Путь к моей судьбе (СИ) - Серебрякова Александра

Да и не так сильно и болит, если подумать. Терпимо. В крайнем случае, у меня где-то в запасах должно храниться обезболивающее зелье — для особо редких случаев. Конечно, выпить его стоит перед сном — потому что реакция на это зелье у меня странная — я становлюсь будто бы пьяной — тянет смеяться, творить безумства, обниматься и рассказывать свои тайны.

Угу, проходили мы это — тогда только чудом мне повезло не раскрыть свою личность. Поэтому с зельем, как и с алкоголем, мне стоит быть крайне аккуратной — не хватало еще вот так попасться на какой-то банальности.

Эх, вот ведь надо же было вчера мессу забрать мой браслет! Ведь я столько денег потратила, чтобы купить его — такие амулеты обычно не из дешевых, так как выполняют несколько функций. Мне, конечно, требовались только две из них. Браслет действовал как обезболивающее средство средней силы, а еще оно устраняло индивидуальные запахи.

— Думаю, смысла ложится спать нет, — произнес Шейт, — ведь скоро рассвет. К тому же я хотел кое о чем поговорить с вами.

Вздохнув, Шейт достал из кармана какую-то бумагу. Развернув ее, он подозвал нас всех ближе.

Это оказалась карта местности, где мы сейчас находились.

— Смотрите, судя по всему, мы сейчас с вами находимся вот здесь, — Шейт аккуратно карандашом обвел небольшую площадь, — а прорыв, исходя из рассказов, должен находиться где-то здесь. Я поспрашивал некоторых ребят из лагеря, которые ходили к прорыву. В общем, ребят, у нас большие проблемы. Да, до этого нам уже говорили, что прорыв пока не получается закрыть. Но на самом деле ситуация еще хуже — никто пока не может даже добраться до прорыва. А значит, и оценить масштаб той зад… проблемы, в которую нас втянули.

— Если маги не могут даже дойти до прорыва и увидеть его, то это очень плохо. Очень.

— Хуже то, что, судя по разговорам, сила прорыва увеличивается. Он словно разрастается и никто не знает, как это остановить. Перепробовали уже практически все, но ничего не помогает.

— И что делать нам?

— Честно, ребят, я не знаю. Что мы можем сделать? Уход равносилен смерти, это вы и сами должны понимать. Но и долго мы здесь не протянем — однажды кому-то из нас не повезет. Да, первые разы нас никто к прорыву не отправит. Мы, скорее всего, будем патрулировать местность. А вот со временем нас начнут посылать все дальше и дальше. И тут уж как кому повезет, — Шейт с силой провел ладонями по лицу, после чего хмуро на нас посмотрел, — если мы не хотим все здесь погибнуть, нам придется что-то придумать.

— Что? Шейт, ты серьезно? — спросил Бер, непривычно грубым голосом.

— А что нам еще остается делать?

— Шейт, ты слышишь хоть себя?! Если даже сильнейшие маги этого мира не могут справиться с этой проблемой, то, думаешь, найти решение под силу нам? Мы даже еще не закончили Академию! Да и войны мы, а не маги. Сбежать, как ты и сам сказал, мы не можем. Так что придумать, Шейт? Что?

— Должен же быть какой-то выход! Какое-то решение! Не бывает так, чтобы решить проблему было невозможно. Просто, возможно, нужно искать решение где-то в другом месте. Поверь мне, я знаю, как работают многие маги — они очень часто зациклены на чем-то одном.

— Шейт, я не уверен, что это разумно. Ну сам посуди, что мы можем предложить? Какое решение? Ты сам знаешь, что прорывы можно закрыть с помощью магии. Да, все мы с вами магией владеем, да, нас даже обучали чему-то. Но, Шейт, ты же понимаешь, как мало о магии мы знаем?

— Лейтан, я все понимаю. Но и ты пойми, ситуация сейчас кажется безвыходной. И я не могу просто взять и смириться с тем, что мы все здесь и останемся. Поэтому я вам и предлагаю подумать. Сам же знаешь, что некоторые открытия совершались неучами. Из любой ситуации есть выход — нужно просто его найти.

Все.

Я больше не могу. Не могу это терпеть, не могу это слушать. Хватит! Не могу я, не могу!

