Никто, кроме нас - Владимир Васильев

Новое назначение было неожиданным и свалилось как снег на голову. Людей выдергивали прямо с рабочих мест; тех кто отдыхал — из постелей. Валти отозвали из патрульного вылета. Цубербюллера на несколько дней раньше выписали из госпиталя с недолеченным ожогом руки. Сориала забрали из аудитории, где он читал коллегам лекцию об особенностях ремонта прямоточников в условиях частичной разгерметизации ремзоны. Всех, кто имел хоть малейшее отношение к событиям у Пронга-30, спешно запихнули в скоростной клипер и отправили неизвестно куда. Даже повариху тетю Дашу не позабыли.

Оказалось, привезли их на промежуточную базу резервного флота «Флажолет», где формировалась особая сводная боевая группа. Привезли первыми. А через двое суток ожидалось прибытие очередного пополнения.

Стрелков-пустотников из первой партии хватало, чтоб сформировать пару полновесных батальонов. Слухи, которые везде распространяются очень быстро, уверяли, что каждая рота, каждый взвод будут пополняться бойцами элитных подразделений — десанта, штурмовой пехоты, мобильной пехоты; будто бы даже спецназовцев и диверсантов придадут. К бойцам иных войск, понятное дело, везде относились с некоторой ревностью: все считали наилучшими именно свои войска. Поэтому разговоров среди пустотников за два дня случилось — не счесть. Гадали, строили предположения и планы.

Во время войны солдат рад любой передышке, поэтому пустотники отсыпались, писали письма-ролики, просто сидели в курилках, с удовольствием чесали языки и обсуждали былое.

Потом прибыл транспорт с офицерами; к величайшей радости Цубербюллера, Тамуры и Литтла, их прежнего ротного прислали и на новое место, хотя от роты осталась в лучшем случае треть.

А вскоре дождались и первого пополнения.

Когда от центрального ствола к казармам выползла длинная, словно гигантская гусеница, колонна десантников, Тамура и Цубербюллер как раз находились в курилке. Разговоры моментально стихли, головы дружно повернулись к идущим.

— О, — сказал кто-то с ехидцей, — небожители пожаловали…

У десантников даже боевое снаряжение было несколько другое, нежели у регулярных частей. Вместо обычных пехотных лучеметов — двухпотоковые бласты; пустотные комплекты-скафандры имели расширенный набор функций и в полтора раза больший ресурс автономии; отличались комбинезоны и ботинки, что повседневные, что пустотные; а еще сразу бросалась в глаза главная гордость десанта — голубые береты. Тамура с товарищами носили обычные серые кепочки.

Колонну вели в соседнюю казарму, но едва она поравнялась с курилкой, один из пустотников по имени Клод Жанси вдруг вскочил и заорал на всю округу:

— Легранж! Морда! Ты жив?

Колонна запнулась: в третьем ряду один из десантников остановился, а потом выронил вещмешок (бласт остался пристегнутым к боку) и, протиснувшись меж товарищей, кинулся к курилке.

— Жанси!

Пустотник и десантник крепко обнялись. Офицер, ведший колонну, глядел на происходящее без особого восторга, но не вмешивался.

Из роты на крики повалил народ: двухдневное безделье всем начало надоедать, а тут хоть какие-то новости. Второй крик раздался как раз от входа:

— Солянка!

Кричал Мистер Литтл.

Тут и Тамура с Цубербюллером встрепенулись, зашарили взглядами по колонне. А оттуда уже спешили сразу двое. Солянка с капральскими нашивками на плечах и Скотч в сержантском комбезе.

— Живы, черти!

Окружающие глядели на встречи с легкой завистью.

Плац перед ротой наполнялся людьми, колонна потеряла стройность, поэтому офицер во главе ее забеспокоился:

— Эй, союзники! Потом брататься будете, дайте людей разместить.

— Вы где? — справился Скотч у давно не виденных товарищей по одиссее на Табаске.

— Вот наша рота! — Цубербюллер указал на вход. — Кидайте вещи и давайте к нам!

— Добро! Десять минут! — заверил Скотч и дружески саданул Литтла по плечу: — У тебя топливо найдется, завхоз?

— А то! — осклабился тот. — Я навыков не теряю!

Завхозской хватки Мистер Литтл за год боев ничуть не утратил и везде непременно становился каптером, причем происходило это как бы само собой.

Десантура потянулась к соседней казарме. Еще несколько человек узнали знакомых; когда почти все уже прошагали мимо курилки, Тамура вдруг пихнул Цубербюллера в бок:

— О! Гляди! Близнецы наши!

