Сквозь волшебное кольцо. Британские легенды и сказки. - Наталья Шерешевская

— Послушайте, сэр, — говорю я, — сбросьте меня, пожалуйста, на это судно!

— Но мы находимся не точно над ним, — ответил он, — и, если я тебя сейчас сброшу, ты плюхнешься прямо в воду.

— Нет, что вы, — говорю я, — мне же виднее, оно сейчас точнехонько под нами. Выпустите же меня скорее!

— Выпустить так выпустить, дело твое, — сказал он и разжал лапы.

Увы, он оказался прав! Конечно, я плюхнулся прямо на соленое морское дно. Очутившись на самом дне, я совсем уж было распрощался с жизнью, как вдруг ко мне приблизился кит, почесываясь после ночного сна, заглянул мне в лицо и, не произнося ни единого слова, поднял свой хвост и еще разок окатил меня холодной соленой водой, так что сухого места на мне не осталось. И тут я услышал — причем голос мне показался очень знакомым:

— Вставай ты, пьяный бездельник! Убирайся отсюда!

Я открыл глаза и увидел перед собой мою Джуди с полным ушатом воды, которую она выливала на меня.

Дело в том, что, хотя в общем Джуди была хорошая жена — дай Бог ей доброго здоровья, — она совершенно не выносила, когда я напивался, и тут уж давала волю рукам.

— Подымайся-ка! — сказала она опять. — Худшего места ты не мог себе найти во всем приходе? Ишь разлегся под самыми стенами старой башни пака! Могу представить, как спокойненько ты отдохнул тут!

Что и говорить, разве я отдыхал? Все эти орлы, и лунные человечки, и перелетные гуси, и киты, которые переносили меня через болота, заносили на луну и сбрасывали оттуда на соленое морское дно, чуть с ума меня не свели.

Но теперь я твердо знал: что бы ни случилось, я уже никогда не лягу отдыхать на дурное место.

Мунахар и Манахар

Давным-давно жили на свете Мунахар и Манахар. Много воды утекло с тех пор. А коли сказано, что они жили давным-давно, стало быть, теперь их уж нет на белом свете. Мунахар и Манахар всегда ходили вместе рвать малину. Но сколько бы Мунахар ни набрал, Манахар все съедал. И Мунахар наконец сказал, что пойдет срежет хворостину, чтоб проучить негодную скотину: это он про Манахара, который съел всю его малину, всю до одной ягодки.

Вот пришел Мунахар к хворостине.

— Да поможет тебе Бог! — сказала хворостина.

— Да помогут тебе Бог и дева Мария!

— Куда идешь?

— Иду вот срезать хворостину, хворостину, чтоб проучить скотину Манахара, который съел всю мою малину, всю до одной.

— Не видать тебе хворостины, — говорит хворостина, — пока не достанешь ножа, чтоб срезать меня.

Пошел Мунахар к ножу.

— Да поможет тебе Бог! — сказал нож.

— Да помогут тебе Бог и дева Мария!

— Куда идешь?

— Иду вот за ножом, ножом, чтобы срезать хворостину, хворостину, чтоб проучить скотину Манахара, который съел всю мою малину, всю до одной.

— Не видать тебе ножа, — говорит нож, — пока не достанешь точило, чтоб заострить меня.

Пошел Мунахар к точилу.

— Да поможет тебе Бог! — сказало точило.

— Да помогут тебе Бог и дева Мария!

— Куда идешь?

— Иду вот за точилом, точилом, чтоб заострить нож, нож, чтоб срезать хворостину, хворостину, чтоб проучить скотину Манахара, который съел всю мою малину, всю до одной.

— Не видать тебе точила, — говорит точило, — пока не достанешь водицы, чтоб смочить меня.

Пошел Мунахар к воде.

— Да поможет тебе Бог! — сказала вода.

— Да помогут тебе Бог и дева Мария!

— Куда идешь?

— Иду вот за водицей, водицей, чтоб смочить точило, точило, чтоб заострить нож, нож, чтоб срезать хворостину, хворостину, чтоб проучить скотину Манахара, который съел всю мою малину, всю до одной.

— Не видать тебе водицы, — говорит вода, — пока не достанешь оленя, чтоб переплыть меня.

Пошел Мунахар к оленю.

— Да поможет тебе Бог! — сказал олень.

— Да помогут тебе Бог и дева Мария!

— Куда идешь?

— Иду вот за оленем, оленем, чтоб переплыть водицу, водицу, чтоб смочить точило, точило, чтоб заострить нож, нож, чтоб срезать хворостину, хворостину, чтоб проучить скотину Манахара, который съел всю мою малину, всю до одной.

— Не видать тебе оленя, — говорит олень, — пока не достанешь собаку, чтоб поймать меня.

Пошел Мунахар к собаке.

— Да поможет тебе Бог! — сказала собака.

— Да помогут тебе Бог и дева Мария!

— Куда идешь?

