Слово воина - Александр Прозоров

Наконец, примерно после полудня он наткнулся на полосу примятой травы: крохотные лапки «заячьей капусты» были растоптаны с интервалом в полметра, каждый след имел длину сантиметров тридцать. Или, проще говоря, здесь прошел не зверь, хищный или копытный, а человек. В крайнем случае — снежный. Олег повернул вдоль следа и уже через полчаса выбрел на вполне различимую тропинку, по сторонам от которой то и дело попадались низкие пеньки со следами топора.

Стежка-дорожка становилась все более натоптанной с каждым метром, ягодники вокруг стояли чистые, грибы больше не попадались. Явный признак человеческой жизнедеятельности! Значит, где-то поблизости имелось садоводство или деревенька.

Вскоре явственно пахнуло дымком, донеслось жалобное мычание. Середин перевалил очередной холмик и увидел впереди, между деревьями, широкий луг, а за ним — деревню. Он остановился, облизнул мгновенно пересохшие губы и озадаченно сказал себе под нос:

— Вот это ква…

Меньше всего поселение напоминало садоводческое товарищество или какой-нибудь совхоз. В первую очередь, еще ни разу в жизни Олег не видел, чтобы дома крылись дранкой — а здесь пощипанные на тонкие досочки деревянные чурбаки защищали от непогоды все строения: и отдельно стоящие овины, и сараи, образующие вместе с домами большие дворы, и навесы для сена, и выпирающие из земли погреба. Все дома из бревен, хозяйственные постройки — жердяные. Про доски, краску, вагонку или фанеру тут, судя по всему, не слыхали. Кроме того, ни одно строение не имело ни трубы, ни телевизионной антенны. Проводов в деревне тоже что-то не наблюдалось.

Разумеется, на необъятных просторах нашей Родины деревень, к которым электричество не провели до сих пор, имелось в достатке. Это да. И телевизор во многих местах можно смотреть только через спутниковую тарелку. Но вот машины и трактора — пусть даже старые, разобранные, полусгнившие, используемые под курятник или свинарник, всякая авто- и мототехника имелась уж везде. Однако в деревне и вокруг нее не виднелось не то что «К-700» или мотоцикла, но и даже старого драного колеса или колотого блока цилиндров. Зато во дворах стояли телеги, лениво помахивали хвостами лошади и, больше того — по ту сторону селения одинокий пахарь превращал с помощью низкорослого тяжеловоза и белой однозубой сохи зеленый луг в черную маслянистую пашню.

— Старообрядцы, что ли? — осторожно предположил Олег, выходя из-под крон на край опушки.

Меньше всего ему понравились столбы, что стояли у дороги, уходящей куда-то в поля, и за лужком перед селением. На столбах красовались злобные хари — брови белые, зрачки черные, губы бурые… будто кровью измазанные. Насколько Середин себя помнил, таких тотемов на дачных участках обычно не вкапывали.

Сельчане выглядели тоже, мягко выражаясь, странновато. Мужики — бородатые, опоясанные широкими кушаками, одетые в свободные рубахи, шаровары и странные короткие сапоги с голенищами, похожими на раскрывшийся тюльпан. Женщины — поголовно в платках. Большинство — в темных длинных юбках и каких-то кофтах, но те, что помоложе — в светлых сарафанах, украшенных яркой, издалека заметной вышивкой и приталенных высоко на ребрах, сразу под грудью. Самое странное — никто из сельчан ростом, похоже, не дотягивал Середину выше подбородка, хотя великаном ведун отнюдь не являлся — всего метр семьдесят шесть по утрам, да и телосложение среднее.

Олег медленно шел вперед, продолжая приглядываться к деревне. Полтора десятка коз с длинными рогами и полсотни овец топтались под присмотром пастушка лет шести. Еще два десятка коров паслись отдельно, рядом с ними спал седовласый старик. Откуда-то злобно лаяли собаки, их пытались перехрюкать так же невидимые свиньи. Курицы стайками бродили вокруг самых домов, а в одном месте среди них белели крупные гусиные туши. Вилы, которыми в широком дворе бабы ворошили сено, — оказались деревянными. Голозадые ребятишки годика по три — длинная рубаха и никаких штанов — играли с долговязым, если можно так выразиться, тонконогим жеребенком. Один забрался скакуну на спину и ничего — не падал.

Появление гостя вызвало в селении нездоровое оживление: женщины, побросав вилы, прильнули к заборам, выглядывая в щели между жердей. Те, что находились вне дворов, побросали дела и устремились к домам. Мужчины тоже поспешно оставили свои занятия. Но в отличие от своих баб они хватали косы, оглобли, топоры и быстрым шагом выступали навстречу.

Решительный вид туземцев в немалой степени озадачил Середина, и он остановился. Тем более что ведун неплохо представлял, насколько опасным оружием может оказаться оглобля в умелых руках. Мужики тоже встали — аккурат рядом с одним из готемных столбов, видимо означавших границу селения. Может статься, за ними и земля была заговорена. От болезней, огня и дурного глаза.

В воздухе повисла напряженная тишина.

— Мир вашему дому и здоровья всем вам! — громко произнес Олег, левой рукой аккуратно задвигая саблю за спину, от глаз местных жителей.

— Чур меня, чур, — явственно забормотали мужики, многие из которых скрестили пальцы и стали тыкать ими в сторону пришельца. — Сгинь, жировик ночной, сгинь.

— Да вы, никак, за нечисть болотную меня принимаете? — удивился Середин. — Бросьте, мужики! Я обычный человек, такой же, как вы. Просто иду мимо. Дали бы воды напиться да путь дальше указали. Мне больше ничего и не надобно.

— Откуда же ты взялся, человек? — прошамкал один из мужиков. — На Моровую вязь, окромя как через нас, пути нет. А ты аккурат оттуда и топаешь…

Аргумент был железный. Можно даже сказать, пуленепробиваемый. Олег взглянул на тотемы, огораживающие деревню, на деревянные вилы, косы и оглобли — и решил на всякий случай не рассказывать про то, как на самом деле попал на Моровую вязь.

— Вы думаете, я один из ночников? — громко уточнил Середин. — А если я докажу, что это не так? Воды хоть напиться дадите?

Местные промолчали. Ведун пожал плечами и повернул обратно в чащу.

Однако в обратный путь к ближнему болоту Середин отправился не только и не столько за доказательствами своего человеческого происхождения, сколько из желания спокойно обдумать увиденное и хоть примерно разобраться в произошедшем.

Итак, он явно находился не дома, это и ежику понятно. Хотя судя по привычному сосняку, березкам, судя по одежде и речи местных жителей — все-таки за пределы России его не выкинуло. Костюмчики, правда, у туземцев были странноватые, словно из этнографического альбома. Но на старообрядцев точно не походили — те свои поселения идолами окружать ни в жизнь не станут. Значит…