Сладкие слова соблазна - Ханна Хауэлл

Плезанс сунула письмо обратно в карман плаща и заметила, что у нее слегка дрожат руки. Она со вздохом покачала головой. Видно, напрасно она думала, что избавилась от страстной влюбленности в мистера О'Дуна. Мысль о том, что Тирлох и Летиция занимались любовью, причиняла невыносимые страдания. Ей пришлось признать, что она до сих пор хочет этого мужчину.

— Он был близок с Летицией, дура! — прошептала себе Плезанс, приступая к поискам кубка. — И как только Летиция решила, что хочет его, у тебя не осталось ни единого шанса. Летиция всегда получает желаемое. А теперь зачем он тебе нужен — после того как Летиция им попользовалась?

Но Плезанс быстро забыла про свое горе, потому что нашла кубок — он оказался в саквояже Тирлоха, который стоял на шкафу.

Это был не просто кубок, а настоящее произведение искусства. Странно, что мистер О'Дун принял такую вещь. Он наверняка знал, как дорого она стоит — неприлично дорого для подарка. И он, разумеется, знал, что ни одна девушка не может позволить себе подобную покупку. Кубок — явно фамильная ценность, и уже одно это должно было его насторожить. Однако он взял подарок… Интересно почему?

Впрочем, ответ ясен. Плезанс криво усмехнулась. Да, этот кубок стоит целое состояние и, безусловно, красив, но Тирлох оставил его себе совсем по другой причине — он решил отомстить! И Данстаны, как ни печально это сознавать, вполне заслужили его месть.

— Добрый вечер, Тирлох. Мы не ожидали, что ты так рано вернешься.

Долетевший с первого этажа рокочущий бас мистера Кобба прервал невеселые размышления Плезанс. Она на мгновение застыла, охваченная паникой. Значит, Летиция все-таки не сумела удержать Тирлоха! Господи, что же делать?

— Я гонялся за несбыточными мечтами, — ответил Тирлох. — Впрочем, время было потрачено не совсем напрасно: на обратном пути я встретил Корбина. Томас, распорядись, пожалуйста, чтобы мне и моему другу подали эль, а я пока поднимусь к себе в номер.

— Хорошо. Вы с мистером Корбином можете занять столик у окна.

— Большое спасибо. Я приду буквально через минуту.

Эти слова наконец вывели Плезанс из опасного оцепенения. У нее еще есть шанс спастись! Она нырнула под кровать. Конечно, место слишком банальное. Но у нее не было времени, чтобы спрятаться получше. Длинное покрывало свисало почти до самого пола, и Плезанс надеялась, что оно ее скроет. Она свернулась калачиком, пытаясь сделаться как можно меньше, и затаила дыхание при звуке открывающейся двери. О Боже, только бы он не заметил никаких следов ее присутствия в комнате!

Тирлох О'Дун размашисто вошел в номер, еще посмеиваясь над шуткой своего друга Корбина Маттиаса, но веселое настроение покинуло его, как только он зажег лампу возле кровати. Тирлох осторожно принюхался и сдвинул брови. В комнате пахло недавно потушенной свечой, между тем он только сейчас зажег лампу, причем масляную. До него долетел еще один запах — слабый и куда более приятный. Тирлох еще больше нахмурился, опять потянул носом и разозлился, узнав тонкий соблазнительный аромат лаванды. Он прекрасно помнил, где в последний раз слышал этот запах (и хотел бы забыть, да не мог).

Делая вид, что не замечает ничего подозрительного, он как бы невзначай заглянул в настольную конторку, затем — в свой саквояж. Пусто… так он и думал! Птичка, наверное, уже упорхнула, хотя…

Здесь только один выход и окно. Если она и ушла, то совсем недавно — всего несколько минут назад. Нет, невозможно — он бы ее увидел! Тирлох подошел к небольшому платяному шкафу в углу и заглянул в него, но никого там не обнаружил. Надеясь усыпить бдительность вероятного наблюдателя, он снял рубашку, вернулся к кровати и принялся аккуратно раскладывать рубашку на покрывале, внимательно осматривая дощатый пол, потом прищурился и оценил пространство под кроватью. Место слишком банальное, но единственное оставшееся.

— Вылезайте немедленно, мисс Данстан, — громко сказал он.

Сердце Плезанс остановилось. Она на секунду задержала дыхание, а потом попыталась сделать это бесшумно. Откуда он узнал, что в номере кто-то есть? И как понял, что это она? Она продолжала лежать тихо и неподвижно: на запястье — петля от фонарика, в руке — крепко зажатый кубок. Может, он позвал ее просто так, на всякий случай, и не станет проверять свою догадку? Но ее надежды быстро развеялись. В следующее мгновение темноту под кроватью прорезал луч света, низ покрывала приподнялся и Плезанс уставилась в пугающе каменное лицо Тирлоха О'Дуна. Тихо вскрикнув, она выползла из-под кровати, ударила Тирлоха кубком в колено и, когда он покачнулся, метнулась к двери.

Тирлох вскочил на ноги, в три больших прыжка достиг двери и со стуком захлопнул створку как раз в тот момент, когда Плезанс начала ее открывать. При этом он с удивлением отметил, что даже в панической спешке она действовала практически бесшумно. «Мисс Данстан явно обладает талантами, неожиданными для благородной дамы», — подумал он, хватая ее за тонкую талию и забрасывая себе на плечо. Плезанс вырывалась, лупила его фонариком и кубком по спине, но все было бесполезно. Он отнес ее назад, к кровати, и швырнул на матрац. На мгновение она замерла, чтобы перевести дух, и Тирлох придавил ее к постели своим крепким телом. Он вырван из ее руки фонарик и внимательно его осмотрел.

— Фонарь контрабандиста, если не ошибаюсь, — пробормотал он. — Странный аксессуар для барышни.

Он заглянул своей пленнице в лицо и увидел, что ее страх сменился яростью… или был удачно замаскирован. Во всяком случае, ее большие глаза гневно сверкали.

— Впрочем, весьма полезный предмет для воровки, — добавил он.

— Я не воровка, — прошипела она, но его суровый взгляд почти не оставлял надежд на пощаду.

— Нет? Значит, вы пробрались сюда, чтобы полюбоваться на мой кубок?

Руку, в которой она по-прежнему сжимала злосчастный предмет, он придавил к матрацу.

— Он не ваш, и вы это прекрасно знаете, сэр.

— Мне его подарили.

«Какой странный человек! — сердито подумала Плезанс. — Он и пугает, и раздражает, и притягивает одновременно».

— А потом попросили вернуть, — сказала она.

— Да, но я сильно к нему привязался. — Легко удерживая под собой ее стройное тело, он обыскал карманы ее плаща и без удивления нашел письма, которые ему писала Летиция. — Это тоже мое.

Плезанс не могла это отрицать, поэтому просто сверлила его взглядом. У нее не было никаких оправданий. Оставалось только одно — разыгрывать праведное негодование и готовиться к возможной схватке. Впрочем, она сильно сомневалась, что этот здоровяк, вдавивший ее в матрац, даст ей время придумать какую-нибудь действенную уловку.