Клыки и воспоминания - Лав Кэти

Теперь, когда она снова оказалась у бара, смелость ее пошла на убыль. Она не смогла даже подойти к входу в бар, что и говорить об аллее.

Она еще немного пожевала ноготь, затем опустила руку и расправила плечи. Нужно посмотреть. Она никогда не простит себе, если потеряет кольца родителей, просто потому что испугалась. Она зашла уже достаточно далеко. Но чтобы почувствовать себя лучше, Джейн сунула руку в карман куртки и вытащила баллончик с лаком. Держа маленький аэрозоль перед собой, она подошла к бару, рассматривая асфальт под ногами.

Оказавшись у входа в бар, она услышала какой-то звук. Джейн замерла и крепче стиснула баллончик.

Снова этот звук. Словно кого-то тошнит… нет, кто-то задыхается.

Сердце ее бешено заколотилось, и она задержала дыхание. Звук доносился из аллеи.

Она решила, что надо развернуться и бежать прочь, но ноги ее словно парализовало.

Снова чье-то тяжелое дыхание, и слабые звуки борьбы.

Она медленно, тихо вдохнула, чтобы человек или люди из аллеи не услышали ее.

Еще один хрип, Джейн была уверена, что она его точно не издавала, и тишина.

Джейн наклонила голову, прислушиваясь. Почему-то тишина казалась тревожнее, чем звуки драки и тяжелого дыхания. Тишина могла означать лишь одно, кто бы ни дрался там, в аллее, теперь либо без сознания, либо… мертв.

Что, если Джоуи напал на еще кого-нибудь? Она не простит себе, если будет просто стоять и слушать, как насилуют другую женщину.

Но, может, ничего подобного и не происходит. Может, ей просто послышалось. Ее расстроенное, чересчур буйное воображение сыграло с ней злую шутку.

Она огляделась. Улица была безлюдной. Бар — темным. Она понятия не имела, который сейчас час, но, должно быть, поздно.

Сделав еще один вдох, чтобы успокоиться, она поудобнее перехватила лак для волос и осторожно, на цыпочках шагнула в аллею. Прижавшись к стене здания, она заглянула за угол.

Аллея казалась пустой. Не было видно ничего, кроме темноты и маленькой, тусклой лампочки, горевшей у заднего входа. Ее затопило облегчение, и Джейн приникла к стене.

А затем она заметила его — едва различимое движение, словно тени разошлись, и она разглядела мужское лицо.

Она вгляделась повнимательнее. Не просто какое-то там лицо. Лицо Риса. Его голова упала набок под каким-то неестественным углом, глаза были закрыты.

Тени снова зашевелились, и она поняла, что в аллее есть кто-то еще. Мужчина смотрел прямо на нее, но она не могла разглядеть лица, лампочка освещала лишь его профиль. Хотя судя по росту и широким плечам, это не мог быть Джоуи.

Мужчина из теней отпустил Риса. Тот рухнул на землю.

Джейн смотрела на неподвижного Риса, и к горлу ее подступала тошнота. С ним все должно быть хорошо. Но ее терзало чувство, что это отнюдь не так.

— Ну, глупая смертная, вот что называют «оказаться не в то время не в том месте».

Джейн моргнула. Мужчина, державший Риса, стоял прямо перед ней. Неужели она так пристально следила за Рисом, что не заметила, как он оказался около нее?

— Чт… что вы сделали с Рисом?

Он шагнул ближе. Свет лампочки упал на его лицо.

Несмотря на страх Джейн не могла не заметить, что он поразительно красив — светло-каштановые с золотом волосы и светлые глаза.

— Так вы знакомы с Рисом? Как интересно. Не знал, что он общается со смертными — особенно с хорошенькими, маленькими и невинными.

Она слегка тряхнула головой. Почему он продолжает называть ее смертной? Это что какой-то уличный жаргон? В смысле, раз она смертная, значит, может умереть?

Прежде чем она успела даже подумать о том, чтобы отпрянуть от него, его рука незаметным движением сжала ее запястье. Она попыталась вырваться, но это было бесполезно. Он тянул ее за собой в аллею с такой легкостью, словно руки ее сжимали стальные наручники, а не пальцы.

— Пойдем, выясним, что не так с Рисом, — сказал он почти весело.

И подтащил ее к неподвижному Рису. Голова его все еще была откинута под странным углом, и теперь Джейн поняла почему. Густая кровь блестела на его шее, она видела, что горло его практически разорвано.

Она прижала свободную руку ко рту. Хотя дрожащие пальцы не могли сдержать ни крик, ни желчь, которые подкатывали к горлу.

Мужчина, все еще стискивающий ее руку, рассмеялся.

Она упала на колени от ужаса и боли, но он рывком заставил ее подняться и развернуться к нему. Плечо ее заныло, но Джейн почти не обратила внимания на боль.

— К несчастью, теперь, когда ты увидела моего брата, увы и ах, — сказал он, опечаленно наклонив голову набок, — я не могу отпустить тебя.

С этими словами черты лица мужчины изменились. Поначалу Джейн решила, что это игра тусклого освещения или ужаса, от которого у нее все внутри сводило.

А потом он улыбнулся, и она увидела, как свет отразился от его длинных и острых, как бритва, клыков. Какой-то кошмар, но она знала, что все это — реальность. Она не понимала, что он такое, но он был реален. И он, на самом деле, собирался убить ее.

Она закричала снова. И снова он расхохотался.

Она стала отчаянно вырываться из его мертвой хватки и в этот момент вспомнила, что до сих пор держит в зажатой руке лак для волос.

Как только монстр опустил голову и эти ужасные зубы приблизились, Джейн перехватила баллончик другой рукой и направила струю Супер Стойкой Фиксации прямо ему в глаза.

Он вскрикнул — звук был странным, похожим на крик раненного животного — и отпустил ее, закрыв лицо руками.

Джейн не стала терять времени. Она развернулась и побежала. Но так и не успела выбраться из аллеи. Ее обступила темнота, и она полетела на асфальт, словно жук от струи «Рэйда».

Себастьян стоял над израненным братом. Рис выглядел так, словно на него напал дикий зверь. Но по следам укусов Себастьян понял, что это был вампир. Однако личность вампира он определить не смог. Тот использовал маскирующие чары, чтобы замести следы.

Себастьян опустился на корточки и прижал ладонь к груди Риса. Один раз он уже проверял, но ему хотелось сделать это еще раз. Просто чтобы убедиться.

Он ощутил слабые волны силы, исходящие от неподвижной груди брата. Рис будет в порядке, но он был на волосок от гибели.

Себастьян потер лицо рукой, все еще потрясенный. Он был у себя в ночном клубе, ужинал с очаровательной смертной, которая не только наслаждалась ужином, но и с удовольствием выступала в роли этого самого ужина, когда вдруг почувствовал боль Риса.

Нет, не просто почувствовал. Он ее прочувствовал. Себастьян прижал ладонь к шее. Эта пульсация еще не прошла, но боль была не такой острой, как раньше.