— Иду вот за собакой, собакой, чтоб поймать оленя, оленя, чтоб переплыть водицу, водицу, чтоб смочить точило, точило, чтоб заострить нож, нож, чтоб срезать хворостину, хворостину, чтоб проучить скотину Манахара, который съел всю мою малину, всю до одной.

— Не видать тебе собаки, — говорит собака, — пока не достанешь маслица, чтоб умаслить меня.

Пошел Мунахар к маслу.

— Да поможет тебе Бог! — сказало масло.

— Да помогут тебе Бог и дева Мария!

— Куда идешь?

— Иду вот за маслицем, маслицем, чтоб умаслить собаку, собаку, чтоб поймать оленя, оленя, чтоб переплыть водицу, водицу, чтоб смочить точило, точило, чтоб заострить нож, нож, чтоб срезать хворостину, хворостину, чтоб проучить скотину Манахара, который съел всю мою малину, всю до одной.

— Не видать тебе маслица, — говорит масло, — пока не достанешь кошку, чтоб наскребла меня.

Пошел Мунахар к кошке.

— Да поможет тебе Бог! — сказала кошка.

— Да помогут тебе Бог и дева Мария!

— Куда идешь?

— Иду вот за кошкой, кошкой, чтоб наскребла маслица, маслица, чтоб умаслить собаку, собаку, чтоб поймать оленя, оленя, чтоб переплыть водицу, водицу, чтоб смочить точило, точило, чтоб заострить нож, нож, чтоб срезать хворостину, хворостину, чтоб проучить скотину Манахара, который съел всю мою малину, всю до одной.

— Не видать тебе кошки, — говорит кошка, — пока не достанешь молочка, чтоб напоить меня.

Пошел Мунахар к корове.

— Да поможет тебе Бог! — сказала корова.

— Да помогут тебе Бог и дева Мария!

— Куда идешь?

— Иду вот за коровой, коровой, чтоб дала молочка, молочка, чтоб напоить кошку, кошку, чтоб наскребла маслица, маслица, чтоб умаслить собаку, собаку, чтоб поймать оленя, оленя, чтоб переплыть водицу, водицу, чтоб смочить точило, точило, чтоб заострить нож, нож, чтоб срезать хворостину, хворостину, чтоб проучить скотину Манахара, который съел всю мою малину, всю до одной.

— Не видать тебе молочка, — говорит корова, — пока не принесешь мне охапку сена вон от тех косарей.

Пошел Мунахар к косарям.

— Да поможет тебе Бог! — сказали косари.

— Да помогут вам Бог и дева Мария!

— Куда идешь?

— Иду вот к вам за охапкой сена, сена, чтоб отнести корове, корове, чтоб дала молочка, молочка, чтоб напоить кошку, кошку, чтоб наскребла маслица, маслица, чтоб умаслить собаку, собаку, чтоб поймать оленя, оленя, чтоб переплыть водицу, водицу, чтоб смочить точило, точило, чтоб заострить нож, нож, чтоб срезать хворостину, хворостину, чтоб проучить скотину Манахара, который съел всю мою малину, всю до одной.

— Не видать тебе охапки сена, — говорят косари, — пока не достанешь для нас у мельника формы для кекса.

Пошел Мунахар к мельнику.

— Да поможет тебе Бог! — сказал мельник.

— Да помогут тебе Бог и дева Мария!

— Куда идешь?

— Иду вот за формами для кекса, чтоб дать их косарям, косарям, чтоб дали мне охапку сена, сена, чтоб отнести корове, корове, чтоб дала молочка, молочка, чтоб напоить кошку, кошку, чтоб наскребла маслица, маслица, чтоб умаслить собаку, собаку, чтоб поймать оленя, оленя, чтоб переплыть водицу, водицу, чтоб смочить точило, точило, чтоб заострить нож, нож, чтоб срезать хворостину, хворостину, чтоб проучить скотину Манахара, который съел всю мою малину, всю до одной.

— Не видать тебе форм для кекса, — говорит мельник, — пока не принесешь мне воды в решете вон из той речки.

Взял Мунахар решето и пошел к реке. Наклонился, зачерпнул решетом воды, но не успел поднять его, как вода вся вытекла. Опять зачерпнул, опять вся вода вытекла.

Так бы ему и черпать не перечерпать до нынешнего дня, кабы не ворон, пролетавший над его головой.

— Грязь! Грязь! — крикнул ему ворон.

— А, ей-Богу, неплохой совет, — согласился Мунахар.

Взял на берегу красной глины и замазал у решета дно — ни одной дырочки не осталось. Теперь уж решето не выпускало воду, и Мунахар отнес мельнику полное решето воды, и мельник дал ему формы для кекса, и он отнес формы для кекса косарям, и косари дали ему охапку сена, и он отнес охапку сена корове, и корова дала ему молока, и он отнес молоко кошке, и кошка наскребла масла, и масло умаслило собаку, и собака стала охотиться за оленем, и олень поплыл по воде, и вода намочила точило, и точило заострило нож, и нож срезал хворостину, хворостину, чтоб проучить… Но Манахара и след простыл, уж будьте спокойны!