Оружейных дел мастер (СИ) - Данков Влад

На этот случай Данила придумал два контрприема. Первый заключался в большом количестве лучников, благо в Арлансии луком пользоваться умели многие, хотя на самом деле тут не нужно даже умение метко стрелять как таковое. При сближении с противником лучники должны начать пускать стрелы почти вертикально вверх или под очень большим углом, и тогда противнику на голову посыплется отвесный дождь из стрел.

Суть второго заключалась в том, что онаграм к праще на метательном рычаге приделали дополнительный тросик, который сбрасывал бы петлю и освобождал снаряд раньше удара о стопорную поперечину. Как итог, снаряд уходит не вперед по настильной траектории, а круто вверх, к тому же не до конца разогнанный. Данила надеялся, что такое усовершенствование позволит забрасывать гранаты за вражеские щиты сверху. Еще у него имелся вариант стрельбы не относительно легкими гранатами, а полновесными булыжниками, с тем, чтобы пробить вражеский щит, однако такой простой трюк — замену боеприпаса с гранаты на классический — гоблины наверняка предусмотрели.

Впрочем, куда вероятнее, что серая чума просто использует драконов массово.

Разведчики доложили о более чем тридцати паровых танках, и они могут стать основной проблемой. Главный вопрос в том, как именно гоблины будут защищать их от орков с гранатами. Если пехотой — можно будет попытаться отрезать танки от сопровождения при помощи онагров, драконы для них малоуязвимы, а вот пехота будет нести потери. А затем в бой вступает кавалерия с «коктейлями для Молотова» и сбрасываемыми фугасами.

Но если и правда посадят стрелков на крышу танков, да еще и прикроют щитами –

плохо дело, потому что кавалеристы понесут дикие потери. Опять же, тут Данила очень уповал на лучников и арбалетчиков, кроме того, еще не факт, что маломощный двигатель дракона потянет дополнительный вес, драконы и сами по себе ползают едва-едва.

На инструктаже с кавалеристами Данила подробно объяснил им, что паровой танк опасен только для тех, кто стоит перед ним, раструб на конце штанги поворачивается на ограниченные углы, поразить паром всадника, приблизившегося сбоку, затруднительно.

Перспектива рыцарей обрадовала слабо, но все они понимали, что делать нечего.

Главным козырем кавалерии должны были стать фугасы. Инженер справедливо опасался, что «коктейли» могут оказаться бесполезными: движок-то, как оказалось, не нуждается в воздухе для горения топлива, вода испаряется волшебным кристаллом.

Потому вентиляционных отверстий в корпусе нет, скорее всего, и останется бросать бутылки разве что по смотровым щелям.

На этот случай Данила принял решение оснастить отряды кавалеристов фугасами.

Маленький бочонок или ящичек с порохом, килограммов на восемь-десять — это даже больше, чем было в драконобойных молотах. Тактика сводилась к тому, что фугасоносец под прикрытием товарищей с бутылками приближался к танку и сбрасывал свой груз прямо между колес, под днище, а затем — спасайся, кто может. Нет слов, тактика донельзя суицидальная — но другого выхода нет, если только Данила не преуспеет со своим бронебойным ружьем.

Поздно вечером пришел посыльной от Кадиаса и сообщил, что министр кузнецов уже приступил к сборке, ружье будет готово самое позднее к утру, а вместе с ним и несколько первых ПОБСов. Данила отправил курьера к столярам и получил несколько комплектов деревянных секторов для поддонов. Как только оружие будет готово — можно приступать к испытаниям.

Наутро он и Кадиас завершили последние приготовления. Бронебойное ружье

Разумовского, модель один, было готово к испытаниям.

При длине ствола в полтора метра и калибре двадцать шесть миллиметров оружие получилось относительно компактным, потому что, по сути, на девяносто процентов состояло из ствола. Приклад находился по центру под стволом, рукоятка и спуск — ближе к дулу. Будучи положенным на плечо при подготовке к стрельбе, ствол выдавался вперед сильнее, чем казенная часть — назад, однако запирающий и ударно-спусковые механизмы, находясь на заднем конце ствола, уравновешивали ружье.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Однако вес оружия оказался действительно запредельным — тридцать килограммов с лишком, почти доходящим до сороковника, и Данила очень плохо себе представлял, как вообще из него в таком случае стрелять. Громила Гаскулл управлялся с этой дурындой легко и непринужденно, однако и ежу очевидно, что за считанные часы объяснить стрелку, не имеющему ни малейшего понятия о баллистике, бронебойности, приведенной броне, углах вхождения, упреждении и возвышении хотя бы азы бронебойного дела не представляется возможным.

