«Если», 1995 № 03 - Джон Браннер

Будь у нас относительно нормальное правительство, оно бы осознавало как задачу первостепенную сбережение потенциала образовательного, научно-технического, культурного. Если отнять это у России — говорить станет не о чем. Плохая экология — плата за прогресс, но на этом много спекулируют, подводя к мысли, что прогресса вроде бы и не надо. Значит, будет нехватка белка, как в Африке. И снова возвращаемся к началу: ответ надо искать цивилизационный, что России безусловно под силу.

Конечно, в прежних границах она не останется. Если дважды а течение века все рухнуло, значит, хрупкость в системе, так тому и быть. Но требуется восстанавливать оптимальный размер территории, принимая все народы, которые тяготеют к России. Людей нельзя передавать, как в старые времена крепостных. Пьяные жесты руководителей не могут оставаться основой государственного устройства. Есть правовые процедуры самоопределения народов. И не только в праве западном. В России традиция права развивалась с Александра II, причем права, соединенного и с культурной традицией, и с учетом психического склада народа. Русская культура сформировалась в православии, где понятие личности совсем иное, чем в протестантизме. Поэтому перенос на русскую почву законоположений других стран в очередной раз породит какого-нибудь монстра, химеру — сочетание несочетаемого.

В какой-то форме идеал России — правда. В земном плане правда выражается правом. Любая высшая правда может быть оформлена в земном праве. И в государственном строительстве должно решать эту задачу — соединения правды и права. Но к этому мы пока нисколько не приблизились. Приняв новую конституцию, тут же ее перечеркнули. Никакая заимствованная протестантская этика здесь не будет действенна — она сформировалась совсем в другом культурном поле. У нас же возможен при отсутствии права полный разбой. Что мы и наблюдаем. Индивидуализм в форме «что хочу, то и ворочу».

В России настоящий исторический водоворот, но хочется думать, что за ним — накопление сил, неисчерпанность культурного потенциала, творчество. Фукуяма концепцией «конца истории» как бы бросил России вызов. Пока идет трагическое качание…

Некогда Чаадаев заметил, что мы призваны дать урок человечеству — как не надо жить. Не думаю, что наши люди слишком отличаются от других. В сущности, мы идем туда, куда и весь мир, но с разным коэффициентом полезного действия. Первый паровоз имел двигатель с кпд в три процента. Потом двигатель не раз был усовершенствован. Считайте, что пока наше движение на уровне первого паровоза. Русские — никакой вовсе не проклятый Богом народ. Наши люди, попав в нормальные условия, прекрасно работают в разных странах — от Польши до Америки. Хорошие мозги, которые в мире ценят.

Кризис, что страна переживает сегодня, создавался 70 с лишним лет, и выходить из него придется десятилетия. Лет восемь назад была сделана предпоследняя попытка предложить властям максимально щадящий вариант экономических реформ (я тогда много писал об этом). Затем то же пытался делать Григорий Явлинский со своей командой, предложивший программу «500 дней». Когда же дело дошло до Гайдара, ничего, кроме жесточайшей операции, произвести не оставалось. Реформы были необходимы — мои взгляды на этот счет не изменились. Другое дело, каков результат сегодня мы наблюдаем. Существенна разница между идеальной картинкой и тем, куда повернула жизнь.

Отчего так вышло? Мог бы сказать несколько тривиальных вещей. Первая — невероятная, да, невероятная экономическая безграмотность нашего начальства на всех уровнях. Она начиналась давно, продолжается и по сей день. Наверху зачастую не понимают элементарных вещей.

Вторая. Не могло не сказаться на национальном характере то, что продолжалось все эти десятилетия. Отмена всякой морали, поощрение всякой аморальности. В результате знаменитый воровской принцип — «умри сегодня ты, а я — завтра» — был возведен на уровень мышления и министра, и директор завода, председателя рай-, гор-, облисполкома, и просто улицы. Если говорить о директорате, там несколько лет не верили, что реформы в стране — это серьезно. Получив возможность устанавливать свободные цены на продукцию, директора, не посчитав, не поняв, что означает этот «мудреный» термин — инфляция издержек— взвинтили цены в сотни раз. Через месяц им пришлось брать друг друга за горло. С тех пор выясняют отношения, клянут друг друга, но дают друг другу взятки за неплатежи, надеясь втайне, что власть всех спасет, власть за всех заплатит. О последствиях собственных шагов никто не думает.

Вот последний пример. Исчезло сливочное масло. Разберем ситуацию с возникновением этого дефицита по деталям. Кроме системы переработки, хранения, торговли, есть главное звено — производитель, который просто корову кормит. Но его же нещадно грабят: не «акулы империализма», свои же люди, стоящие в той цепочке. Грабят так, что и 15 процентов от конечной цены продукта производитель не получает. Вот он терпит, терпит, а потом от безысходности режет свою корову. Теперь те, кто наживался на животноводах, сетуют: нет сырья.

Третье обстоятельство. Ни Китай, ни Польша, ни Америка (эти модели экономического развития интересовали наших специалистов) не имели в своей экономике столь огромного сектора, оказавшегося ненужным. В России же примерно 75 процентов производственных мощностей работало, не имея никакого выхода на конкретного потребителя. По принципу дьявольского перпетуум-мобиле. Избавляться от этих промышленных монстров (включая оборонный сектор) — проблема тяжелейшая. Тем более, что за всем этим стоят живые люди, конкретные судьбы. Нельзя рубить топором по собственным ногам. Тем более — головам. Та же наука — в основном в оборонке. Незаменимые головы. Что делать им? Уезжать в Америку? Торговать в ларьках? Похоже, что команда профессоров, пришедших к власти, более жестока к своим же собратьям — ученым, чем самый твердолобый секретарь горкома.

Безусловно, значительная часть существующей экономики должна быть закрыта. Страна сжигает топлива в три раза больше любой другой. Столько не надо. Всякая власть — коммунистов, либералов, любых других прогрессистов — столкнется с решением проблем Воркуты, Тульского или Уральского угольных бассейнов. Экономически необходимо закрыть половину Кузбасса. Теоретически это возможно за неделю, а в жизни нужны десятилетия. В подобных отраслях, которые назовем нежизнеспособными, производство будет падать еще очень долго. Но что делать? Это — шахтеры. Их боятся во всем мире. Шахтеров побаивалась даже «железная леди» Маргарет Тэтчер.