Перед тобой земля - Вера Лукницкая

31.05.1926

24-го я был у АА в Мраморном дворце. АА, показывая мне новые открытки, попутно много говорила о Пушкине - с восторгом и преклонением перед его гением. АА сказала, что теперь ей до конца понятно, что эпитеты "демон", "полубог" - не преувеличение, когда ими характеризуют Пушкина, что совершенно непостижима острота и глубина его таланта: уже в 15-летнем возрасте он превзошел своих учителей и предшественников, превзошел потому, что язык тех был еще скованным и громоздким... Какую работу по преобразованию одного только языка (пусть даже если она была подсознательной, а ведь, может быть, и не подсознательной была!) Пушкин проделал к 15-летнему возрасту! "Я считаю, - убежденно сказала АА, - что Пушкин - поэт, какому нет равного во всей мировой литературе. Он единственный..." Я попытался не согласиться с этим утверждением и просил АА подтвердить его. АА подумала... И задумчиво произнесла: "Данте... Петрарка... Да, была и здесь работа такого же порядка - по преобразованию языка. Но ведь языки французский и провансальский значительно ближе".

14.06.1926

Пушкин не знал Петрарку, потому что, когда он упоминает Петрарку, он пользуется словами Баратынского и общим мнением. А Пушкин был настолько оригинален, что всегда о том, что знал, имел собственное мнение, которое часто шло вразрез со всем остальным (напр. о Ломоносове).

"Пушкину, вероятно, скучно было читать Петрарку".

24.06.1926

В Мр. дв.: "Не в обиду будь сказано Александру Сергеевичу, но я считаю, что его "солнечный эгоизм" - вовсе не солнечный, а самый скверный, обычный эгоизм".

Подумала и сказала, что иначе не бывает - каждый талантливый человек должен быть эгоистом, и все талантливые люди всегда были эгоистами "исключений не знаю". Талант должен как-то ограждать себя.

13.11.1926

АА говорила со мною о Пушкине. Она проследила очень много воспринятых Пушкиным у французов традиций (идущих часто дальше - от латинских авторов).

Сегодня АА говорила о том, что не менее интересно проследить, какие из присущих всем поэтам XVIII века традиций Пушкин не брал, а отвергал. И вот пример: всем французам XVIII века в очень сильной степени присуще говорить об измене, изображать эту измену, говорить об адюльтере. Мучить себя изображением милой, изменяющей с кем-нибудь другим. И вот Пушкин этот момент в своем творчестве совершенно отвергает - всегда обходит. Адюльтера в поэзии Пушкина нет. Муза Пушкина целомудренна, как ни одна муза любого другого поэта. Пушкин нигде не говорит об измене, нигде не описывает ее (некоторые, очень отдаленные моменты в ш у т о ч н ы х стихах в расчет не идут). Почему Пушкин не может вынести измены? Темперамент? Но если продумать все это до конца, если проникнуться этой мыслью, то как усиливается трагедия самого Пушкина...

4.01.1927

Любит очень "Песни западных славян".

Самая любимая из них - "Похоронная песня". Очень хорошо и "Янко Марнавич".

Ритмы этих песен повлияли на ритм "У самого синего моря" ("Сказка о рыбаке и рыбке").

11.03. 1927

АА сегодня (и часто последнее время) говорила о Парни, о том, что Парни совершенно чужд ей по духу, что основная эмоция Парни - чувственность в соединении с сентиментальностью, что Парни - очень не тонок, даже груб.

Констатировала, судя по себе, что, видно, вкусы эпох очень сильно меняются, ибо она совершенно не может понять увлечения Пушкина и других поэтов пушкинского времени Парни.

11.03.1927

Вчера АА сделала новые находки в своей работе по Пушкину... Начало 2-й части "Кавказского пленника" (монолог Черкешенки) имеет своим источником начало "Песни Песней" (см. Библию). Совпадают моменты: "Тебя лобзал немым лобзаньем", "Склонись главой ко мне на грудь", "...Царь души моей! Люби меня", "К тебе я вся привлечена"... Эти же моменты АА находит и в пушкинском подражании "Песни Песней" ("В крови горит огонь желанья")...

Подробней не записываю, чтобы избежать неточностей.

11.03.1927

По просьбе АА я принес ей сегодня из Мраморного дворца ее Ariosto, который ей нужен был для работы по Пушкину (АА нашла вчера моменты в "Евгении Онегине", написанные под влиянием Ariosto). АА читала мне отдельные места из Ariosto по-итальянски и переводила с листа. Я заметил, что читала АА с удовольствием еще и потому, что ей нравится самый звук итальянской речи в ее голосе.

