Парадиз Ланд 1-3. Герой по принуждению. Черный рыцарь - Александр Абердин

- Герр Создатель, не найдется ли у вас место для старого физика-теоретика? Мое имя Альберт Эйнштейн, я тоже перворожденный и у меня нет никаких особенных требований к вашему превосходительству, герр Создатель.

Как только душа Альберта Эйнштейна умолкла, я немедленно поклонился ему и восторженно сказал:

- О, господин Эйнштейн, вы не только можете войти в мою команду, но и получите все, что только захотите иметь! Все, чем располагает Парадиз Ланд, будет служить вашему великому гению! - Не выдержав, я громко воскликнул - Господи, как же мне благодарить тебя за такой подарок?

Хотя в реальном времени Парадиз Ланда прошло не более пяти минут, я провел в Чистилище без малого неделю и итогом стало то, что в мое Кольцо Творения вошло почти двенадцать тысяч душ, составляющих гордость земной науки, её элиту. Ведь что ни говори, а иметь в своей команде сотни гениев во всех областях знаний, было невероятной удачей. Одно дело держать под рукой их бессмертные научные труды, и совсем другое работать с ними, получать консультации по любым вопросам, да и просто беседовать, сидя у камина за бутылочкой хорошего коньяка.

Поэтому в Золотой замок я вернулся окрыленный не хуже, чем архангел Серафим с его уникальным, ангельским летательным аппаратом. Мои спутники еще грустили на террасе и я не стал им мешать, а сразу же направился в свою новую мастерскую, которая имела размеры гораздо большие, чем большая спортивная арена в Лужниках. Не успел я приступить к сотворению новых тел по спецзаказу гениев из Зазеркалья, как подле меня нарисовался мой друг Ури и обратился ко мне самым странным образом:

- Мой повелитель, что мне надлежит делать? Я с нетерпением жду твоих приказаний!

Оценивающе взглянув на Ури и еще не совсем понимая, что на этот раз означают и этот странный тон, и, главное, его риторика, я сказал ему:

- Ури, дружище, принимайся за работу. Я только что вернулся из чистилища и прихватил оттуда множество душ величайших ученых Зазеркалья. На первых порах они станут нашими научными консультантами, а в дальнейшем я намерен всех их сделать Создателями. Так что, братец мой родной, нам всем сейчас придется здорово потрудиться и сотворить для них такие тела, чтобы они были в полном отпаде. К тому же через пару дней мы будем отчитываться перед Яххи, чем занимались без него, такую прорву времени. Так что готовься дружище!

С этими словами я выпустил из Кольца Творения души и они с пчелиным жужжанием принялись летать над нашими головами. Души быстро освоились в незнакомой обстановке и начали нетерпеливо на меня покрикивать, призывая скорее приступить к сотворению тел. Старина Конни, как всегда проявил оперативность и уже через несколько минут вся моя команда полностью была в сборе и даже не спрашивая меня, зачем я все это затеял, приступила к работе. Меня такой энтузиазм только порадовал.

Первым я сотворил тело для Альберта Эйнштейна и сделал его, как мы уже договорились с ним заранее, высоким, смуглым атлетом с черными, длинными, вьющимися волосами и лицом ангела-интеллектуала. Все дальнейшие индивидуальные черты, величайший гений должен будет получить в моей магической купальне. Но, говоря по правде, я и сам был бы не прочь иметь такие же параметры, какие были у парня, плашмя лежащего передо мной на медицинской кушетке, покрытой белой тканью. На это у меня ушло чуть больше семи минут.

Как только я вдохнул жизнь в это совершенное тело, душа великого физика вошла в него и Эйнштейн поднялся на ноги. Гений, явно, смущался своей наготы и попытался немедленно ретироваться. Однако я не дал ему уйти, а тут же вложил в его тело все восемь золотых оберегов, передал ему знания высшей магии и вручил Кольцо Творения. Как ему и было обещано, я сразу же сделал его Верховным магом. Мне было недосуг отвечать на его благодарственные речи и Блэкки тут же отвел юного, восторженного Альберта в сторону, объясняя ему на ходу, что работы у нас всех и так невпроворот.

Следующим я сотворил тело для невезучего бедолаги Майка О'Коннора. Теперь этот хакер должен будет красоваться перед прекрасными небожительницами, уже не как выходец из Гарлема самого хилого и субтильного вида с кожей цвета кофе с молоком, а как громадный атлет с кожей, цвета превосходного гуталина. Чего он, собственно, и желал. Майк, поднявшись на ноги, начал было благодарить меня, но увидев, какие женщины находятся поблизости, осекся и вытаращил на них глаза. Так что Конраду пришлось здорово потрудиться, чтобы заставить его покинуть мастерскую.

