Сказочные истории - Михаил Константинович Зарубин

— Но зачем большому медведю маленькие муравьи?

— Я тоже не понимаю, зачем, — посетовала Тимкина мама, — но весной, когда медведь голодный выходит из берлоги, он радуется и муравьям, и их яйцам, и личинкам, и куколкам. А чтобы добраться до вкусненького, медведю надо переворошить весь муравейник. Вот тут муравьиное войско выпускает на него облако кислоты, которая жжет медведю глаза и нос, и он отступает.

— О, как здорово, правда, мама! — восхищенно восклицала Соня.

— Но мы заговорились, — мама Тимки коснулась своей лапкой гостей, они стали одинакового роста и вошли во дворец-муравейник. Это был даже не дворец, а подземный город, построенный по плану гениального архитектора. Большие красивые площади, связанные между собой дорогами-тоннелями. Целая система дорог и дорожек вела к плантациям грибов и складам продовольствия. Тимка с мамой привели гостей в огромную залу, сверху падали лучи света, а к высоченному потолку поднимались потоки воздуха, словно работал где-то спрятанный вентилятор. Было тепло, светло и радостно.

— Кто же сотворил это чудо? — оглядывая всё вокруг, спросила мама Сони.

— Наши муравьи-строители. Мы находимся в верхней части нашего дома-города, а дороги уходят глубоко вниз. При строительстве нашего дома пришлось перекопать огромное количество земли, если ее высыпать в одну кучку, она будет выше рябины, что стоит возле муравейника.

— И чем же вы копали землю?

— Вот этими лапками. А муравьи-носильщики тащили ее на себе вверх по узкому длинному тоннелю.

Огромный стол, за который усадили гостей, стал заполняться угощениями. Каждому поставили большие берестяные кружки, в них налили березовый сок. Мама Тимки рассказывала о каждом блюде.

— Вот медвяная роса, ее выделяет лесная тля, она содержит много сахара и витаминов. А это мякоть знакомых вам ягод земляники. Вот кусочки ягод рябины, дикой смородины, черники и голубики. Для тех, кто ещё растет, — она поглядела на Соню, — полезны ядрышки шишек сосен и ели. Очень вкусен лесной орех, — она подвинула лакомство гостям.

Соня с удовольствием ела муравьиную пищу.

— Мама, они едят почти то же, что и мы.

— Да, доченька, но мы еще и мясо едим.

— Мы тоже, — сказала Тимкина мама. — И кстати, как говорят, мы помогаем людям бороться с вредителями леса. Подать их на стол сейчас мы сочли невозможным, потому что не знали, понравятся ли вам гусеницы и личинки. К такой пище нужна привычка.

Время бежало незаметно, однако мама спохватилась, что пора и ей подумать о еде для своей семьи, и поблагодарила муравьиную маму за гостеприимство.

— Вам спасибо за Тимку, — ответила та. — Горько говорить, что врагов у нас больше, чем друзей, но это так. Нас легко обидеть, но за помощь мы искренне благодарны.

Они вышли из муравейника и попали на широкую дорогу, где сотни муравьев бежали, каждый по своим делам, но, увидев необычных гостей, останавливались, раскланиваясь, прикладывая лапки к груди, а потом продолжали свой путь.

На улице ярко светило солнце, его лучи мягко пробивались через зеленые ветви деревьев. Обе мамы, Соня и Тимка долго прощались, затем муравьиная мама дотронулась до них своей лапкой, и они мгновенно выросли, а муравейник стал не таким огромным, а чуть ниже Сони. Тысячи муравьев махали им своими лапками.

— До свидания! — кричала им Соня и слышала в ответ доносившийся до нее голос маленьких тружеников леса:

— До скорой встречи!

Соня и говорящий Окунь

Берег, где стояли три дома, поднимался от воды в три уступа. Первый — шириной метра два, второй — чуть пошире, а третий переходил в луг и простирался до самого леса, пропадая среди осин и берез.

У берега реки был сделан широкий помост. Хорошо вбитые в речное дно металлические трубы и крепкий настил не позволяли ему даже шевельнуться. С одной стороны от него была закреплена лодка, как и положено, в двух местах, с другой — лестница из нержавеющей стали, по ней удобно спускаться, медленно охлаждая разгоряченное тело в прохладной воде. Настил был сооружен из деревянных досок с ребристой поверхностью, на которой не поскользнёшься и в дождь, и выходя из воды.

Вот на таком замечательном помосте, на широкой деревянной скамейке, в ясный солнечный день сидели двое: мальчик лет четырнадцати, и пятилетняя девочка. Мальчик держал в руках удочку, девочка внимательно смотрела на поплавок, временами стараясь захватить удилище своей маленькой ручкой, и, плотнее придвигаясь к брату, просила:

— Паша, ну дай мне порыбачить.

— Не выдумывай, Соня! Где ты видела, чтобы девочки рыбачили?

— Пусть не видела, но так хочется поймать рыбку…

Брат с улыбкой посмотрел на нее.

— Правда, правда, Паша, я хочу поймать рыбку и принести ее маме.

— А вдруг щука попадется?

— Нет, Паша, я хорошую рыбу хочу, без зубов.

— Рыбалка — не женское дело.

— Почему?

— Да потому, что надо долго сидеть и всё время молчать.

Девочка наклонила голову к брату и спросила совсем тихо:

— А что, рыба нас слышит?

— Конечно.

— У рыб есть уши?

— Ушей нет, они слышат по-другому.

— Как это — по-другому?

— На них действуют волны.

— Но сейчас на реке нет волн.

— Это не речные или морские волны от ветра. Это звуковые волны. Мы говорим друг с другом и слышим наши голоса, потому что звуковые волны распространяются через воздух, жидкости, и даже через человеческое тело.

— Что, звук твоего голоса идет через меня?

— Конечно.

— Ну, ты и выдумщик, Паша!

— Ничего не выдумщик, какой же я выдумщик, если это на самом деле так. — Посмотрев на недоверчивое лицо сестренки, он махнул рукой.

— Ох, Соня, маленькая ты ещё всё знать. Это наука, называется она — физика. В общем, тебе не понять.

Девочка надула губы и отвернулась от брата. Но молчала она недолго, сказала с обидой в голосе: