Красивое зло - Ребекка Джеймс

Робби и я улыбаемся друг другу, слушая, как Элис, раздеваясь, что-то бормочет у себя в комнате.

— Не позволяйте себе лишнего! — кричит она. — Спокойной ночи, малыши! Ведите себя прилично.

— Спокойной ночи, Элис.

— Хочешь посидеть на веранде? — через некоторое время спрашивает Робби.

— С удовольствием.

Он ставит для нас стулья, и по выражению его лица я понимаю, что он что-то хочет мне сказать.

— Я хочу задать тебе один вопрос, — говорит он наконец.

— Давай, слушаю.

Он вздыхает.

— Мне очень неловко об этом спрашивать, и я пойму, если ты не захочешь ответить. Не стесняйся, просто скажи, что не желаешь обсуждать эту тему.

— Хорошо, — смеюсь я. — Не постесняюсь.

— Можно спрашивать?

— Валяй.

Робби оборачивается и смотрит на окна дома.

— Элис доверяет тебе? Он рассказывала что-нибудь обо мне? Она говорит о своих чувствах?

— Нет.

— Нет? — Робби смотрит на меня с надеждой.

Но правда заключается в том, что Элис вообще очень редко вспоминает о Робби. Конечно, она говорит о нем, ну, например, когда у нас есть какие-то совместные планы. Но она никогда не говорит о своих чувствах к нему. Как-то я спросила ее, любит ли она Робби, но она только рассмеялась в ответ. И хотя было понятно, что Робби испытывает к ней серьезные чувства, мне всегда казалось, что они с Элис все давно выяснили.

Но Робби не задавал бы мне таких вопросов, если бы ему все было ясно. Понятно, что он рассчитывал на иные отношения, большие, чем Элис могла ему дать. Мне вдруг захотелось предостеречь его и посоветовать поискать себе другую подругу, если он хочет каких-то серьезных отношений. Но, само собой разумеется, я этого не говорю, просто не могу. Ведь я действительно не знаю, что Элис думает о своих отношениях с Робби, может, она и любит его, просто пока не понимает этого или боится своих чувств. И я не имею никакого права советовать или предупреждать.

— Я ведь знаю ее всего три месяца, Робби, — говорю я.

— Но вы так подружились, проводите вместе так много времени, — возражает он. — Ты хотя бы имеешь какое-то представление, что она обо всем этом думает?

— Но она ничего не говорила. Правда. И я правда знаю не больше, чем ты. — Я озадачена. — А в чем ты хочешь увериться? В том, что Элис тебе не подходит? Ты сказал, что у нее какие-то нездоровые наклонности. — Я колеблюсь, пытаясь подобрать правильное слово. — Ты же сам видишь все ее недостатки. Глаза у тебя открыты?

— Уж скорее у меня открыто сердце. — Он грустно улыбается. — Иногда я просто ни о чем не думаю, и тогда все хорошо. А иногда я начинаю думать обо всем плохом, что есть в наших отношениях, и тогда понимаю, что отношения с Элис делают меня несчастным. Я притворяюсь, что все хорошо. Но на самом деле хочу большего.

Он снова вздыхает.

— Извини. Я не должен был задавать тебе такие вопросы. Это ужасно, когда люди начинают советоваться о своих отношениях с кем-то третьим. Ненавижу, когда вот так начинают расспрашивать меня.

— Ничего страшного. Все в порядке. Я просто не знаю, что тебе ответить. Но почему ты не спросишь Элис? Поговори с ней серьезно и спроси, чего она хочет.

— Я пробовал. Я все время спрашиваю, что она чувствует, чего хочет. Но она мастерски уходит от ответа. Я говорю, что люблю ее, а она смеется и меняет тему разговора. А если я начинаю разговаривать с ней серьезно, она раздражается.

— Может, тебе надо спросить о самом главном? — Я улыбаюсь и кладу руку ему на колено. — Спроси ее, хочет ли она выйти за тебя замуж, родить детей и жить счастливо, пока смерть не разлучит вас? — шучу я.

— Я бы женился на ней. Правда. Я был бы рад, если бы она забеременела и родила бы мне шестерых красавчиков-малышей. Мы купили бы дом, я ходил бы на скучную работу, заботился о них, любил их. — Он снова вздыхает. — Я ведь люблю ее. Такой, как Элис, больше нет. Она красивая, веселая, шикарная… В ней так много энергии и задора. Она может заниматься самым скучным делом так, что это превращается в развлечение и удовольствие. Каждый день она превращает в праздник. Без нее все кажется пустым и безжизненным. Все остальные на ее фоне какие-то невыразительные.

— Ну и дела! Вот спасибо.

— Черт. Прости, я не тебя имел в виду.

— Да все в порядке. Я просто шучу. Надо же, как интересно. Ты по уши влюблен!

— Да. По уши. В девушку, которая боится обязательств и ответственности.

