Скорми его сердце лесу - Дара Богинска
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В полнейшей тишине я выронила чай. Пиала треснула. Амэя кинулась собирать осколки, а господин ши Рочи спрятал лицо в ладонь. Тоширо почему-то самодовольно, выпятив грудь, улыбнулся мне, будто в этом всем была его заслуга.
Бешено забились в голове мысли, я даже не знала, что умею так быстро думать. Генерал… Брат наместника провинции Ворон… А папа вон сколько времени пропадал… Просто так, что ли? И как вовремя Тоширо с этим типом появились на пороге как раз после того, как папа рассказал про угрозы. А если он узнал о ханъё?! Хэджайм-то чистокровный. Все кирпичики встали на свои места, но цель этой постройки была мне неясна.
Хэджайм смотрел на меня, слегка сощурив глаза цвета холодного моря.
Зачем ему моя рука? Брату наместника, генералу… Что он с ней будет делать? Я недоуменно посмотрела на свою ладонь. Правую, где было пусто на запястье[11]. Вспомнила, что как раз там, у самых косточек, я ощутила прохладные сухие губы генерала.
Ах, да. Точно. Вот оно что.
Меня зовут замуж.
Все как обычно. Совершенно заурядный завтрак.
Мне хотелось закричать. Расплакаться. Я знала, что этот момент придет, но почему именно сейчас? Чем я заслужила эти испытания?
Я всматривалась в лицо генерала, надеясь, что он сейчас усмехнется и скажет, что это шутка. Но нет. Это не было шуткой.
Темные глаза Хэджайма разом потеряли все очарование, его выправка – весь шарм.
Боги, как сложно держать лицо. Да я, кажется, и не сдержала. Что-то изменилось во взгляде Хэджайма, он нахмурился, повернулся к отцу.
– Она не в курсе. Почему вы не сказали ей?
Вид у отца был виноватый.
– Я не успел, – огрызнулся отец. Оправдываться ему было в новинку. – Вы должны были приехать завтра.
– А целый день многое меняет, верно? – прошептала я.
Отец сделал вид, что не услышал меня.
– Мы сделаем вот как. Вы пойдете прогуляетесь, а когда вернетесь, мы обсудим этот вопрос. За это время слуги как раз приготовят гостям комнаты, – отец потянулся за моей ладонью, но я отодвинулась.
Если бы Тоширо не подобрал меня за локоть, я бы так и осталась сидеть там.
Когда мы вышли на свежий воздух, стены родного дома перестали на меня давить. Вот бы еще за нами не шел этот дурацкий генерал… Впрочем, его больше интересовали капельки смолы на вишне, чем наша компания. Он стоял в стороне и хмурился. Вот пусть там и стоит! Я прижала к животу ладонь, вдыхая и выдыхая. Даже рисового пирожка не успела откусить, ну что за дела… И о чем я думаю? Я хихикнула.
Растерявшийся Тоширо гладил меня по спине. С этим виноватым видом и дурацкой порослью на лице он походил на моего отца в молодости, очень, только глаза у него были темно-синие, а у отца почти прозрачные. Голубой цвет радужек – фамильная черта ши Рочи, доставшаяся по наследству и мне.
– Глупо как-то вышло, – наконец сказал он. Да уж. – Господин ши Тайра, вы могли бы сначала дать слово господину ши Рочи!
Хэджайм дернул плечом, словно отгоняя насекомое, и не ответил.
– Ну и ну. Я-то хотел как лучше!
Он? При чем здесь он? Я поджала губы и блеснула на кузена глазами.
– Ты как-то замешан в этом?
– Э… Да… Это я познакомил твоего отца с Хэджаймом… Я знал, что он ищет невесту.
Его прикосновения стали мне неприятны, я отстранилась. Он замялся и, подняв ладони, отступил в сторону.
– Давай послушаем твоего отца и прогуляемся?
Ну вот еще. С места не сдвинусь.
В животе предательски заскулило.
– И с меня вкусности! Что скажешь?
– Пойдемте…
Мы направились в сторону императорских садов. Они были открыты всем благородным жителям Нары, в беседках можно было отдохнуть в тени. Несколько чайных домов располагались на входе в парк, чтобы, прогулявшись и насмотревшись на диковинные деревья, перевести дух за пиалой ароматного чая или холодного кислого умесю[12].
Сейчас мне было не до разглядывания листьев, цветов и лохматых облаков в небесах. Я наконец разозлилась и из-за этого шла быстро. Устав от моих односложных ответов и сердитого лица, Тоширо теперь шел рядом с Амэей, которая пунцовела, не поднимая ресниц. К шее прилипли выбившиеся из высокой прически волосы, капельки пота стекали по спине. Крутя поданный служанкой бумажный зонтик от солнца, я думала, думала, думала. Что мне делать? Надо обсудить все с отцом. Рассказать ему про Сина, потому что я и так запоздала с этим признанием. Папа меня любит. Если он решился на такой шаг, у него, наверно, есть свои причины, но почему ему вдруг надо выдать меня замуж? Да еще так внезапно и так срочно… И почему он! Неужели не нашлось кого моложе?
Генерал. Брат наместника. Выгодная партия. Выгоднее только за Императора-Дракона, но нельзя. Куча поговорок была на эту тему. Кровь, что река, – каждая течет в своем русле. Нельзя смешивать чистую человеческую кровь с чистой кровью ханъё.
Самая обидная была сказана беловолосым лисом-ханъё на приеме при дворе Императора, когда тот оглянул моего отца: обезьяне не тягаться с драконом. Людям не сравниться с ханъё. Мы в меньшинстве. Нами всегда правили ханъё: в эпоху Лисы, в эпоху Кота и вот сейчас, в сменившую ее двести лет назад эпоху Дракона.
Род ши Рочи должен был продолжиться и оставаться чистым.
Я шла так быстро и думала так увлеченно, что не заметила, как оказалась далеко за беседками, там, где стеной росли тисовые деревья, а мраморные плиты рассы́пались шуршащим гравием под ногами. Одна. Рядом никого.
Наконец-то! Я вздохнула, обтерла ладонью шею и пошла дальше. Со всех сторон меня прятали ароматные азалии и мирты, чуть дальше журчал какой-то ручеек. Прохлада… Это хорошо. Хоть руки умою.
Тропинка вывела меня к пруду, окруженному свесившимися до самой воды ивами. Пахло стоялой водой, вышедшие погреться на солнце рыжие утки недоуменно посмотрели на меня. Я так устала, что села прямо на берег, смяв юкату, тяжело вздохнула и вытянула перед собой ноги в шелковых сэнгай[13]. Мы так спешили уйти, что я не успела переобуться во что-то более удобное.
– Ну что за глупая глупость моя жизнь! – Тихо пожаловалась я сидящей рядом утке. – Сначала Син со своими танцами, а теперь этот надутый… индюк!
– Что за Син? – спросила утка. Я сморгнула.
– А?
– Что за Син, спрашиваю.
Ругаясь и тряся хвостами, утки бросились в