НЗ. набор землянина - Оксана Демченко

Я расхохоталась. Лиловый пройдоха продал кому-то транспорт и наверняка совершил еще массу злостных деяний. Но даже он не смог вынести куб из кладовой. Как же, оставил мне подарок. Да он, небось, год пыхтел, стремясь избавить меня от надежд на наследство! Я нажала кнопку на кубе. Ничего не произошло. Хорошая техника не паркенсонит. Значит, либо это стоящая вещь, либо я по-прежнему без наличных.

Порывшись в голове, я нашла там вместилище рабочих материалов. Они всплывали перед глазами, стоило им позволить всплыть. Лиловый пофигист уже цикла три не появлялся на службе. Ему исправно отсылали данные обо всех происшествиях их сферы полномочий габ-инспекции. Архив достался мне нераспакованным и таким ему быть еще долго. Я просмотрела лишь последние сообщения.

«Сектор три, правое крыло. Драка в пятом сине-желтом пищевом коридоре. Рекомендация: изучение мотивов. По умолчанию наказание: удаление из габа всех участников инцидента». Что они там, флаг Украины порвали? Надо глянуть. Ночью было дело, никого еще не выселили.

«Сектор первый, у причалов. Обнаружен сейф со знаком империи. Вскрытый. Рекомендация: не вмешиваться». Предельно ясно.

«Сектор два, правое крыло. Потерянный ребенок, предположительно у младенца шок. Рекомендация: срочное вмешательство». Отправлено полчаса назад.

Представив себе брошенного младенца посреди этого вселенского дурдома, я подхватилась и помчалась на помощь. В нагрудном кармане билась и позвякивала ложка. Я добыла трофей. Уже близ белых колонн осознала глупость своего вида – габбер с ложкой наголо – и принялась хлопать себя по бокам, проверяя все карманы. Нащупала слева сумочку при поясе – это из-за неё за ночь так разболелись ребра? Открыла. Внутри лихорадочно колотился уворованный Тэем шар из коктейля «черная звезда». Я засунула в сумочку ложку, сколько влезло, черенок остался снаружи. Ну и пусть. Все равно удобнее бежать, когда руки свободны.

Сегодня я уже соображаю: деревья растут организованно и отмечают границы секторов. Близ второго, далеко впереди, вьются автоматические устройства службы порта. Умные, высокотехнологичные и пока не способные совладать с проблемой младенца.

Я домчалась до деревьев, затормозила, обнимая ствол ближнего. Всмотрелась – и нечаянно прикусила язык.

Младенец уже нагулял до тонны веса. Милый такой, розовенький динозаврик с толстыми лапами, массивным горбом и маленькой головой над треугольной шеей, сходящейся к челюстям. Младенец ревел басом, валялся на боку и болтал тумбами своих дитячьих ножек, сшибая то одно автоматическое устройство, то другое. Ударопрочные сотрудники габа разлетались со свистом, чтобы немного отдохнуть на безопасном удалении и вернуться.

– Блин, у меня одна попытка, – прикинула я, изучая паникующего дино-младенца.

Рядом завис автомат, вежливо пожужжал и сообщил на местном наречии, воспринимаемом со вчерашнего дня, как родное:

– Опасность.

– Где безответственная семья? – возмутилась я.

Представить, что тоннажного дитятю не заметили родные, было сложно.

– Нет понимания. Эта раса имеет приоритет и всегда использует причал для особых гостей. Не можем считать данные о маршруте полета, не можем идентифицировать младенца, – отозвался автомат. – Пустует стандартная зона опознания.

– Панцирь толстый, – предположила я. – Надо искать мягкое место. Или специальный вывод для считывания. Что эти твари едят? Вкусное для них – что? Выясни и добудь. Только не вой, всем отключить мигалки и мотать вон туда, в тенек. Вы ж его доведете до разрыва сердца.

– Одно разорвано, мы отследили опасное повреждение, – в тоне зазвенела напряженность. – Причинение вреда разумному. Нарушение закона. Габ-служба виновна. Причинение вреда младенцу. Приоритет два.

– А первый? – удивилась я.

– Убийство опекаемого во время пересадки.

– Во блин… В сад, короче, все в сад. Оцепить нахрен периметр. Убрать зевак к чертовой матери за горизонт. Кто вякнет хоть слово – ему же хуже.

Младенец мотал хвостом и верещал, заглушая сирены. Автомат висел, щелкал и балдел от указаний. Я мысленно попрощалась с жизнью, зарплатой и пенсией, добыла из кармана при поясе шарик и пошла к младенцу. Дома сегодня пятница, наверное. Время наилучшее для вымирания дур, если верить в приметы.

– Та-та-та, – воркующим тоном проблеяла я. – А кто это у нас такой красивый? А кто это у нас такой взрослый?