Работа закипела с огромным напряжением, но протекала она как-то странно. Мои друзья работали молча и сосредоточенно. Не было слышно шуточек Ури, Мишеля, да и Узиил не покрикивал, как обычно, на молодежь. Все они были необычайно собраны и предельно корректны. Это меня сразу же насторожило, но я был слишком занят, чтобы выяснить причины такого странного и непонятного поведения своих лучших друзей. Правда, на скорость это никак не влияло, а если и влияло, то только в лучшую сторону.

Поскольку я хотел в первую очередь лично обеспечить новенькими телами таких гигантов и корифеев, как Нильс Бор, Энрико Ферми, Капица, Сахаров и иже с ними, не только телами, но и сразу же сделать их Верховными магами, то мне приходилось не только творить им тела в бешеном темпе, на что уходило всего по три минуты, но, и, не отходя от станка, заниматься магической педагогикой. Вместе с полным курсом высшей магии, мои клиенты получали так же и подробную инструкцию, с чем им придется теперь иметь дело и что их ожидает в самом ближайшем будущем. После объяснений Яххи, мне уже было доподлинно известно, что Божья Благодать не только награда, но еще и средство повышения ответственности, так что я не собирался лишиться её сам и подставить, к тому же, всю Вселенную Создателя Яхве.

Так уж получилось, что Господь Бог не стал спешить в нашей Вселенной с реинкарнацией не только для гениев науки, но и просто для талантливых ученых. Поэтому лишь очень малое их количество поднялось выше. К примеру, Леонардо да Винчи меня дождался и был очень рад тому предложению, которое я ему сделал. В этом я видел особый знак и сразу же, еще находясь в Чистилище, предупредил их души, что всем им, после того, как они поработают на меня какое-то время, предстоит стать Создателями. Двадцать пять Создателей было моим кандидатским минимумом, верхней же планки просто не существовало.

Единственной же душой, которая самым категорическим образом отказалась последовать за мной, была душа моего отца. Своей матери, умершей несколькими годами раньше чем он, я в Чистилище уже не застал, она поднялась выше и мой отец, простой работяга и вечный труженик, теперь непременно хотел последовать за ней. Он был горд тем, что я удостоился такой чести, искренне радовался, но не захотел становиться Создателем, как я его ни умолял, ведь его хитон уже стал таким белоснежным, что ему осталось ждать возвышения совсем недолго. Что же, я понимал его, ведь ему была уготована не менее прекрасная судьба, чем мне.

Обеспечив телами почти четыре сотни душ, я понаблюдал несколько минут за работой моих друзей и остался очень доволен. Они ничуть не хуже меня знали свое дело и тела, сотворенные ими, принимались, самыми привередливыми душами, с первого же предъявления. Новоиспеченные Верховные маги, также стали подключаться к работе, благо места в мастерской хватало всем и хотя у них с сотворением тел возникали некоторые трудности, я не видел никаких оснований бросить все и помогать им советами. Поскольку с этой частью работы все было ясно, я решил заняться кое-какими другими делами и покинул свою мастерскую по-английски. Меня сопровождал только Конни.

Поднявшись на магическом лифте в свои покои, я вошел в святая святых, Золотого дворца, центральный пункт управления Парадиз Ланда, самое удивительное место в этом огромном, волшебном мире. Это был большой зал, имеющий в поперечнике примерно метров семьдесят пять и расположенный точно в центре верхнего, семьдесят седьмого этажа его главной, восьмигранной башни. Подняться выше уже было невозможно, выше был только полуторакилометровый шпиль из магической стали, покрытый золотом и увенчанный сапфировым шаром. Эта конструкция была монолитной и не предназначалась для посещений.

Зал управления, как и вся башня, был восьмигранный, имел высоту вдвое большую чем остальные покои и главной деталью декора потолка, украшенного витражом, было грозное, синее Око Господне в золотом, сверкающем круге, взирало на меня с пятидесятиметровой высоты. По всем восьми углам зала, располагались плоские, золотые полуколонны почти трехметровой ширины с капителями коринфского ордера. В основании каждой колонны имелась небольшая дверь и я мог войти в центр управления чуть ли не из любого помещения своих трехэтажных покоев, в котором для этого имелась специальная потайная дверца.