Колыбельная для собаки - Лидия Капленкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Потом Дикси начал лаять по ночам, что тоже симпатии не прибавило. И вишенка на торте – куст. Дикси его умертвил.
У нас была пристройка к основному дому – кухня с коридорчиком. За ней получался закуток. На этом крошечном пространстве, прямо под окном комнаты, прежние хозяева устроили садик. Огородили штакетником. Там лоза винограда взбиралась на крышу вдоль стены, тянулись вверх фиолетовые ирисы.
Но главным украшением были розы. Тёмно-бордовые, бархатные. Цветы густо усыпали один-единственный развесистый куст. Очень красивый.
Для нас, жителей многоэтажки, этот садик с лоскуток показался дивом дивным. Распахни окно, протяни руку – сорвёшь виноградину. А хочешь – ложись животом на подоконник и любуйся розами. Собственными.
Иногда срезали, ставили дома в вазу. Куст не возражал – новые распускались.
Дикси тоже куст понравился. В качестве столбика для задирания лапы. Первым делом пёс орошал куст, а продолжал уже за сараями.
Розы роняли шелковистые лепестки. Мы старались оттащить Дикси от заветного места – не тут-то было: «Моя территория, что хочу, то и делаю!» – нарядный куст скукожился и высох. Соседи кощунства не простили.
И вот сейчас, после ночного происшествия, Дикси неожиданно превратился в любимца двора. Вдруг соседи озаботились, почему собака сидит в четырёх стенах. Пусть выходит, на солнышке греется. Ну, пусть греется. Постелили коврик на крыльце. Псу не понравилось.
Днём он отсыпался перед следующим дежурством, а во дворе какой сон? Одно беспокойство.
Зачастили к нам гости – жильцы соседних квартир. Приносили угощение для Дикси. Столько косточек натащили – мы значительно хуже питались. Принимали с радостью, наконец-то собака получит вдоволь мяса.
Первый подарок высыпали в миску, подозвали Дикси. Пёс понюхал – и отошёл. Есть не стал. Хм… в чём дело? Тоже принюхались – нормальный запах. Ладно, из принципа положили пустую кашу. Дикси её слопал, к аппетитным косточкам не притронулся. Всю ночь пролежали.
Потому что видел, как принесли? Хорошо, стали забирать подношения на улице. Пёс всё равно отворачивался. Перемешивали с кашей – вообще ничего не ел.
Никто не учил его, что нельзя брать пищу из чужих рук. Мы просто не задумывались об этом. И прецедентов не было, впервые столкнулись.
Вдруг оказалось, что одна из соседок работает заведующей столовой. Она несла для Дикси огромные пакеты со всякой всячиной. Мечта любой собаки: целые куски курицы, нетронутые котлеты, гуляш, бифштексы!
Наш Дикси ничего подобного никогда не видел. И в таком количестве. Сами бы съели с удовольствием, пахло весьма аппетитно. А пёс воротил морду!
Столько добра – выбрасывать, что ли? Мы всячески изощрялись – вываривали, неделями держали в морозилке, перемешивали с консервами. Следа не оставалось от постороннего запаха. Не помогало! Дикси предпочитал голую кашу – но свою.
Неужели обиделся на недавнее плохое отношение? Соседей он признавал, никогда не лаял. Его самого никто не трогал, это нам высказывали недовольство. Да и то не слишком громко. Дикси, конечно, слышал и наверняка понимал. Память у собак отличная, хранит и добро, и зло.
А напротив нас жила семья – старики, взрослые дети и трое маленьких внуков. Свой участок двора они огородили забором. От нашего крыльца – метра два. Им сам Бог велел наблюдать за новыми жильцами.
Выглядело это так – открываешь утром дверь, на пороге стоит мелюзга, все трое. Тут же заглядывали внутрь – а что там? Оборачивались и докладывали остальным, которые каждый раз оказывались возле забора. Совершенно случайно. Затем детишки перемещались под наше окно в комнате.
Бабка полдня мела двор, подсматривая за нами из-под веника. Дед хоронился на скамеечке за деревом.
На своём бывшем четвёртом этаже мы к такой публичности не привыкли. Разговоры не помогали, взрослые делали вид, что это их не касается. Пса тоже раздражал постоянный контроль. Угомонились, когда всю нашу жизнь изучили досконально.