— Я… мне нужно выйти. На свежий воздух. Мне нужно подумать, — подскочив, пролепетала я и буквально выбежала из палатки.

Было уже светло, хотя солнце еще не взошло. А еще довольно прохладно — изредка порывы холодного воздуха обдували лицо, словно стараясь остудить меня, утихомирить все чувства, что кипели во мне.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Это невозможно было больше терпеть. Невыносимо слушать и понимать, что выход из проблемы — это ты. Что именно ты можешь найти решение.

Вот только никто даже не спросил — хочу ли я? Уверена, что никому не интересно, способна ли я справиться. Да никто и не знает, даже не подозревает, что ключ к решению их проблемы — это я.

Только она знает об этом.

Это тяжело — вот так стоять и знать, что из-за тебя умирают сейчас где-то люди, что из-за твоих страхов, твоей нерешительности, даже трусости, погибает мир. Это больно — ощущать себя чудовищем, которое способно исправить все, но у которого не хватает на это смелости.

Мне хочется рыдать. Хочется спрятаться от всех в этом мире, куда-нибудь в темный уголок. Накрыться одеялом и забыться, чтобы больше не терзало чувство вины и собственной никчемности.

Это словно сложная задача, у которой всего лишь одно, самое простое, единственное решение. Решение, которое я обязана принять.

Громкий свист, неожиданно разорвавший тишину, отвлек меня от раздумий. А меньше чем через минуту из палаток начали неожиданно выскакивать люди и начали суетливо перебегать из палатки в палатку с тревожными выражениями лица.

— Что происходит? — спросили парни, выскочившие на шум.

— Не знаю, но, кажется, ничего хорошего, — мрачно произнесла я, с беспокойством оглядываясь.

И верно, произошло то, что никак нельзя назвать хорошим событием.

Правда, узнали мы обо всем позже, потому что как только я ответила на вопрос парней, в поле нашего зрения появился месс, который направлялся в нашу сторону.

— У вас на сборы семь минут, после чего выдвигаемся к прорыву, — сообщил нам Кирсен Хьюз, после чего, не слушая наши вопросы, куда-то поспешил уйти.

— Так, ребята, быстро собираемся, берем самое необходимое.

— Нас серьезно отправят к прорыву? В первый же день? — недоверчиво спросил Бер когда мы все же собрались и ждали у нашей палатки месса.

— Вполне возможно. Сам видишь, кажется, произошло что-то серьезное, иначе чего бы все так всполошились? — ответил Шейт, тоскливо глядя на тяжелые, темно-серые тучи, что скрывали звезды, и быстро приближались в нашу сторону. Вдалеке изредка вспыхивала ярко-алым зарница.

— Все готовы? Тогда вперед.

— Извините, месс Хьюз, не могли бы вы сказать, что происходит? Что-то случилось?

— Да. Произошел резкий отток магии и есть опасения, что это связано с расширением прорыва. И, если это так, то твари начнут вырываться из прорыва с новой силой. Наша задача проверить это.

— Мы что, должны сейчас направляться прямо к прорыву? Да это же форменное самоубийство! Если прорыв действительно увеличился, то нас там будут ждать полчища тварей! Я не готов добровольно становиться завтраком для них, — рядом с нами появился Дерек, который сейчас предъявлял претензии своему командиру.

— Если бы вы внимательно слушали, то знали бы, что нам всего лишь поручено проверить близлежащие окрестности. И, знаете что, мирсэ Войл, еще одна такая выходка и вы никогда не получите диплом об окончании Академии. Вам все ясно?

— Да, месс Койсел. Прошу прощения, — сквозь зубы выговорил Дерек.

— Тогда идите и соберите группу. Через пять минут все должны быть готовы к отправке. О, месс Хьюз, а я как раз вас и ищу. Нам приказали разделиться и проверить разные направления, в итоге было решено, что ваша группа направляется вдоль реки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Что? Изначально нам было приказано проверить другое место. И вы действительно хотите сказать, что новичков направляют проверить именно это место?

— Да, увы, но это так. К сожалению, группа месса Роймана не сможет сегодня выйти в патруль, поэтому ваше место было передано нам, а вам придется пройти вдоль реки, — говоря это, мужчина едва сдерживал самодовольную улыбку.