Во втором с хвоста ряду шли все четверо братьев Суондредов: Джерард, Клемент, Арнольд и Конрад, но различить кто из них кто сейчас не представлялось никакой возможности. Ближний узнал Тамуру и Цубербюллера, улыбнулся и махнул рукой. Литтл сделал красноречивый жест: мол, поселитесь — тоже приходите. Суондред кивнул и что-то шепнул брату по правую руку.

Когда колонна десантников прошла, а пустотники возбужденно принялись делиться впечатлениями и объяснять, кто кого откуда знает, с плаца рысцой притрусил лейтенант из снабженцев.

— Эй, гвардия! — обратился он к солдатам в курилке. — Я так понимаю, у вас сейчас повальное братание начнется с десантурой.

Пустотники вопросительно притихли.

— Короче, нечего спирт в казарме хлестать, в столовой обед накрывают на час раньше, туда и ступайте. Комбаз велел водки поставить по праздничному пайку, так что расслабьтесь, ничего ныкать не нужно. Кто-нибудь, объявите по роте. Где дежурный?

Капрал Донг как раз выглянул из окна второго этажа:

— Тут, сэр! Все понял, об изменении распорядка объявлю немедленно!

Англик, традиционный уставной язык, в его устах звучал мягко и как-то сглаженно, не по-военному.

— По второй и третьей роте тоже объяви!

— Есть, сэр!

Лейтенант удовлетворенно кивнул и потрусил к казарме десантников.

— Во, блин, — удивился Тамура. — Че это посыльным целого лейтенанта погнали?

— А в столовой, поди, сплошные адмиралы! — весело поделился информацией Клод Жанси. — С утра, говорят, старшие офицеры прибыли.

— Адмиралы в офицерской столовой! — со знанием дела сообщил Литтл. — Во-он, крылечко через плац видишь? Это она и есть. Да и адмиралов тех всего-то трое… Капитаны одни.

Солдатская столовая тоже располагалась за плацем, но несколько дальше; к тому же вход в нее был с торца, так что на обед строй пустотников топал вдоль ряда казарм, в обход плаца, против часовой стрелки.

Тем временем показалась еще одна группа из пополнения. Этих было мало, всего человек двадцать, а экипировка их, в свою очередь, отличалась и от пустотной, и от десантной. К бокам были пристегнуты лучеметы нового образца, такие во флотах еще толком не распространились. Помимо тонкой скатки скафандра имелся шлем, настоящий, корпусной. Комбинезоны зачем-то были не однотонными, а камуфлированными, пятнистыми, серо-стальные пятна перемежались с коричневыми и грязно-зелеными. На головах — не кепки и даже не береты, что-то вроде шляп с мятыми полями. И зеленые шевроны на рукавах.

— Это еще кто? — спросил тот же солдат, который называл десантников небожителями. — Спецназ какой?

— Не, братец, — возразил другой голос, со значительной хрипотцой. — Спецназ супротив этих все одно что полукорвет против крейсера.

В голосе слышалось нескрываемое почтение.

— Это, братцы, пограничники! Я их однажды в деле видел… Никогда не забуду!

— Пограничники? — удивился первый голос. — И чего, круче десанта?

— Круче, не круче… Им просто, кроме себя, надеяться не на кого. Улавливаешь?

Пограничники, ведомые коренастым краснолицым капитаном, остановились как раз напротив курилки.

— Эй, гвардия! Тут первая рота с «Гольфстрима» квартирует? — спросил капитан.

Несколько голосов нестройно подтвердили, что да, тут, мол.

— Нам в помещение «Джи». Кто проводит?

Высокий, тощий, как марафонец, пустотник с готовностью вскочил и щелчком отправил недокуренную сигарету в урну.

— Я проведу!

Помещение «Джи» действительно пустовало и коек там имелось как раз около двух десятков.

Оружейка и каптерка при помещении «Джи» были свои, отдельные.

Один из пограничников показался Косте Цубербюллеру смутно знакомым, но лица его рассмотреть не удалось: пограничник наклонил голову и спрятался за полем своей несуразной шляпы-панамы.

2

На обеде действительно подали водку и действительно происходило сплошное братание. Солдаты бродили между столами, встречали знакомых, обнимались, пили за встречу и за былое. Офицерам в своем углу было, по-видимому, наплевать на столь вольное поведение подчиненных. И похоже, там происходило свое братание и свои встречи. Среди офицеров Скотч заметил нескольких пилотов, а когда присмотрелся внимательнее, и вовсе обомлел: в одном из пилотов он узнал сильно похудевшего и вроде бы даже помолодевшего Валти.