Как раз у этой семьи грабителям было, что взять, в отличие от других. Косточки для Дикси они не передавали. Благодарили нас баночками сока из своего винограда и сказочным сливовым повидлом. Варили его на улице в огромном казане. Сначала по всему двору плыл запах дымка от костра, затем – булькающего и пенящегося варева.
Мы облизывались – не умели такую вкуснятину готовить. Зато теперь уплетали лакомство за обе щеки.
Дикси не сдавался. Предположение, что хранил обиду, имело место быть. Если бы не одно «но». Иногда приходил наш с сестрой отец. Дикси знал его по старой квартире и считал членом семьи. Отец терпеть не мог щенка серого цвета ещё тогда. И сейчас иначе, как «шелудивый», не называл. Но всегда приносил небольшое угощение. Единственный человек, у которого Дикси брал еду – наш отец.
Неужели пёс не чувствовал брезгливого отношения? Конечно, понимал, но каждый раз приветствовал и нос от подачек не воротил. Почему так?
Мы злились, соседки обижались – собака брезгует? Столько мяса пропадало даром. Подношения постепенно сошли на «нет». Дикси наслаждался своей кашей. И потихоньку старел.
Позже, сравнивая его со следующими собаками, мы осознали, какой уникальный пёс нам достался. Попади он в умелые руки – цены бы не было.
Намного самостоятельнее домашних собак и в то же время – более послушный. По пустякам своё мнение не высказывал. Надо – значит, надо. Дикси получился размером с обычную дворнягу. Возможно, корми мы щенка правильно – вымахал бы в огромного пса.
Мозг волка на 30% больше, чем у собаки, серые хищники сильнее, умнее и хитрее. Видимо, волчья кровь снабдила Дикси необходимыми для жизни качествами, Выброшенный на улицу щенок стал вожаком семейной стаи.
И опять про Кейси
Я «дорвалась» до поля. Всё в дом утащить, в норку спрятать
Предисловие: всё лето я просидела дома с поломанной ногой. На поле с Кейси вышла ровно через три месяца после предыдущей прогулки. Сентябрь 2021, собаке – почти 3 года.
В бурьян я рухнула со смаком. И не на здоровую ногу – мелочиться зачем? Смело шагнула вперёд горемычной конечностью, подвернула и плюхнулась носом вперёд.
Подняться самой не удалось, муж волоком вытащил искательницу приключений назад на дорожку.
А всё почему? Потому что неистребим во мне дух собирательства. Весной любовалась на цветущие деревья на поле, подсчитывала будущий урожай, который обещал быть бесподобным. И вдруг всё лето просидела дома с гипсом.
Гулял с собакой муж и даже лечебные травы толком не собирал, оправдывался, что из-за небывалых дождей всё заросло бурьяном. С трудом, но приходилось верить.
И вот я вышла на поле собственной персоной. С палочкой хромать.
А там! Бурьян частично высох и полёг, и всё равно получался выше моей головы. Привычные дорожки оказались непроходимыми. За счёт этого – никаких людей вокруг. Раньше их и не было, появились в прошлом году, когда во время карантина нигде гулять не разрешали, а народ ринулся на поле воздухом дышать.
Как раз получился небывалый на моей памяти урожай вишни на бесхозных деревьях. Мы собирали кулёчками, а люди тащили вёдрами. Причём, забирались в самые дальние уголки, где прежде бродили мы да собаки.
Некоторые вооружились длинными палками с крюками, обобрали все деревья подчистую. Например, орехов нам почти не досталось.
И в этом году не рассчитывали, когда вдруг – никого. Сплошные непроходимые заросли.
Первое, что я увидела – орехи. У нас растут грецкие. Висели в своё удовольствие, дразнили. Муж с подругой полезли собирать, я потихоньку через бурьян доковыляла до дерева.
Огляделась вокруг – яблоки. На этом месте остался небольшой садик от бывших огородов. Яблочки вырастали меленькие, падали на землю, я жменю для компота подбирала. И вдруг на каждом деревце – великолепие размером с кулак.
Жадность взыграла моментально, сорвали те, что поспелее. Плюс орехи, это всего-навсего с одного дерева. Урожай подруги – отдельно.
Двинулись дальше, а там опять даров природы видимо-невидимо, алычой давно все морозильники забили, она растёт и растёт.
В первый