Испытание провели на заднем дворе королевского дворца. Данила весьма предусмотрительно привязал себе на плечо подушку для смягчения отдачи, но опасался, что этого окажется недостаточно. С другой стороны, ствол-то не нарезной, снаряд покинет его легко и без сопротивления. Первые аркебузы так вообще не имели приклада, их при стрельбе просто прижимали рукояткой к щеке.

Сам бронебойно-подкалиберный снаряд без заряда пороха весил примерно восемьдесят граммов, из которых на поддон приходилось двадцать пять: столяры не подвели и сделали секторы как можно тоньше и из легчайшего дерева. В ствол он вошел без усилий, но плотно, после чего Данила положил туда два бумажных мешочка с порохом и вращением ручки закрыл затвор. Надел капсюли, взвел курки и, стоя на одном колене, взвалил ружье на плечо. Тяжесть — дай боже, ни дать ни взять сорокакилограммовая штанга. Что ж, хотя бы время, убитое в качалке, даром не пропало.

Все зрители — король, Йонгас, хромой Кэлхар, Роктис, охрана, генералы и прочие советники по команде отошли далеко в стороны. Цель — три доспеха работы дварфов, закрепленные один за другим. Расстояние — десять метров. Данила тяжело вздохнул, поймал кирасу в прицел — трубку, приваренную параллельно стволу — и плавно потянул за спуск.

Ружье оглушительно грохнуло и лягнуло стрелка в плечо весьма основательно, но не так сильно, как инженер опасался. Облако дыма закрыло обзор на несколько секунд.

Данила положил дымящееся ружье на каменные плиты и направился к мишени, к которой уже чуть ли не бегом бросились все остальные.

Снаряд, пробив все три кирасы навылет, до половины ушел в кирпичную стену.

Присутствующие разразились аплодисментами, Данила передал ружье Гаскуллу и повертел в руках одну кирасу:

— В принципе, не хуже, чем я рассчитывал, а то и лучше. Вопрос только в том, насколько прочна драконья шкура, ну и прочие его внутренности.

— Пробьет, я уверен, что пробьет! — воскликнул сэр Кэлхар.

— Просто уверен или есть аргументы?

Рыцарь пожал плечами:

— Ну как сказать… Я пробил бок дракона копьем в битве у Сигны, атаковав с разгону. Очень сильно ударил, едва не вывихнул руку, и в этот момент дракон начал разворачиваться. Меня вытащило из седла, потому что я не отпустил копье и фактически повис на нем. Стало быть, глубоко вогнал. Так вот, пробить нагрудник работы дварфов копьем — задача не из легких. Разгона требует и руки крепкой, и не всякому это удавалось сделать.

— Ты имеешь в виду, что броня дракона по прочности как нагрудник?

— По всему так и выходит. У них броня — что щит пехотный. Сверху металл, чтобы меч не расколол, изнутри дерево. Арбалетный болт металл пробивает шутя и доску тоже –

но затем застревает в дереве собственным древком.

Данила приподнял бровь:

— А щиты не делают цельнометаллическими из-за веса?

— Вот именно! Деревянной основы достаточно, чтобы болты и стрелы застревали.

Главный вопрос — а не застрянет ли и этот болт из трубы в деревянном каркасе?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Инженер беззвучно и злорадно засмеялся:

— Этот — не застрянет!

***

Место для битвы выбрали неподалеку от города, где река Онтагар, обычно глубокая и быстрая, разливалась, образовывая мелкий брод глубиной по пояс в худшем случае.

— Здесь идеальное место, — настаивал граф Вольсунг, — потому как я уже отправил людей сжечь ближайшие мосты. Чуме негде больше переправиться. А пойдут в дальний обход со всеми своими драконами — ну, мы же всяко быстрее их будем, везде за ними поспеем, чтобы на переправе встретить.