Самый неправдоподобный роман - Юлия Коротина

В трехкомнатном номере отеля, в котором поселились летчики, Дэн чувствовал себя запертым в четырех стенах. Но и на улицах города он не мог до конца ощутить свободу. Городской шум и суета, казалось, душили его, снова загоняя в гостиничный номер. И там он слонялся из угла в угол, чем изводил Бена и Макса. В конце концов, Бен не выдержал:

— Долго ты еще будешь ходить из угла в угол? Ты нарезаешь круги, как на стадионе. Может, тогда пойдешь и сделаешь пару пробежек? Это лучше, чем изводить меня здесь. И вообще, что с тобой происходит? — Спросил он уже более мягко.

Дэн остановился посередине комнаты и внезапно понял, что причина его раздражения и навязчивой тоски отчасти кроется в Максе, отчасти — в том, что он встречается с женщиной, которая ему очень нравится. Но он не мог пока признаться в этом никому, не рискуя потерять хорошие отношения со своими друзьями, а потому сказал:

— Если бы я знал, Бен… Но вся беда в том, что я не знаю, что со мной происходит.

— Не понимаю.

— Все дело в том, что раньше я легко подбирал название все чувствам и ощущениям, которые испытывал, а сейчас, — увы, — он пожал плечами, — не могу. Поэтому и бегаю из угла в угол.

— Ох, Дэн! — Вздохнул Спадс. — Ну, и трудный же ты человек.

— Таким я родился, да таким я, наверное, и умру.

— Весьма оптимистично звучит.

— Извини. Не хотел портить тебе настроение.

— Да ладно! Все равно оно у меня неважное. Я скучаю без Мейбэлл.

Вот она — разгадка, которую он так долго искал! Все они скучают по своим девушкам. Но проблема в том, что Дэн и Макс скучали по одной и той же девушке — по Джессике Бичем. Джессика! Ну, конечно! Он тоже скучает по ней, по ее негромкому смеху, по ее прекрасным глазам, по ее очаровательным улыбкам, которые принадлежат не ему. И что же ему с этим делать? Как продержаться эти три дня рядом с человеком, который постоянно говорит о ней? Нет, это выше его сил! Скорее бы уже закончилась эта нестерпимо долгая поездка!

— А знаешь, — сказал вдруг Дэн. — Пожалуй, ты прав.

— В чем?

— Пойду сделаю пробежку, а то я что-то совсем раскис и потерял форму. Не хочешь пробежаться со мной?

— Нет, — покачал головой Бен. — Я останусь здесь. Мейбэлл обещала позвонить сегодня. Буду ждать ее звонка.

— Ладно, — отозвался Дэн, — как хочешь.

И он пошел переодеваться.

Лос-Анджелес, 1980

Джессика Бичем была очень красивой женщиной, но воспринимала она свою красоту не как дар природы, а как нечто, данное ей в тягость или в наказание. Это была поистине ошеломляющая красота, которая никого не оставляла равнодушным. В восемнадцать парни и зрелые мужчины не давали ей покоя, приставая к ней по поводу и без повода. Они ходили за ней по пятам в кафе, супермаркетах, кинотеатрах. Хорошо, что круг их доступа был относительно ограничен, поскольку отец ее, известный художник-модельер, Рональд Бичем, был давним другом Джефферсона Уайтхорна и вращался в высшем обществе, постепенно приобщая к этим кругам и свою единственную дочь. Мужчины здесь были вежливыми, галантными и обаятельно красноречивыми. Но только на людях. Едва они выходили за порог дома или ресторана, где проходил светский раут, они становились обычными плейбоями и бабниками, которые не пропускали ни одной юбки. И юная Джессика, как ни старалась, не могла избежать их ухаживаний. Да и отец поощрял их, надеясь таким образом, что она подцепит какого-нибудь богатого сыночка и составит хорошую партию вкупе с приданным, которое он даст. Ее первым мужчиной оказался женатый человек, очень влиятельный и очень известный в политических кругах. Когда его жена узнала об их связи, разразился крупный скандал. Рональд, чтобы загладить вину перед дочерью и перед обществом, отправил ее от греха подальше — на побережье Испании. Там она училась искусству дизайна, создала свою первую коллекцию, которую публика приняла на ура и через два года вернулась домой, чтобы сообщить отцу о предстоящем замужестве. Ее женихом был красавец-манекенщик, охотник за наследством. Влиятельный папа навел о нем справки и положил конец их отношениям, строго-настрого запретив дочери в течение ближайших пяти лет посещать Испанию. Джессика крупно поругалась с отцом, но осталась в Лос-Анджелесе. Ей было двадцать лет.

Она работала в "Афродите" — фирме, которую создал отец, и полагала, что любовь теперь для нее стала табу. Мужчинам нужно было только ее тело и деньги ее отца. То, что происходило в ее душе, не волновало никого. Однако через год она отправилась в рабочую поездку в Египет, где познакомилась с американским летчиком, Максвеллом Колфилдом. Он был не похож ни на одного из мужчин, с которыми сводила ее жизнь. Оказалось, что он тоже живет в Лос-Анджелесе. Два месяца, проведенные в Александрии, были похожи на сказку. Они гуляли, загорали на пляже, купались, совершали маленькие прогулки на катере, он дарил ей цветы, подарки, писал стихи, играл на гитаре. Это было больше похоже на первую любовь, чем на отношения зрелых мужчины и женщины. А потом они вместе вернулись домой. Джессика познакомила его со своими родителями, Максвелл представил ее своим, и с молчаливого одобрения обоих сторон они стали встречаться.

Шло время, и "Афродита" все теснее сотрудничала с "Уайтхорн Интерпрайзис". Бесконечные совместные приемы устраивались то с одной, то с другой стороны. Джессика не участвовала в них, поскольку была всецело поглощена работой и любовью. Она даже не замечала, что Максвелла принимали все менее радушно в их доме. Зато он это замечал и не понимал причину этой странной перемены. Джессика шутливо отмахивалась от этого, не говоря Максу, что родители постепенно стараются склонить ее к браку с наследником Джефферсона Уайтхорна. И они продолжали встречаться. Ей было в то время двадцать два года. Все было более или менее прекрасно. До тех пор пока она не познакомилась с Дэном Уайтхорном на вечеринке у Роберта, своего давнего друга. Она и подумать не могла, что он и есть тот самый Дэн Уайтхорн, за которого ее так усердно хотели просватать.

После той памятной вечеринки она без конца сравнивала Максвелла и Дэна, и сама не зная, почему, все больше тянулась к Дэну. Он был для нее загадкой, тайной, которую она не могла разгадать. Было в нем что-то опасно притягательное, завораживающее и околдовывающее. В Дэне было нечто, отличавшее его от всех мужчин в мире, даже от Максвелла Колфилда. Он был единственным и неповторимым, как его бездонные голубые глаза. В них она утонула еще в тот вечер и с трудом выбралась, узнав, что он встречается с ее лучшей подругой. С таким мужчиной она хотела бы провести всю жизнь и не пожалела бы ни об одной минуте. Прекрасен, как бог, неповторим, как Вселенная и недоступен, как звезда на вечернем небосклоне. Что ж, так, кажется, было всегда: жизнь сводила ее с мужчинами, которые не подходили ей, по мнению ее родителей или по другим, не менее веским причинам. Однако она думала о нем, ни на минуту не забывая, с какой нежной страстью смотрел он на нее в их первую встречу. Потом они встречались, конечно, но всегда с ними были люди — как правило, Клер, Максвелл, Роберт и непременно еще кто-нибудь.