Замуж не напасть - Лариса Кондрашова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И она набирает под горячую руку номер Зубенко. Он мог быть где угодно – на дежурстве, у друзей, у бабы, но лопухам везет в такие вот минуты: он оказывается дома!
– Ты еще на свободе, падла? – спрашивает она, с удивлением вслушиваясь в собственный, кажущийся чужим, голос, который произносит ненавистное ей прежде слово.
– Кто это? – строго осведомляется Сергей; он не Лопухина, он не боится.
– Единственная, кто знает правду.
– Какую, интересно, правду? – злорадно интересуется он. – Что ты, Женечка, можешь знать обо мне?!
– Гораздо больше, чем ты думаешь.
– Милая моя, слово к делу не пришьешь!
– Но слово-то было!
– Было. Я и сейчас могу подтвердить, но только тебе одной, что Мария получила по заслугам. И рука моя не дрогнула! И кошмары меня не мучают! Ты довольна?
– А пистолет твой нашелся?
– Пистолет?.. Так это ты? А знаешь, что у меня до сих пор не сгибается сломанный палец? На правой руке! И я чуть не лишился звездочки…
– Значит, высший суд все-таки есть? Он не воздал тебе по заслугам, но какие твои годы!
Он грубым, хриплым голосом тихо смеется.
– Ты не представляешь себе, какой криминогенный у нас город! Например, какой-то маньяк, кстати, как раз в районе, где ты живешь, убивает женщин. На сегодняшний день уже пять трупов! Представь, они возвращались с работы. Ничего не предвещало такой страшной гибели, по улицам еще ходил народ, но он как-то исхитрился!.. Ты не боишься ходить одна?
– Не боюсь!
– И те, жертвы, тоже не боялись. Надо же, какое совпадение! А ведь народ недаром говорит: береженого Бог бережет!
– Зря ты стараешься меня запугать. Начхать я хотела на твои угрозы!
Она кладет трубку и думает: «Надо срочно поменять замок! Он толком не закрывается, заедает». Сейчас, конечно, уже все магазины закрыты, но где-то в ящиках кухонной стенки должен быть новый замок. Красивый и блестящий. Год назад его забраковал Аркадий: слишком сложный в установке. Тогда он не поленился поехать в хозяйственный магазин, чтобы выбрать другой, попроще и подешевле.
Неужели этот рассчитан на какие-то особые руки и мозги? Наверное, повсюду их устанавливают обычные отцы семейств. Неужели у нее, у инженера, не хватит ума в нем разобраться? Она раскладывает детали на кухонном столе и внимательно изучает инструкцию, к которой приложен чертеж замка. Если вспомнить, чертежи – это как раз ее хлеб!
Глаза боятся – руки делают! Для начала, похоже, придется извлечь старый замок. А у него, как назло, не выкручивается болт. Резьба сорвана, ставит она диагноз и, безуспешно провозившись с отверткой, включает электродрель. Правда, сверло все время соскальзывает, не желая останавливаться в одной точке.
Проходит к себе в квартиру муж Кристины.
– Соседка, помочь?
– Спасибо, не надо, – отказывается Евгения. – Я уже разобралась!
– Смотри, чтобы обиды потом не было: шел мимо, не помог!
Лифт снует туда-сюда, народ возвращается с работы, а она все никак не справится со старым замком. Зачем отказалась от помощи соседа? Решила без посторонней помощи обойтись! В чужих-то руках все легче…
– Бог в помощь! – говорит прямо над ухом знакомый голос.
Евгения от неожиданности подпрыгивает, едва не воткнув сверло в палец. Оказывается, не такая уж она бесстрашная, какой хотела выглядеть перед Зубенко!
– Аристов! Опять ты подкрался!
– Я и не думал красться. Приехал на лифте, как и все. Это ты так увлеклась работой, что ничего не слышала. От Зубенко закрываешься?
Она обалдело смотрит на Толяна:
– А ты откуда знаешь? Шпионишь?
– Какое у тебя извращенное представление насчет обычного прохождения информации… Отойди-ка!
Он отстраняет ее и сам берется за замок. И минуты не проходит, как он снимает его.
– Что ты собираешься ставить на его место? Покажи. – Толян бросает беглый взгляд на замок и хмыкает: – Чем он тебя привлек: размерами или блеском?
В его голосе слышится обидный подтекст.
– Между прочим, я тебя не звала!
– Как же ты собиралась его ставить?
– Так, – пожимает она плечами, – стамеской бы отверстие расковыряла и как-нибудь впихнула…
– Ох, беда с вами, Лопухина! Надо же было вначале его разобрать, вынуть сердцевину. Остальная часть накладывается поверх и прикручивается.
Руки его, не переставая двигаться, разбирают замок, устанавливают. Он лишь немного поработал стамеской, никак не используя электродрель.
– Кесарю – кесарево, а слесарю – слесарево, – говорит он, заканчивая работу, и стоит в коридоре, пока Евгения сметает в совок стружки.
Но как только они закрывают дверь, Аристов хватает ее за руку и рывком подтаскивает к себе:
– Быстро, глядя мне в глаза, отвечай: чем ты так разозлила Сергея, что он хрипит от ярости?
– Ничем особенным, – пожимает плечами Евгения. – Просто один мой знакомый отобрал у него пистолет.
– Табельное оружие.
– Ну и со своим знакомым попинал его маленько.
– Господи, и ты ему об этом сказала?
– Конечно. Пусть не думает, что за Машу некому отомстить.
– Так, а пистолет где?
– У меня, – с заминкой произносит она. – В стенке, среди книг.
– Неси сюда!
– Толя…
– Я сказал: неси!
Он забирает у нее из рук пистолет и прячет его во внутренний карман куртки.
– Аристов, – Евгения приваливается к стене и закрывает глаза, – я забыла поблагодарить тебя за то, что ты поставил замок.
Они сидят на кухне по обе стороны от стола. Агрессивность Толяна сошла на нет, и он грустно посматривает на нее.
– А я-то думал, – вздыхает он, – как тебе удалось так быстро измениться? Раз, и другой человек. Впечатление оказалось обманчивым: ты так же наивна, как и была. Только шуметь стала больше. И торопиться.
– Я так долго спала, что теперь поневоле приходится торопиться.
– Но в этой спешке ты, согласись, кое-что упускаешь, делаешь поспешные выводы. Помнишь твой тезис: Сергей Зубенко убил свою жену… Ошибочка вышла!
– Кто это тебе сказал?
– Имею информацию. После твоего категорического утверждения я, как говорится, держал руку на пульсе. Вывод следствия однозначен: жена Зубенко покончила жизнь самоубийством! Версия убийства не подтвердилась.
– Я бы и сама так подумала, если бы не далее как сегодня Зубенко не потешался надо мной, что никто ничего не докажет!
– Что ты сказала?
– То, что слышал!
– Он с тобой сегодня говорил о таких вещах?
– Считал меня этакой безобидной овечкой.
– Лопухина, уж не вздумала ли ты ему угрожать?
– А ты хотел, чтобы я сидела в загоне и блеяла? Аристов вскакивает с табуретки и начинает, насколько позволяют несчастные девять метров, метаться по ее кухне.
– Пойми, Зубенко опасен! Он может долго выжидать и ударить, когда ты не ждешь!
