Криптонит - лебрин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
У меня было чувство, что Вселенная схлопнулась вокруг меня, как капкан. И вокруг одна физика.
Мне нельзя было пропускать так много, поэтому я заставила себя пойти, но чувствовала я себя ягнёнком, который идёт на заклание.
Он прошёл мимо нас, стоящих возле закрытого кабинета, слегка задев меня взглядом. Выцепив сразу. А может, я фантазировала (крыша у меня знатно поехала), но в любом случае — он тут же отвёл взгляд и сосредоточился на том, чтобы открыть дверь.
Он был в обычных чёрных джинсах и чёрной футболке. Держал в руках журнал и стопку тетрадей и при этом ловко открывал замок. На руках выделялись мышцы — он точно занимался спортом.
— У меня что-то живот заболел, — прошептала я Вере, беспомощно вцепившись пальцами в воротник рубашки, точно пыталась дать себе больше воздуха, тщетно освободить сжатое спазмом горло.
— Снова здравствуйте, — не глядя на нас, вставших по струнке, бросил он тихим безразличным голосом — но в тишине он слышался очень отчётливо. А я не глядела на него, только в пол. — Продолжаем то, что начали на прошлом уроке. Но прежде мне нужно решить один вопрос, — у меня сжалось сердце, а потом упало к ногам. — Юдина, подойдите.
Ноги меня не слушались. Как же жалко я выглядела — наверняка очень жалко. Я нервно поправляла распущенные волосы, но когда удостоилась его взгляда, тут же опустила пальцы, будто ошпарившись. Я помню этот взгляд — он… бесцветный. Абсолютно равнодушный. Но при этом ты чувствуешь тупость всего, что делал в тот момент. Тупость твоего существования вообще.
Я подошла к его столу. Он без интереса окинул меня взглядом.
— В этот раз рубашка от Диор застёгнута? — хмыкнул он. Подколка, которая от обычных людей ощущалась бы лишь слегка, от него была острее. Впервые он посмотрел на меня прямо — и я почувствовала эту остроту из его глаз. Будто он хотел меня уязвить. У меня запылало лицо. Я что-то пролепетала — по-моему, что рубашка от Валентино. И резко заткнулась, когда его взгляд упал на мои губы. И тут он сказал то, что пришибло меня сразу: — Почему вы считаете, что я импотент? Вроде вы пока не удостоились чести проверить.
Приподнял бровь, даже будто с интересом ожидая моего ответа.
По-моему, я впервые матернулась в душе. Пиздец. Но скорее всего, я настолько запаниковала, что мыслить в тот момент вообще разучилась.
— Я… что… о чём вы… — как жалко звучал мой дрожащий голос.
Он показал мне фотографию, положив на стол телефон передо мной. Фотографию моей надписи помадой в туалете. Наверное, технички сфотографировали. Или какой-нибудь ученик. Чёрт его знает, откуда это взялось.
В туалете мне казалось, я могу сказать это в лицо ему — даже прокричать. Но оказавшись перед его лицом, мне хотелось только вернуться в прошлое и стереть это.
— Я… это не… — я чувствовала, что к глазам уже подступают слёзы. Дура. Сейчас он отправит тебя к директору, и… что? Уже не такая смелая? Уже не такая самоуверенная?
Я не знаю, что в тот момент он чувствовал. Наверное, ему было смешно.
Вдруг в кабинет вошла Насвай, оправдываясь какими-то своими очередными бабушками на дороге. Александр Ильич даже головы не повернул — только смотрел на меня, ожидая ответа с поражающей серьёзностью. Я не замечала, что он еле сдерживал усмешку — мне казалось, он ненавидел меня и только и ждал того, чтобы отправить к директору. А мне нельзя к директору. Это всё, что я знала.
— Так что, Юдина, скажете в своё оправдание?
Насвай, тихо пробираясь к своей последней парте, не смогла сдержать любопытства и заглянула в телефон. И не знаю, чем она руководствовалась — я не понимаю её даже сейчас — но она вдруг фыркнула:
— Блин, Сан Ильич, это не Юлька, это я… — она извиняющее сверкнула глазками, состроив жалобную мордочку. — Я это… ну пошутить хотела. Извините, ради Бога?
— Я атеист, Гречкина, — он пригвоздил её к месту тяжёлым взглядом. Я бы умерла под таким. Но я воскресала. А она шаркала берцем по линолеуму.
Я не верила. Переводила поражённый взгляд с Насвая на физика. У меня лопнули все нейроны в мозгу, и я только и могла что кивать. Пришлось быстро подстроиться под ситуацию и сделать правдивое лицо.
Вот только когда он нас отпускал, он кинул на меня такой взгляд, снова мимолётно спустившись к губам, что мне стало понятно: ничерта он не поверил.
В голове у меня были только две мысли. Первая: «Пиздец».
А вторая…
Он запомнил цвет моей помады с утра.
Когда мы сели с Насвай за парты, я посмотрела на неё новыми глазами, даже повернувшись к убогому месту на последней парте всем корпусом. Она неуклюже мне подмигнула, когда я прошептала одними губами слова благодарности. Бывают события, после которых невозможно не стать друзьями… так говорилось в первой части Гарри Поттера?
В общем, после этого мы и стали подругами.
* * *
— Юдина, останьтесь.
Что, опять? Да какого хрена?
Во время урока я успокоилась и незаметно стёрла помаду, но его голос, настигший меня возле его проклятого стола, снова спровоцировал нервозность внутри.
Когда его глаза опустились к губам, там уже не было никакой помады. И вот тут мне показалось, что он слегка усмехнулся. Слегка. Настолько, что действительно могло показаться.
— Насчёт конференции… — начал он, но тут я выпрямила спину. Я больше не собиралась выслушивать никакие оскорбления.
— Я выбрала писать научную работу по астрономии, — тихо сказала я, стоя к нему боком, но не опуская подбородка.
— Вот как? Я думал, вы собираетесь умолять меня ещё полгода, — я не смогла сдержаться от того, чтобы не отправить ему злой взгляд искоса. Усмешка в его голосе была слышна всё больше, и я была полностью сбита с толку. — Вы хоть пару документальных фильмов смотрели? Хоть какой-нибудь фильм о космосе?
— Да, «Космос между нами», — это было похоже на оборону — то, как я воинственно бросила это ему в лицо.
Это был какой-то сюр. Просто мир полетел кувырком. Потому что тут он фыркнул. То есть. Впервые проявил какую-то… эмоцию?
Я не могла в это поверить. Он смотрел на меня так, будто я была забавной. Я сжала пальцы в кулаки, сдерживая горячий шар внутри от взрыва. Лёд на коже, которым
