Под флаг адмирала Макарова (СИ) - Романов Герман Иванович

Вот уже насчитано семнадцать броненосцев, и все они, кроме двух, построены на отечественных верфях. Да еще на Черном море имеется восемь броненосцев — четыре «чесмы», «Двенадцать апостолов» и «Три святители» в одном лице каждый, ибо числительное тут имя собственное. А еще «Ростислав» и новейший «Князь Потемкин-Таврический». Да, пять кораблей со старой артиллерией, а три корабля новой постройки, два с 305 мм, один с 254 мм пушками. Все корабли прилично защищены броней собственного производства, а одно это свидетельствует об определенных технологических достижениях в металлургии, основе любой промышленности.

И это не считая совсем ветхого «Петра Великого» и целого вороха всевозможных кораблей береговой обороны — полтора десятка на Балтике, и парочки на Черном море. Последние построили по проекту адмирала Попова круглыми как кастрюли, и стали одними из самых удивительных кораблей в мире. Так что «технически отсталая» Россия имеет двадцать пять броненосцев, способных выйти в море и дать бой неприятелю — вдвое больше, чем имеется сейчас у японцев, если не считать двух «гарибальдийцев». Но наличие тех вдвойне компенсируют пять броненосных крейсеров, трое из которых в полтора раза больше по водоизмещению. Тридцать броненосных кораблей крупного водоизмещения, построенные при этом за короткий срок — меньше чем за двадцать лет. Из этого числа лишь 10%, считая заказанный во Франции «Баян», имеют иностранное происхождение.

— Бог ты мой, какая техническая отсталость! Врут, и не краснеют! Да за последние десять лет построили кораблей больше, чем любая другая европейская страна, включая сюда американцев, что едва «одолели» испанцев, современного флота не имевших!

Андрей Андреевич выругался — сейчас, на борту огромного броненосца, являвшегося океанским рейдером, он начал отчетливо понимать, что корни поражения России в войне с Японией лежат не в промышленном отставании государства, тут как раз все на уровне, которого японцы достигнут через двадцать лет. И не в военном перевесе врага — тут опять преимущество как раз у русских, имеющих куда большую армию и флот. Причем вполне современное, на уровне лучших мировых образцов, вооружение — от винтовок и «трехдюймовок» до эскадренных броненосцев.

— За эти двенадцать часов я видел многих офицеров — они вполне компетентны, а нижние чины достаточно обучены. А ведь при равном профессионализме и сопоставимом вооружении побеждают всегда «большие батальоны» согласно аксиоме Наполеона. А их куда больше у России, чем у Японии — ведь население в три с половиной раза многочисленнее, по этому показателю в мире только китайцам уступаем, если не считать английские колонии. Первые по территории, вторые по населению, четвертые по производству, пусть даже пятые — пропустим вперед Францию. И при этом вдрызг проиграли стране, которая даже в первую десятку не входит по своей экономической мощи, уступая не только Австро-Венгрии и Италии, но даже Испании и Бельгии с Голландией, и мирным шведам…

Андрей Андреевич отложил в сторону толстый журнал, в котором дотошные немцы привели целый массив весьма интересной цифири — увлекательное оказалось чтение, жаль, что раньше не был знаком со столь наглядными данными. Закурил папиросу и задумался — выйдет или не получится затеянное им с Добротворским «мероприятие» не так и важно. Главное, успеть уйти в океан и не получать вовремя депеш из Петербурга. А вот как доберется до Голландской Ост-Индии, то распоряжаться его отрядом сможет уже наместник, адмирал Алексеев, а не начальник ГМШ контр-адмирал Зиновий Рожественский, отдающий противоречивые распоряжения, и вносящий в дело перехода одну сумятицу.

— Телеграмма из Петербурга, от адмирала Рожественского.

— Что там?

Раздражение сдержать не удалось — если уже его столичные депеши стали нервировать, то такой понимающий моряк как Вирениус, давно жил на одних нервах, и крепко сдал здоровьем. Еще бы — переход был не подготовлен ГМШ, многие проблемы адмиралом Рожественским не решались, а другие буквально множились по его распоряжениям.

— «Из Одессы седьмого числа выйдет пароход Добровольного флота „Смоленск“ с „известным грузом“. Ждать присоединения к эскадре и следовать совместно дальше».

