Мегрэ и старая дама - Жорж Сименон

— Я не говорила ему о своем намерении.

И вот теперь Мегрэ хотелось узнать от Кастэна, что произошло в понедельник.

— В «Гнездышко» я явился к восьми утра, — сказал Кастэн. — Всех в доме, как вы можете представить, лихорадило.

— Кто там был?

— Мадам Бессон, конечно.

— Как она была одета?

— Как и всегда, в обычном платье. Там была и ее дочь, непричесанная, в домашних туфлях, и доктор Жолли, давний друг семьи, спокойный, уравновешенный мужчина средних лет… В комнате находился еще старик садовник, пришедший, по-видимому, незадолго до меня. А Шарль Бессон опередил меня буквально на несколько шагов.

— Кто вам рассказывал о случившемся?

— Валентина. Доктор время от времени прерывал ее, уточняя некоторые детали. Она сказала мне, что сама позвонила Шарлю. Известие это его очень взволновало, буквально потрясло. Но, узнав, что журналисты пока еще не нагрянули и соседи ничего не знают, он немного успокоился. Вы только что видели его брата. Они похожи, только Шарль полнее и менее подтянут. В доме нет телефона, это усложнило мне работу: чтобы связаться с Гавром, я несколько раз вынужден был выезжать в город. Доктора ждали больные, и он ушел первым.

— Родителей Розы не известили?

— Нет. О них, казалось, и не вспомнили. Я сам ездил в Ипор и сообщил им. Отец был в море. Брат с матерью поехали вместе со мной.

— Как же выглядела встреча?

— Скорее, плохо. Мать так смотрела на мадам Бессон, словно та повинна в том, что случилось. А брат, которому Шарль Бессон что-то плел, рассвирепел: «Нужно выяснить правду. И не думайте, что я позволю прикрыть дело, хотя у вас и длинные руки!»

Они хотели увезти тело в Ипор. И лишь с трудом мне удалось убедить их, что прежде всего необходимо доставить в Гавр для вскрытия. Тем временем на велосипеде приехал отец Розы. Он никому не сказал ни слова. Приземистый, коренастый, крепко скроенный и очень сильный физически, он тут же увел своих, как только тело погрузили в фургон. Шарль Бессон предложил отвезти их в своей машине, но они отказались и ушли пешком все трое, во главе со стариком, который даже не сел на свой велосипед.

Я не могу поручиться, что излагаю все это в точной последовательности. Стали приходить соседи, затем жители городка заполнили сад. Я был наверху вместе с Корню из сыскной полиции, который фотографировал, снимал отпечатки.

Когда около полудня я спустился вниз, Арлетты уже не было. Ее мать сказала, что она уехала в Париж, опасаясь, что муж будет беспокоиться. Шарль Бессон оставался до трех часов пополудни и затем вернулся в Фекан.

— Он вам говорил что-нибудь обо мне?

— Нет. А что такое?

— Он не сказал вам, что собирается просить министра поручить мне следствие по этому делу?

— Он мне ничего не говорил. Кроме, пожалуй, того, что постарается договориться с газетами. Вот как будто и все на понедельник. Ах да! Вечером на улице мне показали Тео Бессона, и я перекинулся с ним несколькими фразами. «Вам известно, что произошло в „Гнездышке“?» — спросил я его. «Мне рассказали об этом». — «Чем вы можете помочь следствию?» — «Абсолютно ничем». Он был очень сдержан, замкнут. Тогда-то я его и спросил, как долго он намеревается пробыть в Этрета. Ответ его вы знаете. Теперь, если я вам не нужен, я, пожалуй, поеду в Гавр и составлю рапорт. Я обещал жене быть к ужину, у нас сегодня гости. Машину Кастэн оставил у отеля, и Мегрэ проводил его по тихим улицам, откуда временами на перекрестках открывался вид на море.

— Вас не тревожит, что Арлетта ночует сегодня у матери и они останутся одни в доме? — спросил Кастэн.

Чувствовалось, что он озабочен невозмутимостью Мегрэ, ему все казалось, что комиссар не принимает этого дела всерьез.

По мере того как солнце садилось и крыши домов словно охватывало пламя, море местами уже становилось холодным и зеленым и весь мир по эту сторону от заката, казалось, медленно погружается в ночную тьму.

— К которому часу мне приехать завтра? — осведомился инспектор.

— Не раньше девяти утра. Может, вы позвоните в парижскую сыскную полицию и от моего имени попросите выяснить все, что касается Арлетты Сюдр и ее мужа? Мне бы хотелось также узнать, что поделывает Шарль Бессон, когда бывает в Париже. И уж если вы этим займетесь, добудьте заодно сведения о Тео. Мне бы не хотелось говорить об этих вещах по телефону отсюда.

