и скрытности.

Первыми у шхуны появились, как и предполагалось, военнослужащие роты ПВО. И только к концу дня прибыли пограничники. После этого экипаж шхуны отконвоировали на заставу, откуда через три дня пограничный корабль переправил задержанных в Северо-Курильск в пограничную комендатуру.

Пока экипаж шхуны находился под арестом на заставе, Лео наблюдал за тем, сколько было всего военнослужащих, как они были вооружены, сколько им было лет, каково было их физическое состояние и многое другое, что ему было важно знать для осуществления операции. Поскольку на борту шхуны пограничники не нашли фактов, подтверждающих незаконный лов рыбы или камчатского краба в водах СССР, после допросов в пограничной комендатуре их переправили во Владивосток. Там их передали консулу Японии, и через несколько дней весь экипаж был уже на родине.

После этого наступила основная фаза операции. Лео Чен вместе с двумя членами его группы на резиновой лодке, спущенной на воду с рыболовецкой шхуны, проходившей в нейтральных водах в Четвёртом Курильском проливе, вошли в бухту Немо на севере острова Онекотан. Они разгрузили провизию, выпустили из лодки воздух и спрятали её на берегу. После этого команда двинулась к Чёрному озеру…

Прошло почти два года, как они, попеременно меняя друг друга, находились на Онекотане. За это время группа оборудовала срытую базу, где было устроено жилье и место для приготовления пищи. База абсолютно не просматривалась сверху, потому что находилась под землей.

Вход в хранилище, где предположительно должно было находиться золото, группа нашла не сразу. Он был завален камнями и зарос низким кустарником. Но находился он именно там, где указал японец. Работа по расчистке входа шла медленно, поскольку всё приходилось делать вручную.

Чен много передвигался по острову, выясняя особенности несения службы пограничников и военнослужащих роты ПВО. Когда он отправлялся на несколько дней на юг острова, то всегда надевал специальный маскировочный халат с капюшоном. На ткани этого халата была пришита искусственная «трава», похожая на грязный свалявшийся мех. В нем он без труда сливался с местностью, ложась на жёлто-зелёный мох. Когда на Хоккайдо Лео впервые надел его, Фаррел, смеясь, сравнил его с большой лохматой обезьяной.