Птичья песня - Яна Ветрова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я стёрла подслушивающие зеркала и очень осторожно, по стеночке пробралась в коридор. Я уже была у двери, как путь мне преградила кошка. Сначала я увидела два блестящих в темноте глаза, отпрянула и чуть не закричала, но потом узнала сай. Кошка зашипела и выгнула спину.
Она же не должна меня видеть! Хотя она больше чем кошка. Кто знает, какие способности у этой сай! Я постаралась обойти кошку, но она зашипела громче, показывая клыки.
– Я просто выйду в сад, – одними губами прошептала я, – просто подышу воздухом и вернусь, хорошо?
Я протянула руку к двери и нажала на ручку. Кошка вдруг разразилась криками и вцепилась когтями в мою ногу. Я взвыла от боли и рванула ручку на себя, но успела сделать лишь пару шагов, как меня схватили чьи-то сильные руки и втащили в дом.
Из комнаты высунулась Тео.
– Что случилось?
Здоровяк не ответил, втолкнул меня на кухню и остался стоять рядом, положив тяжёлую ладонь мне на плечо. Обладатель раздражённого голоса взъерошил волосы и быстрее заходил из угла в угол. Его лицо показалось мне знакомым, но не время было вспоминать.
Сет сидел за столом, положив ногу на ногу, щурясь и задумчиво потирая подбородок.
– Тео!
Женщина зашла и встала рядом со мной.
– Почему наша гостья шляется по дому?
– Я не знаю, господин.
– Приведи Тун.
Тео склонила голову и выскочила из кухни. Сет сделал движение рукой в тот угол, где на диване сидели ещё люди. Один из троих человек, чьи лица невозможно было разглядеть в темноте, кинул ему коробочку. Сет поймал её, вытащил сигарету, и та зажглась в его пальцах. Он затянулся и выпустил кольцо дыма.
Когда пришли сёстры, он подошёл к всхлипывающей Тун вплотную и шумно втянул воздух.
– И сколько же ты выпила, малышка? – нежно спросил мужчина.
– Я только глотнула, господин, ну правда! – хныкала Тун.
Сет криво улыбнулся и кинул Тео:
– Ты знаешь, что делать.
– Ну пожалуйста, Сет, не надо! – взмолилась Тун, когда сестра потащила её в коридор.
Сет устремил взгляд на меня. В коридоре хлопнула дверь, а после непродолжительной тишины раздался вскрик. Сет улыбался.
– Теперь разберёмся с тобой.
Как только он отвернулся, чтобы снова сесть за стол, я вывернулась и бросилась к выходу, но здоровяк схватил меня за локоть, дёрнул на себя и ударил в живот. Из моих лёгких как будто разом вышел весь воздух. Я рухнула на пол и, опираясь на одну руку, другой схватилась за живот и пыталась вдохнуть. Сет лениво подошёл.
– Биса, ну ты что, – усмехнулся он.
Я ловила воздух. Здоровяк прошипел сквозь зубы:
– Ненавижу предателей.
– Ты не прав, Биса, – мягко ответил Сет, – благодаря таким, как она, мир вертится.
Он толкнул меня ногой в плечо, и я завалилась на бок. Кажется, так дышать было легче.
– Что бы мы без неё делали?
Его ботинки были такими чистыми, как будто он проводил по нескольку часов за приведением их в идеальное состояние. Хотя почему это он? Скорее сёстры.
Биса подхватил меня и усадил на стул. Сет сел напротив и, выпустив очередное кольцо дыма, спросил:
– Ты, Рина, наверное, решила прогуляться? А там, глядишь, и дошла бы до полицейского участка.
Я помотала головой. Его пепельные волосы блестели и сегодня были прилизаны так, что издалека Сет выглядел лысым. Во всех его движениях сквозило чувство превосходства над окружающими. А ведь раньше он казался мне приятным! Учитель поэзии, Екатерина, как тебе это в голову пришло!
– Я просто хотела выйти на свежий воздух.
Мой голос дрожал.
– Да прикончи её и дело с концом! – закричал раздражённый мужчина. – На что она нам вообще!
Я вспомнила – он часто бывал в салоне господина Туана.
– Фау, иди проветрись, – отрезал Сет, не поворачивая голову, и мужчина покинул кухню, громко хлопнув дверью.
Пятно клятвы прострелило болью до плеча, а следы от кошачьих когтей пульсировали.
– Домой я тебя, конечно, возвращать не собираюсь, – наконец проговорил Сет и достал новую сигарету. – Если ничего не выйдет, то заложник никогда не помешает. Ты вроде в хороших отношениях с Робином? А выйдет – будет ещё интереснее. Приведём к тебе твоего хозяина.
Сет затянулся сигаретой и мечтательно улыбнулся.
– Если верить дневнику, то он сейчас почти не в состоянии себя контролировать. Будет любопытно посмотреть, как он собственными руками разорвёт тебя на кусочки.
Я почти не дышала, балансируя между источниками боли, которые то чередовались, то вдруг били в унисон, и страхом, который поднимался из живота и распирал грудь.
– Ладно, Рина, это я тебя просто пугаю. Лучше всего будет, если ты составишь компанию Габи. Я не очень хорошо умею стирать память, но получше некоторых. Говорят, что Совет ещё до запрета этого вида магии обрабатывал людей так, что они своё имя не помнили и с трудом могли надеть ботинки.
Сет затушил сигарету.
– Биса, уведи её в подвал и запечатай. Только не как в тот раз, оставь щель для воздуха.
Сет вдруг окинул меня таким взглядом, каким на меня ещё никто не смотрел.
– Мы потом ещё побеседуем, Рина, – тихо сказал он с полуулыбкой.
Здоровяк захохотал и потащил меня в коридор.
Уличный фонарь заглядывал в подвал через окошко под самым потолком. Если поставить один ящик на другой, я бы смогла выбраться или хотя бы попробовала докричаться до соседей. Но Биса и правда сделал что-то с помещением. Стоило подойти к стене, она тут же отталкивала меня, а судя по гробовой тишине, ещё и не пропускала звуки.
Я легла на холодный земляной пол и обняла себя руками. Из-под двери тянул сквозняк. Меня била дрожь.
В трусости – счастье. Спрятаться в свой уголок, закрыть глаза и делать вид, что ничего не происходит. Пока я пряталась и отказывалась принимать решения, всё было хорошо. Как только я делала выбор, он оказывался неверным. Даже чувствуя, что не права, я упорно шла вперёд, как будто лишь для того, чтобы в конце концов сказать: «Вот видите, я опять сделала всё не так, поэтому не ждите ничего от меня. Оставьте меня, дайте сесть в углу моей комнаты и не принимать никаких решений. Я не хочу ответственности. Я птица-неудачница, из меня не может выйти толку, от меня один вред. Сделайте вид, что меня не существует, игнорируйте меня, иначе вам же будет хуже – я выберусь из своего гнезда, расправлю крылья и устрою неприятности».
И вот я лежу на земле в подвале, в логичном завершении своей трусливой истории. Я сделала самый неправильный
