Танго дикого лебедя (СИ) - Светлова Грушенька

— Спасибо. Вкусный коктейль, — произнесла, наконец, напряженно, но примирительно.

— Правильное решение… — заметил новый знакомый по имени Вадим спустя какое-то время. — За полчаса до Нового Года уже все равно поздно искать себе другую компанию. Кстати, красивый костюм. Это ведь черный лебедь из «Лебединого озера», если не ошибаюсь?

Он снова насмехался, но на этот раз я и сама едва сдержала улыбку.

— Почему Барон Самеди? — решила продолжить тему карнавальных костюмов я. Мужчина задумчиво потер губы.

— Тебе может не понравиться ответ. Ищу легких развлечений с легкомысленными девочками… Его образ идеально подходит для этого. Не думаешь? — Кажется, он вопросительно приподнял бровь.

Такое прямолинейное признание на некоторое время ввело в ступор, как и его бессовестно откровенный взгляд. Что ж… Никакого другого объяснения тут и нельзя было ожидать…

— По крайней мере честно, — попыталась изобразить понимание я. — Но сразу хочу предупредить, что я вовсе не легкомысленная…

— Да я уже догадался, — равнодушно пожал плечом мой собеседник. — Хотя все же не вполне понимаю, почему бы тебе не расслабиться, раз ты все равно рассталась со своим бывшим…

— Расслабиться — значит, пуститься во все тяжкие? — Внутри вновь невольно поднялось возмущение.

— Не во все… только в некоторые… — рассмеялся над моим праведным гневом дух разврата и веселья из мира мертвых. — Но, думаю, твоему парню пошло бы на пользу, если бы он увидел, что ты неплохо проводишь время с другим.

— Неплохо провожу время… — повторила я в раздумье. — Знаете, я не против неплохо провести время. Только при одном условии. Мы не будем выходить ни за какие рамки.

— Звучит не очень… но обещаю попробовать. — Сидящий слишком близко мужчина, который чересчур бесцеремонно заглядывал мне в глаза, улыбнулся мягкой обаятельной улыбкой. Невольно заметила, что у него мужественный контур лица — довольно широкая нижняя челюсть с острыми углами и квадратный упрямый подбородок, а губы полные и четко очерченные, что не мог скрыть даже сглаживающий черты грим. А еще его обещание прозвучало совсем не убедительно, но отступать уже было поздно. — Так как тебя зовут, дикий лебедь? — Звук его голоса почему-то вызвал приятный озноб вдоль позвоночника.

— Света. — Выдавать настоящее имя я вовсе не собиралась.

— «Тускло светится луна в сумраке тумана. Молчалива и грустна милая Светлана», — продекламировал он.

— Жуковский, — невольно улыбнулась этим строкам. — Любите поэзию?

— Нет… Просто память хорошая… Запоминаю даже то, что мне совершенно не нужно, еще с детства… Могу прочесть любой стих из школьной программы за одиннадцать лет, черт бы их все побрал…

— Сколько же ненужных вещей хранится в вашей памяти?

— Не представляешь… Даже имена почти всех героев из третьесортных ужастиков. Но нужное тоже запоминаю. И это главное.

— Должно быть, в вашей профессии это востребовано…

— Я еще и имена девушек никогда не путаю.

— Вау! Это похвально при вашей… явной любви к разнообразию.

Что ж, кажется, нам удалось найти общий язык, потому что следующие минут двадцать мы задушевно болтали о всякой чепухе в том же духе, смеясь и ничего не замечая вокруг. Когда же со сцены вдруг предупредили, что до встречи Нового Года осталось всего пять минут, коварный Барон Самеди вдруг приложил к губам палец, чтобы остановить мой поток болтовни. Я осеклась, а он наклонился чуть ближе, якобы из-за громкой музыки, и положил руку на спинку моего стула. Я почувствовала на губах его горячее дыхание, а еще тепло его тела и теперь уже откровенно запылала от мужской близости.

— Говорят, что фейерверк лучше смотреть из соседнего зала, — сообщил он, конечно же, как всегда, опаляя взглядом лицо и заставляя задыхаться. — Там панорамные окна, а здесь с минуты на минуту начнется кабаре-шоу. Где предпочитаешь встретить Новый Год?

Его вопрос на какое-то время поставил в тупик. Просто не могла сообразить, как ему удалось так меня загипнотизировать, что я даже не услышала, что со сцены объявляли о приближающемся Новом Годе. Облизала пересохшие губы и пожала плечами.

