Божественные женщины. Елена Прекрасная, Анна Павлова, Фаина Раневская, Коко Шанель, Софи Лорен, Катрин Денев и другие - Серафима Чеботарь

Очевидцы первых месяцев брака утверждали, что этот союз был с самого начала обречен на неудачу. Рудольф был груб, вспыльчив и не слишком много внимания уделял жене, а Маргарета, хотя и искренне – поначалу – хотела быть ему хорошей женой, все больше удовольствия находила в том, чтобы кокетничать с другими. Муж мог послужить ей в этом примером – он начал изменять ей уже через несколько месяцев после свадьбы. К тому же он оказался картежником и был не дурак выпить.

30 января 1897 года в семье Мак-Леодов родился сын, которого назвали Норман Джон – в честь родственников отца. А уже первого мая Рудольф с женой и сыном отправился к месту службы – на остров Ява. Еще через год у них родилась дочь, которую назвали Жанна-Луиза (в семье ее звали просто Нон: распространенное сокращение малайского слова nonah – девочка), а вскоре Рудольфа перевели командиром гарнизона на Суматру. Его семья пока осталась на Яве: Маргарете было скучно, одиноко, тоскливо, обидно – но без мужа жизнь была гораздо приятнее, чем с ним. Она устала от семейной жизни, от тропиков, от неотесанных военных, от безденежья и мужниной ревности – во многом оправданной. Белых женщин в тех краях было крайне мало, а уж таких красивых, как Маргарета, не водилось вообще, так что ничего удивительного, что за ней начали ухаживать сразу и многие, и еще менее удивительно то, что она эти ухаживания с удовольствием принимала.

Мак-Леод перевез семью на Суматру лишь через несколько месяцев. Должность обязывала его давать приемы, на которых его жена с удовольствием выступала в роли хозяйки – платья для нее выписывались из Амстердама. Семейные отношения вроде начали налаживаться, но тут произошла трагедия: при загадочных обстоятельствах умер их сын. Говорят, что его отравила нянька, возлюбленного которой избил Рудольф. По другой версии, убийцей был как раз любовник, отомстивший Мак-Леоду за соблазнение няни. Есть версия, что ребенок умер от холеры. Как бы то ни было, с этого дня отношения между супругами безнадежно испортились: Рудольф безо всякой логики обвинял в смерти сына жену и утешался в объятиях местных проституток, а Маргарета легкомысленно проводила время с его подчиненными. Как говорят, именно из-за ее не слишком благопристойного поведения Мак-Леода перевели обратно на Яву, где обоим стало ясно, что развод неизбежен. Маргарета стремилась в Европу, а Рудольф жаждал от нее отделаться. Он вышел в отставку, и в 1902 году они вернулись в Голландию.

Мак-Леоды поселились в Амстердаме. Однажды вечером Маргарета вернулась домой – и обнаружила, что ее муж забрал дочь, все ценности и сбежал. Она немедленно подала прошение о раздельном проживании: по решению суда дочь оставалась с матерью, а Рудольфа обязали платить алименты, однако он так и не дал ни гульдена. Устав от безденежья, Маргарета вернула дочь мужу, а сама уехала в город своей мечты – Париж. Как она потом объясняла свое решение, «я думаю, что всех жен, сбежавших от мужей, тянет в Париж».

Она больше никогда не видела ни дочери, ни мужа.

Приехав в Париж без единого гроша, Маргарета решила, что ее красивое тело и определенный опыт помогут ей заработать. Но работа натурщицы оплачивалась плохо, а после того, как известный импрессионист Гийоме назвал ее грудь плоской и отказался от ее услуг, она решила, что больше ей в Париже делать нечего.

И потом, став Мата Хари, Маргарета продолжала стесняться своей груди. Даже когда она полностью обнажалась ниже талии, ее грудь все же прикрывал бюстгальтер.

В 1904 году Маргарета снова попыталась покорить Париж. Она устроилась в школу верховой езды господина Молье – пригодилось полученное в тропиках умение обращаться с лошадьми. Но тот как-то заметил, что ее загорелое тело и пластичность больше пригодятся в танцах, чем в верховой езде.

Слова запомнились. Маргарета знала, что она хорошо двигается и на нее засматриваются мужчины. Она знала цену своей красоте – и себе самой: танцевать она никогда не училась, но очаровывать и соблазнять умела. Кроме того, она неплохо знала малайский язык и обладала хорошей зрительной памятью – народные танцы, которые были одним из немногих развлечений на Яве и Суматре, она прекрасно помнила, ибо видела их не раз, – а ее смуглая кожа и темные, почти черные волосы помогут ей сойти за уроженку Юго-Восточной Азии.

Она сделала ставку на танцы, в которых модная тогда экзотика смешивалась со всегда популярной эротикой, а привкус тайны и необычности превращал ее выступления из банального стриптиза в изысканное зрелище. Секретом ее успеха называют слияние восточной эротики, европейской хореографии и сексапильности самой исполнительницы. Время для ее дебюта было как нельзя более удачное – расцвет «прекрасной эпохи», когда лишние деньги и спокойная жизнь привили парижанам вкус и интерес к необычным, фривольным и красивым зрелищам.

Дебют новоявленной танцовщицы с «восточным танцем» состоялся в салоне известной певицы мадам Киреевской – и тут же в прессе появилась восторженная статья о «женщине с далекого Востока, приехавшей в драгоценностях и духах в Европу, чтобы внести струю богатства восточных красок и восточной жизни в пресыщенное общество европейских городов» и о ее представлениях «с дымкой непристойности», а газета Coursier Francais писала: «Эта танцовщица из далеких стран – необычная личность. Когда она не движется, она завораживает, а когда танцует – ее обволакивает еще большая таинственность». К ее ногам пал Эмиль Гиме – богатейший промышленник и знаменитый коллекционер восточных редкостей, для которых он построил музей своего имени. И это был тот случай, который волшебным образом преобразил жизнь Маргареты, превратив ее из миссис Мак-Леод в эротическую легенду.

Именно Гиме придумал для Маргареты имя и основу легенды, которая потом обросла подробностями, до сих пор будоражащими воображение. На представлении 13 марта 1905 года публике была представлена Мата Хари, чье имя в переводе с хинди означало «око зари» (на самом деле не с хинди, а с малайского; но хинди в Париже все равно почти никто не знал), зачатая в страсти дочь индийского брамина и англичанки, знаток священных танцев и тайных эротических культов. За одну ночь она стала сенсацией, о которой говорил весь Париж.

Голым телом – даже таким красивым – Париж было не удивить. Но Мата Хари показывала не просто тело – это был изысканный и необычный спектакль, в котором было много эротики, вкуса, тайны – и лишь намек на пошлость, а ведь известно, что намек возбуждает гораздо больше откровенности. Легкие газовые покрывала спадали одно за другим, но зрители видели не просто обнаженную женщину, но нечто гораздо более изысканное, сопоставимое с полной тайного смысла красотой античных статуй или картин эпохи Ренессанса. Так что не было ничего удивительного в том, что уже через несколько дней у дверей Мата Хари толпились очарованные мужчины, готовые бросить к ее прекрасным ногам свои сердца и кошельки. Самые знаменитые люди Европы были ее поклонниками – и любовниками: Мата Хари прекрасно умела использовать секс и для удовольствия, и для выражения благодарности, и для исполнения своих весьма дорогостоящих желаний.