В неурочное время - Гейл Дуглас

«Прекрасно», — поздравил себя мужчина, убегая на короткое время. Теперь единственное, что он должен делать, так это вести себя с Кейси по-дружески, но по-деловому, пока не придут остальные сотрудники. Алекс почти застонал. Вряд ли в редакции кто-нибудь появится раньше девяти. Ему предстояло провести почти два часа наедине с Кейси, борясь с безумным желанием забыть об осторожности и обнять ее.

Девушка невидящим взглядом смотрела на страницу, над которой работала. Покой и тепло, подобных которым она никогда не испытывала, охватили ее. Кейси обрадовало доверие, оказанное ей Алексом.

С глубоким вздохом мисс Макинтайр дала себе торжественное обещание доказать боссу, что заслуживает его доверия.

В последующие два часа Кейси узнала от Алекса многое, что дало ей пищу для размышлений и только малая часть этого была связана с изданием независимой газеты.

«Как глупо, — думала она. — Я нахожусь здесь с Алексом, который посвящает меня во все тайны того, как организовать выпуск местного еженедельника, говорит обо всем, что я хотела узнать, а я совсем не могу сосредоточиться». Она не могла полностью сосредоточиться на том, что Алекс ей рассказывал обо всех отвратительных уловках, с которыми ему приходилось сталкиваться, как его соперник, владелец «Английского залива» как-то снизил расценки на рекламу и, работая себе в убыток, сбил расценки «Уикэндера»; как рекламодатели получают ложную информацию о том, что Алекс якобы принимает рекламные объявления от их конкурентов по более низким расценкам, чем у них самих; и, что более всего его беспокоило, как в «Уикэндере» пытались напечатать письма редактору, используя настоящие имена, по всей вероятности, взятые наобум из телефонного справочника, письма, которые, конечно, эти люди никогда не писали. Последнее дало бы «Уикэндеру» серьезные осложнения с законом, а к этому он привык уже давно.

Хотя Кейси живо заинтересовало все то, что Алекс рассказывал и чему учил, ее все время отвлекало то, что он сидел рядом с ней.

Когда Маклин объяснял Соломинке некоторые рутинные проблемы, связанные с публикацией еженедельной газеты, она думала о его низком бархатном голосе.

Когда Алекс признавался Кейси с необыкновенной откровенностью, что хотя его компания процветала, он оставался в долгу, как в шелку, она тонула в сверкающей голубизне его глаз.

Все в Алексе восхищало ее. Когда он со знанием дела располагал объявления, Кейси думала о том, как бы она себя чувствовала, если бы они ласкали ее тело. Когда он говорил, его рот почти невыносимо искушал ее, его свободная улыбка была чарующей, а его твердые губы внушали фантазии, о которых она даже не подозревала до этого. Даже исходивший от него аромат — сочетание мужского лосьона и свежести, казался колдовским, иначе и не назовешь то пьянящее действие, которое он на мисс Макинтайр оказывал.

Никогда в жизни Кейси не испытывала такого сильного неконтролируемого волнения. Год назад она была помолвлена, но ее жених Дональ Гленвуд не внушал ей такого сильного чувства как Алекс. Ни разу Дон не заставил Кейси довериться ему. Ни разу она не позволила себе быть с ним открытой, убрав разделяющую их стену, которую она воздвигла для своей защиты. И теперь девушку удивляло, как она без особого труда полностью контролировала свои чувства, находясь рядом с Дональдом.

Даже когда в конце концов Кейси разорвала помолвку под предлогом того, что Дональд чересчур поглощен своей блестящей карьерой телевизионного ведущего, чтобы уделить время созданию прочных отношений, она, конечно, была опечалена, что все так получилось, но, безусловно, не сломлена этим.

В действительности Кейси даже испытывала облегчение. Дональд интересный человек, и она испытывала к нему достаточно серьезные чувства, позволившие убедить себя, что ее замужество будет успешным. Но с того момента, как молодой человек надел на палец мисс Макинтайр кольцо, ее преследовали кошмары, она часто просыпалась в холодном поту и обвиняла во всем этого беднягу, независимо от того, был ли он виноват или нет. Критичность являлась основной чертой характера длинноногой блондинки и возникала лишь тогда, когда какой-нибудь романтичный мужчина вдруг начинал относиться к ней всерьез.

Усилием воли Кейси заставила себя дойти почти до порога их совместной с Дональдом жизни. Мисс Макинтайр решила, что ей пора перестать быть пугливым ребенком и просто довериться прекрасному человеку, иначе у нее никогда не будет собственной семьи. Но чем ближе подходил день свадьбы, тем больше ее охватывала паника.

Кейси представляла, как становится похожей на свою мать, как она будет проводить все оставшиеся дни в лихорадочных, но тщетных попытках угодить человеку, чьи требования невозможно удовлетворить. Мисс Макинтайр решила, что это не для нее, и Дональд вел себя благородно, когда она объявила, что передумала. «Возможно он остался мне благодарен», — заключила Кейси с горечью. В любом случае, как только над ними перестало витать ужасное видение брака, они опять стали прежними друзьями.

— А как тебя назвал Весельчак? — Алекс прервал раздумья длинноногой блондинки.

— Прости, что ты сказал? — Кейси сбросила оцепенение.

Алекс сделал глубокий вдох и медленный выдох, в попытке держать под контролем то удивительное волнение, которое испытывал в присутствии Кейси. Ему хотелось узнать, что означает ее выразительный взгляд, одновременно его радовало, что он не знает этого. Маклин стремился противостоять почти невыносимому желанию близости с девушкой. Но что бы он ни чувствовал, он должен держаться на расстоянии, так как неправильно связывать себя с какой-либо женщиной, когда его компания требовала всех его сил.

— Я спросил, — заговорил Алекс осторожно, — как тебя зовет Весельчак? Он всем дает прозвища. Меня он зовет Черпак, потому что я газетчик и ищу сенсации. А тебя?

— Соломинка, — в низком голосе Кейси прозвучала страсть, зеленоглазая блондинка опять почувствовала насколько накалилась атмосфера в небольшой комнате наборщиков.

Алекс взглянул на копну соломенно-рыжих с золотом волос и улыбнулся:

— Тебя наградили этим именем по вполне понятной причине.

Кейси кивнула и улыбнулась ему в ответ, не понимая, почему он так смотрит на нее, но ничего не делает.

— Кейси, — Алекс вдруг засомневался, зачем он борется с тем страстным чувством, которое в нем вызывала стройная блондинка. Он совершенно забыл обо всем. — Кейси...

— Да? — откликнулась она с готовностью, жалея, что не решается броситься ему в объятия и посмотреть, что потом будет.

Желания и воля боролись в Алексе. В жестокой схватке воля победила.