Почти все прохожие оборачивались им вслед. Их разглядывали и сквозь стекла витрин. Мегрэ не знал еще, чем займется вечером и как поведет следствие. Время от времени он машинально повторял про себя: «А Роза мертва!»

Лишь о ней одной он ничего не знал, если не считать того, что она была дородной девицей с пышным бюстом.

— Кстати, — спросил он у Кастэна, который уже нажимал на стартер. — У Розы, видимо, оставались какие-то личные вещи в ее комнате. Куда они подевались?

— Родные сложили все в чемодан, который принесли с собой.

— Вы осмотрели эти вещи?

— Я не решился: когда вы побываете у них, вы поймете. Принимают они далеко не по-дружески. Подозрительно разглядывают вас и, прежде чем сказать «да» или «нет», обмениваются взглядами.

— Завтра я наверняка встречусь с ними.

— Держу пари, что Шарль Бессон нанесет вам визит. Ведь для того, чтобы вы взялись за это дело, он побеспокоил самого министра!

Кастэн повел свою машину по дороге к Гавру, а Мегрэ, прежде чем вернуться в отель, направился к казино, терраса которого возвышалась над пляжем. Вышло это непроизвольно. Он подчинился безотчетному желанию полюбоваться закатом, которое всегда возникает у горожан, оказавшихся на море.

У моря собрались все курортники, остававшиеся еще в Этрета. Девушки в светлых платьях, несколько старушек — все они подстерегали знаменитый зеленый луч, который должен появиться над волнами как раз в тот момент, когда огненный шар скроется за горизонтом.

Мегрэ всячески напрягал зрение, но так и не увидел зеленого луча. Войдя в бар, он услышал очень знакомый голос:

— Что будете пить, комиссар?

— Чарли! Вот так встреча!

С этим барменом он познакомился в Париже в одном из кабачков на улице Дону и был удивлен, увидев его здесь.

— Я не сомневался, что именно вы займетесь этим делом. Что вы о нем думаете?

— А вы?

— Я думаю, что старой даме здорово повезло, а девчонка пала жертвой.

Мегрэ спросил рюмку кальвадоса: он ведь находился в Нормандии и уже начал с кальвадоса. Чарли занялся другими клиентами. Вошел Тео Бессон, сел на высокий табурет у стойки и развернул парижскую газету, которую, видимо, только что купил на вокзале.

За исключением нескольких еще розовеющих облачков, весь мир за окнами потерял окраску. Мглистая бездна неба нависла над бесконечностью моря.

«А Роза мертва».

Мертва, потому что выпила лекарство, ей не предназначавшееся и абсолютно ей не нужное.

Разомлев от кальвадоса, Мегрэ побродил еще немного и направился к своему отелю, фасад которого белел в сумерках. Миновав зеленую аллейку, он толкнул дверь и по красной ковровой дорожке дошел до конторки, чтобы взять ключ. Администратор наклонился к нему и доверительно шепнул:

— Вас ждет дама, уже давно. — И взглядом указал в угол холла, где стояли кресла, обитые красным бархатом. — Я сказал ей, что не знаю, когда вы вернетесь, и она мне ответила, что подождет. Это…

Он почти шепотом произнес имя, и Мегрэ не расслышал. Но, обернувшись, он узнал Арлетту Сюдр, которая уже вставала с кресла.

Еще более отчетливо, чем в предыдущую встречу, бросалась в глаза ее элегантность, возможно, потому, что здесь она была единственной женщиной, одетой по парижской моде, в шляпке, напоминавшей время аперитивов где-нибудь в районе площади Мадлен.

Он пошел ей навстречу не слишком охотно.

— Вы меня ждете? Комиссар Мегрэ.

— Вы уже знаете, что я Арлетта Сюдр?

Он слегка кивнул, давая понять, что действительно знает ее. Затем оба помолчали. Она оглядывалась вокруг, как бы намекая, что трудно будет разговаривать в этом холле, где пожилая чета уже смотрит на них, навострив уши.

— Вы, вероятно, хотели бы поговорить со мной наедине? Увы, мы не на набережной Орфевр, и я не представляю, где…

Мегрэ, в свою очередь, оглядел холл. Пригласить ее к себе в номер он не мог. В ресторане, рассчитанном на двести персон, но где сейчас собиралось не больше двадцати человек, официантки накрывали столы.

— Пожалуй, самое простое — поужинать вместе. Я смог бы найти отдельный столик.

Более расположенная к разговору, чем он, Арлетта согласилась и, не благодаря его, пошла за ним в пустой еще зал.

— Можно поужинать? — спросил он официантку.

— Через несколько минут. Пожалуйста, садитесь. Вас двое? Может быть, что-нибудь пока выпьете?

Он вопросительно посмотрел на Арлетту.

— Мартини, — произнесла она, едва шевеля губами.