Замуж - не напасть - Лариса Кондрашова

— Прости, если сможешь, — бормочет Евгения, поворачивается и бредет в отдел.

Она смотрит на кульман, но чертежа, на нем приколотого, не видит. Душа её отравлена. Что-то в ней еде сопротивляется, но отрава — презрение к себе, падшей женщине — разрушает её изнутри.

И в это время появляется Надя — её добрый ангел, подруга, спасительница.

— Что с тобой? — пугается она лица Евгении и трясет её за плечи, будто можно вытрясти то, что проникло так глубоко внутрь.

— … Петрович, — слышит она издалека голос Нади, — Кира Дмитриевна ушла в администрацию… Мы зайдем ненадолго в её кабинет… Лопухиной плохо…

— Может, отвести её медпункт? — предлагает главный специалист.

— Пока не надо, думаю, обойдется!

Руки подруги обхватывают её за плечи и ведут. Она повинуется и успевает сочувственный взгляд архитектора.

Надя сажает её в кресло, говорит: "Минуточку!" и опять убегает. Через некоторое время она сует в руки Евгении горячую чашку.

— Что это?

— Бульон!

— Не хочу бульона!

— Пей, не капризничай!

Евгения пьет и действительно, внутри у неё все согревается, напряжение отпускает.

— Рассказывай, что случилось? — требует Надя.

— Я поступила непорядочно. Со Светланой.

— С пожарницей? Что же ты такого сделала, голубка сизокрылая? Что ты можешь сделать непорядочного? Прищемила её лифтом?!

— Не смейся! Я переспала с её женихом!

Надя плюхается в кресло и начинает хохотать.

— С женихом! С каким — со сто двадцать пятым?!

— Ты не знаешь! Она его так любит!

— Знаешь, Галка своего мужа тоже любит, но Света на это наплевала!

— Он была с мужем Галки Быстровой?

— Конечно. Кобель ещё тот!.. А насчет жениха — не надо убиваться. Во-первых, это ещё не муж, а во-вторых, возможно, он себя женихом вовсе не считает… Нет, Галка должна тебе коньяк поставить! Где же ты с ним познакомилась?

— Его Светка ко мне в гости привела.

— Поделом! "Не заводите вы, девчоночки, подруженьку-красавицу!" Недаром в песне поется… И он у тебя остался?

— Проводил Светлану домой и вернулся… Если бы я так сильно не напилась, ничего бы не случилось!

— Вот и хорошо, что напилась! Тебе давно нужно было расслабиться… Светка тебя оскорбляла?

— Сказала, что считала меня порядочной женщиной…

— Косой кривому глаз колет!.. А этот мужик тебя ничем не обидел?

— Что ты… Я думаю, он — хороший человек.

— Вот видишь, значит, жениться на ней он вовсе не собирался! Все мы любим — выдавать желаемое за действительное. Ты успокоилась?

— Успокоилась.

— Тогда иди, работай! А то знаешь, сколько сейчас по России таких сачков, как ты? Половина населения!

Глава третья

— Сегодня я ночую у тебя! — говорит Надя. — Позвонила маме, Ваньку она из садика заберет.

Надя на пять лет моложе Евгении, а ведет себя так, будто намного старше её.

— Наивная ты, слишком уж порядочная! — всегда раньше говорила она Евгении.

Теперь, небось, так не скажет! Да и беспокоим её другое.

— Знаешь, Жека, такие затяжные самобичевания, по-моему, признак ограниченности.

— Что?!

— То, что слышала!.. Поубивалась, и будет! Своими вздохами ты действуешь на меня угнетающе.

— Тогда мне вообще надо пойти и повеситься в сарае!

— Почему именно — в сарае?

— В приличной комнате я висеть недостойна.

— Надежда, перестань!

— Знаешь, как я с Вовкой познакомилась?

— Ты рассказывала: он пошел за тобой.

— Просто той Евгении, тихоне и суперпорядочной замужней женщине, рассказывать правду я не решилась.

— Считала меня ханжой?

— Не то, чтобы ханжой, а скажу помягче — идеалисткой. Ты как-то даже выразилась, что если у женщины было несколько мужчин, ей трудно не стать развратной.

— Неужели я так говорила?

— Приблизительно… Действительно, Вовик пошел за мной. Ты его видела: майор-летчик, красавец! Что рост, что фигура… Как это все бывает обманчиво, и внешний мужественный вид не обязательно предполагает мужественного человека… Но это я к слову. В общем, погуляли мы возле дома, поцеловались. Благо, мама с Ванькой была на море, и это Вовик ненавязчиво вызнал первым делом.

— Над тобой смеюсь, а сама наивнячка, — Надя ухмыляется, — ничего не заподозрила. Даже то, что он доехал со мной в лифте до четвертого этажа. Поцеловала его на прощание. Открыла ключом дверь… Нельзя нам, женщинам, расслабляться! Вовик сунул ногу в проем, меня в квартиру втолкнул и дверь захлопнул. Что было делать? Кричать? Я боролась, как могла. Когда-то в университете я ведь самбо занималась. Насмешила его до слез. Оказывается, он был мастером спорта как раз по самбо. Словом, меня насиловали в собственной квартире! А потом на это самом плече рыдал, что у него полтора года не было женщины, потому он не сдержался…

— Это оказалось правдой?

— Чужая душа — потемки. Скажу так: было похоже на правду. А началось с того, что его жена завела себе любовника и настолько обнаглела, — он, видимо, дома — тюфяк тюфяком! — что при нем однажды стала разговаривать со своим любовником по телефону. Он не выдержал, нажал на рычаг, а она дала ему пощечину.

— Дела-а… И что же он?

— Он все проглотил. У нас тали модными разговоры, что женщины позволяют мужчинам себя унижать, лишать человеческого достоинства и прочее, а мужчины? В какой моральной грязи надо жить, чтобы такое терпеть?! Да по сравнению с Вовиком мой бывший супруг — ангел. Просто он однажды сел за праздничный сто, да так и забыл из-за него встать. Все друзья давно ушли, работают, чего-то добиваются… Да, о чем я говорила?

— О том, что твой летчик все стерпел.

— Но это же не все! Жена собралась от него учти, построить другую семью, но вот беда: её партнер в последний момент отчего-то передумал. Остался с женой. Ну и жена Вовика вынуждена была сесть на задницу… Весь бунт его теперь в том, чтобы с нею не спать.

— Он боится от неё уйти?

— Очередного звания ждет. Сейчас у военных с разводами уже не так строго. Но она пригрозила, что пожалуется начальству, и в таком случае ему подполковника не видать!

— Не знаешь, плакать или смеяться!

— Но и это ещё не все. Он со мной о времени-то забыл, а как узнал, что уже шесть утра, вскочил, за голову схватился: что же я скажу жене?! Он повторял так до тех пор, пока я не разозлилась и не сказала: "Пошел вон!"

— А он?

— Конечно, ушел! А я наревелась и легла спать. Как раз в тот день, может, помнишь, я отгул взяла. Собиралась окна покрасить, пока моих домочадцев нет. Это я ему тоже выложила.

— И когда он заявился?