Золотая кровь - Евгения Черноусова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Стукнула дверь, послышались голоса. Ох, опять покупатели! А неплохо бы стать владелицей всей квартиры! Людмила Васильевна опять схватилась за трубку. Нет, Ире звонить она не будет, рассердилась на её беспардонность. Пусть поймёт. Звонка от неё, конечно, не дождешься. Экономит, оставила тариф повременной. Люде звонит раз в год… да, не чаще! Только когда с днём рождения поздравляет.
Снова стук двери. Людмила Васильевна вышла на кухню. Инна стояла у плиты. «Что, опять сорвалось?» Она только молча мотнула головой. «Ты бы цену снизила немножко». «Нет, Людмила Васильевна, цена справедливая, можно было бы и больше взять, если не спеша продавать. Только, если не спешить, уплывёт моя отдельная квартира». Людмила Васильевна это знала, ходила уже к риелторам, приценивалась. «А на квартиру этого хватит?» «Заём оформляю». «Где, под какой процент?»
В общем, договорились. Через неделю уже Инна начала ремонт в купленной ею квартире. Когда Людмила Васильевна узнала, что за покупка, то ужаснулась: это была дворницкая в их же доме. Прямо в арке открывалась ниша в стене. За дверью ступеньки справа и высоко слева окно. С площадки снова дверь, а дальше — комната и кухня. Но у Инны горели глаза, она объясняла: сюда кухню перенесу, здесь у меня диван стоять будет. Людмила Васильевна только головой покачала: я бы такую помойку задаром не взяла. На следующий день Инна, приведя рабочих обедать, всплакнула. Видно, когда рушить начали, всё оказалось ещё хуже, чем на первый взгляд. Людмила Васильевна вышла на кухню полюбопытствовать и с удивлением обнаружила среди работяг Асояна. «А вы мне ремонт делать не возьметесь?» Альберт даже вздрогнул: «Да у вас тут косметический ремонт, чисто для женских рук. Инна вам потом подскажет хороших отделочниц». Инна, вытирая слёзы, кинула на Людмилу Васильевну ехидный взгляд. «Инна, золотце, не сомневайся, всё будет как задумано», — осторожно похлопал Асоян её по плечу.
«Так ей и надо, змеище», — изливалась Людмила Васильевна подругам по телефону. Но Инна больше не плакала, а Асоян исчез. «Где родственник-то?» Инна ответила, что он заходит только консультантом, помогать ему некогда — работа. А ещё через неделю, вернувшись с работы, она обнаружила комнату Инны почти пустой: «Вот, шифоньер и стол в интерьер не вписались, стол и навесной на кухне я не стала выбрасывать. Что вам не нужно, дворничиха заберёт. А в воскресенье приходите на новоселье!»
«Ира, она меня всё-таки обвела вокруг пальца, — изливалась Людмила Васильевна однокласснице. — Она заплатила вдвое меньше, чем я, а квартира у неё не меньше, чем у меня! А какой интерьер! Теперь я понимаю, какой специалист Алик! Там у старухи в кухне над окном ниша была. Оказалось, это арочное окно заложено кирпичом, а кухня — часть парадного. Ещё камин замурован. Даже дымоход сохранился, представляешь? Нет, комната одна, но кухня у неё больше двадцати метров. Не кухня, а кухня-столовая. Там даже диван стоит! Широкое трёхстворчатое окно, над которым арочное, камин, потолочная лепнина. Дворец! Её подружка Галка, она риелтор, сказала, за сколько может сходу эту квартиру продать. Это дороже, чем моя полноценная двухкомнатная!» Ира возразила: «Люда, за её комнату ты заплатила нормальную цену. А квартира у тебя хорошая, но всё-таки она выгороженная из большой, так что полноценной её не назовёшь. Сделать из неё конфетку можно. Пригласи дизайнера. И не обижайся на Инну, ты же плевалась, когда её приобретение впервые увидела!»
«Хорошо Ирке говорить, — жаловалась Людмила Васильевна Оле. — У неё никаких проблем, всю жизнь в своей квартире живёт. А я с шестиметровки начинала, когда с первым мужем квартиру разменивала, потом лет через пять доплатила за обмен на комнату площадью чуть побольше, потом опять доплатила, чтобы в нынешнюю перебраться, теперь в долги влезла, чтобы вторую комнату выкупить!» Оля, которую все считают доброй и милой, вдруг зубки показала: «Люда, Ира, как и ты, начинала жизнь в родительской однокомнатной квартире, в ней и к концу жизни подходит. Что тебе мешало остаться там?» «Ирка — холостячка, а я замуж вышла!» «Ну, разменяла ты мужнину квартиру, и нечего было мучиться в шестиметровке! Жила бы с мамой, сдавала бы комнатёнку, и было бы тебе так же хорошо, как Ире, даже лучше!»
«Вот ваша Оленька, завидущая, как все! — высказала она обиду Вере. — Жилищными условиями меня попрекнула». Вера удивилась: «Вот так, ни с того ни с сего упрекнула?» «Да, я посетовала на квартирные сложности, а она сказала, что нечего было всё это затевать». «А может, и правда не стоило? В конце концов, ты одна. Много ли тебе надо?» «Ну, знаешь! Сколько есть, все мои!» «Не спорю, твои. Квартиры твои и проблемы твои».
До чего же люди завистливы! Нет, всё-таки Ира лучше!
Утром к Людмиле Васильевне забежала соседка Инна. Конечно, предварительно позвонив. «Приходи, — согласилась Людмила Васильевна. — Есть чего порассказать».
Накануне они были на похоронах. Инна только довезла соседку до кладбища, выразила соболезнование дочери покойной и умчалась по своим неотложным коммерческим делам. А Людмила Васильевна после похорон поехала к Савельевым на поминки: «Ну, слушай. Всё было, конечно, скромненько. Стол накрывали вскладчину. Знаешь, как обычно: Вера — котлеты, Римма — блины, соседка, эта хромая старуха, не помню, как её там — кутью и лапшу…» «Чего это скромненько? Всё, что нужно!» «Ну, сейчас все в кафе поминают!» «А Римма сказала, что так человечней! Чтобы поминали в стенах, где она почти полвека прожила! Чтобы не пожрать пришли, а каждый что-нибудь накануне готовил и вспоминал подругу!»
Людмила Васильевна вспылила: «Я, значит, не подруга? Обо мне никто даже не подумал, чтобы известить! Я даже не знала, что Таня болела». «Значит, не так часто вы общались, — сказала вредная Инка. — А то знала бы». «Я звонила