Дино-младенец вломил хвостом в шаге от меня, скосил траву и оборвал разговор. Память вздрогнула от этого удара вместе с поверхностью поля, поднапряглась и выдала справку.

«Трипсы – древняя раса долгожителей. Крайне миролюбивы. Не переносят шума, если не сами его производят. Редко обзаводятся потомством и взращивают детей долго, до 80—100 циклов, под присмотром старших и при донорстве мозговой активности. За это время во все пять разделов головного, грудного и спинного мозга потомка проецируется личность родителя и мудрых наставников. Без присмотра дети дезориентируются, теряют настройку и деградируют до уровня несущественно малой разумности».

– Всегда есть место для ухудшения ситуации, – оптимистично сказала я себе.

Понятно, что дитятя сперва отстал, затем дезориентировался и резво приступил к этапу деградации, для которого нам, двуногим, обычно требуется спиртное. Он обошелся без допинга. Когда автоматы прилетели и врубили сирену, малой съехал с катушек мгновенно.

– Спокойно, – посоветовала я себе. – Памятник тебе так и так не поставят. Иди и формируй зрительный контакт, зрительный, а не физический, дура.

Трипс взревел особенно буйно и подавился, притих. Я встала на четвереньки и бодро поползла к голове младенца, которая была чуть мельче моего домашнего шкафа. Глаза у трипса красивые. Лазоревые, ясные, все пять. Как мне, блин, моими двумя уставиться в его пять? Ну, как? Я выбрала верхний и мысленно произвела в главные. Память что-то попробовала вякнуть, но кто её слушал?

Дино-младенец при виде ползущей тети обалдел. Даже притих. И зажмурил, зараза, выбранный мною глаз. Потом следующий. И еще один. В два последних открытых – по правому борту шкафа – я смотрела, повернув голову горизонтально.

– Ы-ыыы, – пожаловался дитятя.

– Ы-ыыы, – поддержала я.

Не знаю, что мне скажут его родители, если я доживу до скандала. Но вряд ли древняя раса будет в восторге от такого донора. Я ж ему думала про коктейль «черная звезда». Это было свежо в памяти и красиво. Шарик-планета зажат в руке. Динозаврик приоткрыл третий глаз и уставился на игрушку. Мать-перемать! У него еще и щупальца. Одно вытянулось и лишило меня честно уворованного Тэем имущества.

– Ы-ыыы! – более требовательно сообщил малыш и вломил хвостом прицельно – в метре от тети.

– Ему метаболизм позволяет лакать «черную звезду»? – вслух запаниковала я.

– Нейтрально, – вякнул автомат из тени.

– Тащи со свистом! Всю систему, блин, бармена за шкирку, столик в охапку – и чтобы гурчало и блямкало.

– Ы-ыыы! Ы-ыыы! Ы-ыыы! – дитятя вошел во вкус и капризничал.

Вопрос жизни и смерти: сколько его уму сейчас? Года три в пересчете на человечьи, пожалуй. Подмигнул мне – это хорошо, это уже насмешка, это лет пять. Или все шесть. Не прибьет, пожалуй. Я подползла ближе и осторожно погладила морду у ноздри.

– Потерялся, а все шумят, бедняжечка, – зашептала я. – Как тебя зовут? Я Сима. Лежи тихо, я подумаю тебе мультик про мамонтенка. Там песенка красивая.

Из мультика я помнила треть, не более. И то урывками. Дитятя ыкал, сопел и радовался. Судя по головной боли, вытягивал он из меня куда больше, чем я сознательно отдавала. Оно и понятно, этот тип в мозговом вскармливании профи, в отличие от меня.

Автоматика тут – заглядение. Не тупая и не тормознутая. Уже приволокли тощего бармена. Я почти уверена: выковырнули из кровати. «Ирокез» смят, на теле кружевная пижамка табачного цвета. Мосластые волосатые ноги голые по самый зад. Четыре паучьи лапки торчат во все стороны, вяло отбиваются от габ-служб. Во: вроде втолковали. Смирился. Проверил установку стола и начал сооружать «черную звезду». Динозаврик притих, вылупил все глаза и даже язык высунул. Я по миллиметру подвинула руку, тыльной стороной дотронулась до языка. Считалось? Хрен его знает, я не местная.

– Пятый особый причал правого крыла, – ожил автомат. – Пункт назначения в секторе неприсоединенных, на пределе дальности. Разрешение на старт активировано два часа назад. Переход начат. Точка возврата не пройдена. Экипаж в стазисе. Рекомендуете команду на экстренный возврат?

– Да. За шкирку уродов и бить по печени, пока детей не разучатся терять.

Динозаврик обалдело уставился на меня всеми лазоревыми глазами, моргнул и заскулил.