Кольцо из клуба "Архимед" - Леонид Сапожников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Бежим, пока десятиклассники не очухались,- предложил Свистунов,- а то будет нам сейчас плюсик!..
Компания дала деру. В парадном, где жил Бунимович, дождались Катю.
– С Крушинским все в порядке – телесных повреждений нет. Только ведет себя странновато.
– Как? – испугался Саша.
– Говорит, что ты тайный марсианин и что тебя необходимо проверить.
Ромка присвистнул:
– Шарики за ролики заехали.
– Вернее, ум за разум,- поправил Максим Дрозд.-Наукой давно установлено, что жизни на Марсе нет.
– Если б тебе так влепили,- сказал Жук,- ты бы сразу забыл свою науку. Ох, и ударчик у Заи! Классный!
"Подлизывается",- догадался Заец.
– Хорошо, что Диктор не видел,- продолжал Жора.-Хочешь, Зая, ценный совет? Полдневника, где вызывают папу, покажи маме, а полдневника, где мамашу,- папе. И никто не придет to school*.
– Ну, Жук дает! – восхитился Ромка.-Хитрый, как змий!
– Мастер махлевания,- буркнула Колотыркина, глядя не на Жору, а на мусоропровод.
– Хочешь жить – крутись, как штопор! – смачно выговорил Жук.-Так мой father говорит…
Девять плюсиков
В квартире старика Бунимовича пахло пылью и лекарствами. Катя хотела открыть форточку, но хозяин испуганно замахал руками и стал рассказывать, как его просквозило в тысяча девятьсот пятьдесят шестом году на именинах троюродного брата.
– Максим,- тихо сказала Катя,- ты пойдешь в аптеку. Свистунов заберет белье из прачечной, а Саша купит хлеб. Я в это время сделаю влажную уборку…
– Тирлим-пом-пом,- замурлыкал Жук, довольный, что о нем забыли.
– …а Жора будет сидеть с Бунимовичем и слушать его воспоминания.
Петь Жуку расхотелось. Он изменился в лице:
– Ты что, Колотыркина, уморить меня хочешь? Я лучше с Сашей пойду!
– Ладно, катись.
– …и с тех пор, как только сквозняк, начинает стрелять в пояснице,закончил старик Бунимович.
На стене висела пожелтевшая фотография: бравые солдаты стоят навытяжку и рядом с каждым – велосипед.
– Кто это? – спросила Катя, протирая пыльную рамку.
– Самокатчики. Фото сделано в Могилеве в тысяча девятьсот шестнадцатом году, когда я служил вольноопределяющимся в самокатной роте…
– Так вы здесь тоже есть?
– А как же! Второй слева. Как сейчас помню, наш поручик…
– Вот это да! – перебил изумленный Максим.-Вы, значит, воевали в первую мировую?
– На велосипеде? – вытаращил глаза Жук.-Расскажите!
– Ну уж не-ет! – сказала Катя, подталкивая его к двери.-Отказался – теперь марш за хлебом!..
Хлебный магазин был закрыт на обед.
Саша посмотрел на старые мамины часики:
– Полчаса еще ждать.
– Тридцать шесть с половиной минут,- уточнил Жора, глянув на свои японские.-Слушай, не торчать же нам под дверью. Давай наделаем пока добрых дел!
– А как?
– Ты еще спрашиваешь! С твоей-то силой! Пошли, я буду показывать.
И Жора зашагал впереди, как начальник.
Возле соседнего дома стояла расстроенная старушка в очках и с палкой.
– Эй, бабушка, почему грустим? – спросил Жук.
– Лифт не работает. И когда починят – неизвестно. А ногами я по лестнице не дойду…
– Вам крупно повезло! Мой помощник поднимет вас на руках. Вам на какой этаж?
– На третий… Шутники вы, ребята.
Жук пошевелил губами, что-то высчитывая:
– На третий не понесем. Невыгодно. Вот если б вам на девятый!..
– Какая разница? – удивился Саша.-Главное ж – помочь!
– Баран ты, Заец. Нам плюсики нужны. Тебе ж не хочется, чтобы нас нарисовали верхом на черепахе?
– Не хочется.
– Тогда делай, что говорю.
– Надо помочь,- заупрямился Саша.
– Ладно, будь по-твоему. Хватай бабушку и дуй вверх по лестнице, пока я не скажу: "Стоп!"
– Ой! С ума сошел! Уронишь! – заволновалась старушка, когда Саша подхватил ее на руки.
– Спокойно, бабуля, он и не таких поднимал. Заец, внимание – марш!..
Саша вбежал в парадное и помчался по ступенькам, как вихрь.
– Быстрее! – орал сзади Жук.
– Спаси… спаси…- пыталась выговорить старушка.
"Хочет сказать мне "спасибо",- догадался Саша.
– Спаси… Спасите!
– Стоп! – скомандовал Жук.-Девятый этаж. Прислони бабушку к стенке.
– Мерзавские морды! – невежливо выкрикнула старушка и замахнулась палкой.