— Наверное, фейерверк лучше, — по-детски искренне ответила я наконец.

— Тогда пошли. — Вадим протянул руку ладонью вверх. Из вежливости пришлось вложить в нее свою и встать вместе с ним. Только он почему-то задержался, рассматривая мои пальцы в кружевных перчатках. — Разреши я сниму это? — Не дожидаясь ответа, он мягко провел ладонью по моей руке от локтя до запястья, затем стянул с меня перчатку за кончики пальцев и проделал то же самое с другой рукой. От его прикосновений нещадно колотило током, внутри росло напряжение и жар, которые отозвались в трусиках бесстыдной пульсацией. Я даже не знала, что на это ответить, как реагировать… От этого незнакомца будто и правда исходила какая-то древняя магия вуду… Поэтому, когда он бросил мои перчатки на столик, туда же, где лежал его цилиндр и стояли наши напитки и закуски, я просто позволила ему взять себя за руку и повести куда-то.

Новая зона клуба, которую мне еще не довелось рассмотреть, тоже поражала своей красотой. На нашей территории — дикая ночь порочного веселья, ядовитый свет неона и огромных золотых люстр, роскошная классика и безумный хайтек. За огромными панорамными окнами — городская зимняя идиллия, желтые огни, белые дома и деревья, черное небо, очистившееся от снегопада. Уверенно пробираясь сквозь толпу, незнакомец с ликом смерти крепко держал меня за руку, не позволяя отставать. А еще его большой палец иногда поглаживал мою ладонь и внутреннюю поверхность запястья, как бы невзначай, очень нежно, но от этих бесстыдных ласк еще сильнее кружилась голова, горела кожа, сладко пело внизу живота. Зная себя, недоумевала, почему позволяю постороннему мужчине, с которым только что ссорилась, делать с собой такое… С любым другим уже давно избавилась бы от такой назойливой близости, но его прикосновения были приятны, они интриговали и внушали какие-то волнительные, пока еще совершенно неопределенные мысли и фантазии… Почему бы и нет? В конце концов, это было так романтично — немного оторваться с этим притягательным незнакомцем… Губы невольно искривились в предвкушающей улыбочке. Нет, я не буду делать ничего такого… разве что чуть-чуть невинного флирта и все… Вадим вдруг на миг оглянулся через плечо — пришлось сжать губы, чтобы скрыть улыбку. Черт, кажется, он догадался, что я вся горю… Попыталась все же вырвать руку, однако, его пальцы сжались сильнее, даже немного больно, поэтому пришлось подчиниться. Наглый тип… Такой ведь своего не упустит… особенно сейчас, когда до боя курантов оставалось всего ничего, и отступать мне было некуда…

Успев захватить с подноса проходящего мимо официанта бокалы с шампанским, мы остановились у самого стекла, будто у края обрыва, уносящегося вниз на восемьдесят с лишним этажей, так близко, что страх падения перехватил дыхание. Будто угадав мои чувства, мой спутник отвел в сторону мое крыло, обнял сзади за талию и чуть склонился к волосам. Кажется, он только что коснулся их губами и вдохнул аромат духов. Его руки бесцеремонно оплели мой стан, заключая в уверенные объятья. Слегка запаниковав, я попыталась вырваться. Он не пустил.

— Мы договаривались не переступать границы… — предупреждающе напряглась я.

— Ты это серьезно? — ухмыльнулся он с такой интонацией, что почувствовала себя ужасно неловко. — Не порть все, ангел… Ты уже не маленькая девочка. Нужно уметь веселиться и наслаждаться моментом… Знаешь, чего бы я хотел? — пока я размышляла, стоит ли пытаться угадать, он склонился ниже к уху и едва заметно тронул его губами. — Трахнуть тебя прямо здесь и сейчас, голую, на виду у всего города… Впрочем, крылышки и чулки можно было бы оставить…

От шока вся кровь отлила от лица и головы, только усиливая головокружение и слабость. Его безнравственный шепот и близость сотворили со мной нечто невероятное. Может быть, я выпила слишком много на голодный желудок… Два бокала шампанского и эта дурацкая Пина Колада… Коктейли всегда сносят крышу, потому что иначе никак нельзя было объяснить, почему я, вместо того, чтобы пнуть его как следует, боролась так неубедительно, когда он принялся тереться щекой о мою шею. Ноги стали ватными, в голове все шло кругом, по телу бегали наэлектризованные мурашки. В трусиках полыхал пожар.