Андрей Андреевич раздавил окурок — теперь стало ясно, что гоня отряд на восток, в Петербурге сознательно замедляли его продвижение. Тут на одну глупость или самодурство не спишешь, тут пахнет очень серьезным влиянием возможного изменника на начальника ГМШ.

Но кто он, столь близко стоящий к руководству флота⁈

Ответа на этот резонный вопрос не имелось… Пока не было…

Начальник Главного Морского Штаба контр-адмирал З. П. Рожественский.

Глава 10

— Терпение, господа, и тишину соблюдайте. Дайте нам поговорить с «Вильгельмом Карловичем» по душам!

Никогда еще адмирал Алексеев не ощущал себя вошедшим в класс учителем, при виде которого ученики начинают усерднее скрипеть перьями. А таковых было четверо — два лейтенанта лихорадочно строчили, дописывая услышанные слова «одержимого», зато статские советники, не менее усердно записывая, обменивались непонятными словами. По их скептическим улыбкам было видно, что они, являясь сторонниками модных материалистических учений, принятых в обществе, в «беса» они не верили, но вот в шизофрению вполне, не скрывали, что уже пишут анамнез. И переглядывались с горящим в глазах азартом, тихонько переговариваясь — ворваться в комнату отдыха им не давал флигель-капитан Эбергард.

— Коньяк сейчас принесут, Евгений Иванович, я уже распорядился. И бокалы — думаю, не стоит ставить серебряные чарки, мало ли что на самом деле выйдет. И за священником послал — не думаю, что Вильгельм Карлович спятил — голос не его, спесивый и наглый, и глаза «чужие», — Андрей Августович говорил шепотом, стараясь, чтобы не услышали лекари.

— Только сюда не пускайте раньше времени, и врачей задержите. И все пусть записывают, слово в слово — мне самому интересно стало. И не мешайте нам, я на вас полагаюсь, — тихо произнес Алексеев, и, поймав все понимающий взгляд флаг-капитана, вернулся обратно.

— А неплохие папиросы — я думал, что в этом времени дерьмо делают. Табак американский, поди?

«Бес» вел себя развязано, беспрерывно курил, и адмирал подумал, что надо было приказать принести несколько пачек папирос. Ответил спокойно, не выдавая своего истинного отношения:

— Турецкий табак, мне только эти папиросы доставляют. А вот и коньяк, благодарствую Андрей Августович.

Эбергард с каменным лицом поставил на столик поднос с пузатой бутылкой любимой адмиралом «ласточки» — французского мартеля. Кроме того, там стояли два высоких стакана, пачка папирос, тарелочки с легкой закуской и столовые приборы из мельхиора — все предусмотрел опытный моряк. И хотел было уйти, но был остановлен глумливым голосом «одержимого».

— О, сам Гебенгард лакеем! Это ведь он через десять лет германский линкор «Гебен» упустил, имея пять броненосцев. Адмирал Сушон-паша его флагманский «Ефстафий» в первом же залпе пятью одиннадцати дюймовыми снарядами «угостил» у мыса Сарыч…

— Что ты мелешь, какой «Гебен»? Нет его у немцев. У броненосцев типа «бранденбург» шесть стволов. И что, они ни разу не промахнулись⁈ Да ты лжешь, бестолочь, — Алексеев сделал вид, что разъярился, Эбергард сохранил выдержку, хотя по щекам разлился гневный румянец.

— «Гебен» построят через восемь лет, на нем пять орудийных башен главного калибра, вот так они на нем стоят, — «бес» схватил карандаш, быстро нарисовал контуры необычного корабля, кормовые башни которого стояли по линейно-возвышенной системе. И тут же ловко начертил другой, сделав надписи и поставив цифры.

— Сам бестолочь! Вот это «Дредноут», его построят англичане к седьмому году по проекту лорда Фишера. Что твои броненосцы стоят — тут двадцать тысяч тонн водоизмещения, турбины обеспечивают 21 узел хода, броня в десять дюймов. Это тебе не шестидюймовки распихивать — у него сдвоенный залп 305 мм пушек, сокрушающий! Теперь понял, почему «Ефстафию» досталось по первое число⁈ А когда другие броненосцы подошли, «Гебен» уже скрылся в тумане, как тот ежик!