Пришлось улепетывать.
– Нехорошо получилось,- сказал Саша на улице.
– Ты что, Зая? Все о'кэй! Запишем себе девять плюсиков за скоростной подъем старушки на девятый этаж.
– Так ей же надо было на третий…
– Пустяки! Спустится потихоньку: топ-топ. Спускаться ж легче, чем подниматься?
– Легче.
– А ты споришь. Делай, что говорю,- со мной не пропадешь!
Кулек с яйцами
Когда Саша и Жора принесли, наконец, хлеб, старик Бунимович рассказывал, как под Пинском его верный боевой велосипед погиб от германского снаряда и ему выдали другой, системы изобретателя Карла Дрэ:
– Это был первый в мире двухколесный велосипед. Он имел руль, но педали отсутствовали.
– Как же он двигался? По инерции, как самокат? – спросил научник Максим.
– Совершенно верно! Чтобы ехать на нем, надо было предварительно разбежаться, толкая велосипед перед собой, а затем вскочить в седло. Я слышал, что Карла Дрэ за это легкомысленное изобретение уволили с должности лесничего. Но он стал впоследствии профессором механики и изобрел тележку для езды по рельсам. В честь Дрэ ее назвали дрэзиной.
– Дрезиной,- поправил Максим.
– Юноша, я знаю, что говорю! В мое время это слово произносили через "э". Не спорьте со старшими, пока не поживете на свете, как они…
После Бунимовича в тимуровском списке стояла бабушка Бебешко. Она жила в том парадном, где Жук и Заец заработали девять плюсиков. Там же проживал и Свистунов.
– Ребята,- сказал он,- есть одна сногсбивательная идея.
– Сногсшибательная,- поправил Максим.
– Неважно. Все читали про Тимура. Помните, как он и его команда помогали людям? Тайно, как волшебники! Их никто не видел! Так же интереснее, правда?
– Еще бы! – сказала Катя.
– Так вот: айда ко мне, возьмем яйца – у нас их навалом – и подбросим бабушке Бебешко!
"Сногсбивательная" идея всем понравилась. Пошли к Свистунову, открыли холодильник, отобрали в кулек десяток самых красивых яиц. Потом спустились на один этаж и позвонили в бабушкину дверь.
– Когда она спросит: "Кто там?" – шептал Ромка,- оставим яйца на коврике и убежим!
За дверью было тихо.
Позвонили еще раз – опять тишина.
– Нету дома,- огорчилась Катя.-Ничего не выйдет.
– Выйдет,- сказал Жук.-Все будет о'кэй!
Вернулись к Свистунову.
– Квартира Бебешко как раз под Ромкиной,- развивал свою мысль Жук.-Обвяжем одного веревкой, спустим его вместе с яйцами на Бебешкин балкон, а потом поднимем обратно.
– Ты что? – сказал Максим.-Это неоправданный риск.
– Еще как оправданный! За риск мы добавим себе плюсиков пять.
– Тебе, Жора, лишь бы плюсики. А о товарище ты подумал, что он может сорваться с четвертого этажа?
– Спокойно, Колотыркина! Заец не сорвется. Он сильный!
Все посмотрели на Сашу. Он видел, что Катя за него боится, и это ему было приятно.
– Я согласен. Обвязывайте меня!
Свистунов притащил из ванной длинную бельевую веревку, Сашу обвязали, как парашютиста, и вывели на балкон. Вот сейчас Колотыркина крикнет: "Нет! Ни за что!", бросится к нему и обнимет. Но она молчала. В ее широко открытых глазах боролись восхищение и страх.
– Нет! Ни за что!
Это крикнул сам Заец, глянув с балкона вниз.
– Струсил? – спросил Жук.
Катины глаза моментально сузились.
– Сам ты струсил! – ответил Саша и заложил руки за спину, чтобы никто не видел, как он сдирает пластырь с кольца.
Вот КУК на храбром пальце. Саше теперь море по колено. Он перелез через перила и взял у Свистунова кулек с яйцами.
– Нет! Ни за что! – закричала наконец Колотыркина.
– Слишком поздно! – ответил Саша торжественно и гордо.-Если я погибну, не садись вместе с Гордеевым. Опускайте, ребята!
Он поплыл вниз, прижимая кулек к животу. Сверху капали горячие слезы Колотыркиной.
Вот и балкон третьего этажа. Саша до половины просунулся в открытую форточку, поставил кулек с яйцами на подоконник…
– Это ты, Мурка? – раздался голос.-Поспать не даешь. Где мои очки?
С кровати встала бабушка Бебешко. Это была та самая старушка, на которой Жук и Заец заработали девять плюсиков.
Возвращение велосипеда
Бабушка Бебешко нацепила очки. Несколько секунд она и Заец ошарашенно смотрели друг на друга. Потом она крикнула: "Караул! Грабят!" – и Саша вылетел задним ходом из форточки.
– Опускайте меня!
– А где яйца? – глупо спросил Свистунов со своего балкона.