Интересно, прав ли он? Я всегда считала, если человек говорит, что он боится обязательств, то это просто попытка уйти от нежелательных отношений. Просто деликатный способ объяснить человеку, что ничего не выйдет. Не говорить ему открытым текстом: «Я тебя не люблю». Но насчет Элис Робби, пожалуй, прав — в ней на самом деле есть какая-то тайна, несмотря на всю ее открытость и сердечность, она все равно остается загадкой.

— Это она так сказала? — спрашиваю я.

Робби, глубоко задумавшись, смотрит на пляж.

— Робби?

— Прости, — спохватывается он. — Что?

— Это Элис сказала тебе, что боится обязательств? Или ты сам так решил?

— Да не говорила она такого, бог с тобой, — смеется он. — Ты можешь представить, чтобы Элис сказала что-то подобное? Ничего такого она не говорила, но это ведь очевидно, разве нет?

— Не знаю.

— Нельзя сбрасывать со счетов ее маму, — говорит он. — Ее настоящую маму. Поэтому Элис так осторожна в любви.

— Ее настоящую маму? Что ты имеешь в виду?

— О черт! — Робби смотрит на меня озадаченно. — Она тебе ничего не говорила?

— Нет, ничего. Ее удочерили?

— Да, но я не могу… Прости, она сама расскажет тебе. Если захочет.

— Ты уже почти все рассказал, — говорю я. — Настоящая мать отказалась от Элис, и ее удочерили? Я знаю, что она не любит своих приемных родителей.

— Да. Она ненавидит их.

— Теперь многое понятно. Раньше я этого не понимала. Не понимала, как она может говорить такие ужасные вещи про своих родителей, называть их жирными, глупыми, и тут же заявлять о своей любви к матери. Потому что это — совершенно разные люди. У нее две матери.

— Да. Ее биологическую мать зовут Джо Джо.

— Джо Джо?

— Ну да. Настоящее ее имя — Джоан. Она — хиппи, законченная наркоманка. Более эгоистичной, самовлюбленной бабы я не встречал.

— Но Элис…

— Обожает ее, — перебивает он меня. — Она поклоняется ей. Джоан безумно богата. Унаследовала кучу денег от родителей и тратит их на Элис. Дает ей все, что та ни пожелает. Очень странно. Даже при том, что Джоан наркоманка, она в глазах Элис куда выше людей, которые ее удочерили.

— Так вот откуда у нее дорогая одежда, — говорю я. — Джо Джо дает ей деньги.

— Ну да. Она как будто заглаживает свою вину. Она бросила Элис и ее младшего брата, когда они были совсем малышами, а теперь дает им кучу денег.

— Брат? У Элис есть брат?

— Да.

— Брат! — Я в изумлении качаю головой. — Ничего себе. Я и понятия не имела. Она о нем никогда не говорила. Как его зовут?

Робби хмурится.

— Не знаю. Элис иногда рассказывает о нем какие-то смешные истории. Называет его «братиком». Я слышал, что у него были какие-то неприятности с законом, но точно не знаю, какие именно. Наверное, наркотики, как и у мамы.

Я потрясена тем, что у Элис есть брат, что у нее есть тайны, почти такие же ужасные, как и мои. Похоже, наша встреча была предопределена. Мы должны были встретиться и подружиться.

— Надо же, — говорю я.

— Да.

— Жизнь иногда подбрасывает сюрпризы, — продолжаю я. — Бедная Элис.

Но бедная ли она? Есть только три ужасные вещи — убийство, рак и предательство. Я хочу рассказать Робби про Рейчел.

Но боюсь, что утром пожалею о сказанном. И ничего не говорю.

На следующее утро я просыпаюсь рано и, несмотря на ночные разговоры, чувствую себя счастливой. Солнце нежится на моей кровати, я некоторое время сижу и наслаждаюсь. Из окна слышится глубокий шум океана, из спальни Робби и Элис доносятся голоса.

Я встаю, надеваю халат, иду на кухню, завариваю чай и выхожу на веранду. Передо мной пляж, океан такой прекрасный, на берег лениво набегают волны. С чашкой в руках я спускаюсь с веранды и иду к воде. Допив чай, ставлю чашку на песок и оглядываюсь, убедиться, что за мной никто не наблюдает. Быстро стаскиваю с себя халат и бросаюсь в воду.

Поверхность воды гладкая и спокойная, я ложусь на спину и позволяю течению нести меня. Наконец, устав, выхожу, надеваю халат и возвращаюсь в дом.

— Кэтрин! — кричит Элис. — Что ты делаешь?

Я иду в их комнату и останавливаюсь в дверях.

Робби и Элис сидят на кровати, их ноги сплетены. Увидев меня, Робби натягивает простыню. Я улыбаюсь:

— Утро чудесное. Очень красиво. Я уже искупалась, вода шикарная. Пойдите поплавайте, а я приготовлю завтрак. Яйца по-бенедиктински — как вы на это смотрите?