Источник (Долг) - Андрей Цепляев

— Так вот кто этот таинственный гений, — улыбнулся Иоганн. — И что же Альберт Великий смог создать такое, что не получилось у Леонардо?

— Как раз человеческий механизм. Говорят, что это была механическая девушка, прекрасное создание с кожей из тончайшего стекла. Ходить она не умела, поэтому Альберт держал ее в лаборатории. Девушка пела ему и была обходительней любого существа женского пола. Однажды в отсутствие мастера в лабораторию вошел его ученик Фома Аквинский. Девушка поприветствовала доминиканца, но тот в ужасе схватил со стола армиллярную сферу и разбил прекрасный механизм, посчитав его творением сатаны.

— Это просто легенда.

— Учитывая авторитет и познания Альберта Великого, я готов поверить, что все так и было.

— Может быть. Правду мы все равно не узнаем. Предоставь все эти споры гуманистам.

— Что же до нашего механизма, — Гиллель указал на печатный станок, — то я получил его всего на полгода, поэтому нужно успеть распечатать как можно больше.

— Полгода… Что ж, можно попробовать.

— Нужно. Если потребуется, наймем еще людей.

— Для этого нам придется снова разобрать станок и перенести наверх. Ты же не впустишь их в свою лабораторию.

— Знаю, знаю…

Некоторое время в погребе царило молчание. Наконец Иоганн закончил собирать слова и посмотрел на деревянный каркас печатного станка.

— А что случилось с тем механизмом, который создал Леонардо?

— Развалился…

Гиллель улыбнулся, и почти сразу вздрогнул. Сверху донеслась серия зловещих звуков, хорошо знакомая им обоим. Очень страшно и неприятно, когда ночью кто-то изо всех сил стучит в твою дверь. Можно конечно не открывать, но если это не какой-нибудь праздно шатающийся, а представитель власти или даже инквизиции, на следующее утро могут возникнуть большие проблемы. Иоганн тоже это услышал и в растерянности посмотрел на старого алхимика.

— Только этого не хватало. Сиди тихо.

Немец понимающе кивнул. Гиллель взял светильник и поплелся к лестнице. Мерзавцам все же не хватило ума убрать за собой. Наверняка альгвасилы обнаружили труп и теперь обходят дома. Впрочем, обыскивать заведение столь уважаемого человека, пусть и бывшего еврея, они не посмеют без разрешения городских властей. Если конечно у них нет черных жезлов… Гиллель надеялся, что нет. Когда за конверсо по ночам приходили представители инквизиции, на следующее утро о хозяевах домов обычно забывали, ибо те, как правило, не возвращались.

Добравшись до двери, которая к этому времени уже тряслась под ударами, Гиллель приоткрыл забранное в решетчатые прутья окошко и осторожно выглянул наружу. По ту сторону стоял высокий господин в широкополой шляпе. Алхимик кашлянул и самым твердым голосом, на какой был способен, произнес:

— Мы закрыты.

— Я вижу.

— Что вам угодно?

Человек снял шляпу и Гиллель тотчас снял засов и распахнул дверь.

— Сеньор Альвар Диас. Какой сюрприз! Входите, прошу. Сколько времени прошло.

— Доброй ночи, уважаемый доктор.

— Почему же вы при каждой встрече зовете меня доктором? Я университета не заканчивал. Я простой аптекарь.

— Иные доктора знают меньше, чем вы.

Гиллель растерянно потупил взор. Немногие испанцы были о нем столь высокого мнения. Тот факт, что он отрекся от веры, не делал ему честь. Для андалусцев он был «полукровкой», среди сородичей слыл предателем.

Альвар помог старику вернуть засов на место. Затем оба спустились в подвал.

— Как же долго мы не виделись?

— Почти год, — ответствовал идальго, закрывая за собой крышку люка. — Я рад, что вы в добром здравии.

— Позвольте ответить вам тем же, сеньор.

— Я к вам ненадолго. Нужны советы опытного ученого, который сможет сохранить наш разговор в тайне.

— Какого рода советы?

— Хотя бы географического.

Идальго застыл на полу пути, заметив в углу блеск. Два глаза. Иоганн смотрел на него из-за стола, продолжая сжимать в приподнятой руке пинцет.

— Кто там прячется, словно кот? Я полагал, что мы будем говорить наедине.

— Это мой новый помощник… и коллега. Иоганн Фауст.

— Насколько мне известно, вы раньше не нанимали в помощники иностранцев?

Тут Иоганн выпрямился, вышел из-за стола и медленно поклонился. По лицу было заметно, что слова идальго его задели.

— Ваша милость, я не просто помощник. Перед вами выдающийся ученый, доктор, астролог и путешественник, исколесивший вдоль и поперек всю Европу. Если вам нужен совет, то вы в равной мере можете рассчитывать и на меня.

— Эта информация не для ваших ушей.

— Прошу, сеньор Диас. Не обижайте моего друга.

— Что ж, в таком случае мне придется задавать вопросы без объяснений.

Альвар Диас отбросил край плаща и уселся на низкий табурет, откинувшись на один из стеллажей, отчего сосуды пронзительно зазвенели. Гиллель и Иоганн внимательно наблюдали за ним, держась на расстоянии, каждый по своей причине.

— Мне предстоит плавание в Новый Свет. Я слышал, что недавно к северу от Кубы была открыта земля столь прекрасная, что ее назвали…

— Флорида, — закончил Гиллель.

— Именно так. Вам известно что-либо об этом уголке света?

Алхимик сухо рассмеялся.

— Ваша милость, наверное, спутал меня с картографом из королевского агентства. Не могу сказать ничего конкретного. Испанцы, разумеется, высаживались там до Понсе де Леона, но кроме индейцев и густой растительности едва ли что-то видели. Знания об Индиях весьма скудны. Точно неизвестно, сколько там земли и есть ли оттуда путь на восток…

— Земли там предостаточно, — вмешался Иоганн, облизнув дрожащие от волнения губы. — Да будет вам известно, что еще в начале прошлого века португальские рыбаки находили на побережье изъеденные солью стволы деревьев, на которых были вырезаны изображения людей и животных. Факт этих находок официально внесен в судовые журналы кораблей. Французские рыбаки и некоторые немецкие негоцианты находили нечто подобное еще в XIII веке. Ни руны англичан и скандинавов, ни иероглифы царей Египта, ни, тем более, арабская вязь не могли сравниться с ними. Это были неизвестные миру письмена.

— Язык индейцев? — предположил Альвар.

— Все правильно, — кивнул Гиллель, строго взглянув на немца. — Задолго до того, как Колумб открыл Новый Свет, некоторые люди уже знали о существовании земель на северо-западе. В первую очередь благодаря северным рейдам викингов и только потом найденным письменам.

— Я бы поспорил…

Альвар громко кашлянул, привлекая к себе внимание. Ученые поняли намек и замолчали, хотя по взгляду было ясно, что они обязательно продолжат спор позже.