11.03.1927

Сегодня АА при мне читала про себя Ariosto. Я сидел рядом в кресле, смотрел какую-то книгу. Вдруг АА с юмором, тихо сказала: "Да, жди!" Я взглянул на нее, она продолжала чтение. Я спросил, к чему относится ее замечание. АА рассмеялась, прочла вслух и перевела мне отрывок, где рыцарь видит на деревьях надпись, говорящую о том, что его любимая на этом месте имела любовное свидание... Он начинает ревновать, пытается обмануть самого себя, сделав вид, что не прочел надписи и что упоминаемое в надписи незнакомое имя мужчины - не что иное, как неизвестное ему ласкательное имя, каким, вероятно, за глаза зовет его самого любимая. И вот восклицание АА относится именно к этому месту.

11.03.1927

По просьбе АА принес ей сегодня своего "Байрона и Пушкина" Жирмунского, книга нужна ей для работы по Пушкину. АА читала ее и заметила, что книга написана очень напыщенно, очень тяжело, ибо Жирмунский, воспитанный на германской культуре, и к Пушкину относится с какой-то тяжеловесностью...

АА говорила мне о том, какую радость доставляет ей работа по Пушкину, как хорошо работать. Говорит, что теперь ей постоянно не хватает ф и з и ч е с к и х сил для работы, что впервые в жизни она "чувствует мозг", чувствует переутомление. И все же какое наслаждение - работа!

29.03.1927

АА говорила мне о Томашевском, что, по ее мнению, он во всех своих работах по Пушкину преследует "тайную" цель: "найти Пушкину благородных предков", доказать, что Пушкину источниками служили и оказывали на него влияние главным образом перворазрядные поэты, классики, а не второстепенные. АА иллюстрировала свою мысль примерами (упоминала Мильтона, Корнеля и др.). Сказала, что такое желание Томашевского, конечно, очень благородно, но, однако, черное все же остается черным, а белое - белым. Предсказывала, что следующее полное собрание произведений Пушкина, если в нем будет участвовать Томашевский (а ему несомненно поручат "французскую часть"), будет именно с таким уклоном: "со стремлением показать Пушкину благородных предков".

АА вчера прочитала "La guerre des Dieux" Парни, для того чтобы найти влияние на Пушкина. Читать эту бесконечную вещь (кажется, 5000 строк) АА было очень скучно. Говорит, что нашла там пять-шесть мест, имеющих большую общность с "Гавриилиадой". Три места из них отмечены уже Томашевским, остальные Томашевский не указывает. Говорит, что "Гавриилиада" представляется ей по духу больше всего похожей на эпизод из "La guerre des Dieux".

"Гавриилиада" сделана, по мнению АА, больше всего под влиянием "La Pucelle" Вольтера и этой вещи Парни.

11.04.1927

Я шел с АА в кинематограф. Сегодня АА весь день работала по Пушкину и утомилась очень. АА сказала, цитируя кого-то: "Как мы непритязательны в выборе развлечений, когда хорошо поработали перед тем".

Ходасевич в "Поэтическом хозяйстве Пушкина" приводит тридцать три примера употребления Пушкиным слова "пора". АА нашла еще тридцать четыре; уже давно, вчера или позавчера, нашла еще и тридцать пятый...И очень была удивлена тем, что увидела это "пора" только теперь ("Глаз, - говорит, - не хватает").

30.04.1927

...К работе по Пушкину АА прочла целиком Шенье, Вольтера, Гросса, Буало, Парни и много других французов - не целиком.

АА очень хорошо - превосходно - знает Батюшкова. О Жуковском говорит, что плохо его знает. АА, кажется, не любит Жуковского.

1.05.1927

АА согласна с мнением, что Баратынский не любил Пушкина. Сегодня говорила по поводу статьи, рассуждающей о том, завидовал ли Пушкину Баратынский или нет. Не сказав этого прямо, АА все же дала мне основание думать о том, что она присоединяется к тем, кто обвиняет Баратынского в зависти к Пушкину.

4.05.1927

Сказала, что до конца, ни на секунду не сомневаясь, уверена: если бы Пушкину предложили на выбор - или, первое, запретить ковыряться в его интимных отношениях с Наталией Гончаровой, потребовав с него за это полного отречения от всей литературной деятельности, отказа от всего, что он написал, или, второе, сделать все так, как случилось с Пушкиным, т. е. Пушкин - великий поэт, и исследователи ковыряются бесстыдно в его интимной жизни, - Пушкин, не задумываясь, выбрал бы первое: отрекся бы от всего, что написал, чтоб только умереть спокойно, в уверенности, что никто никогда не будет ковыряться в его интимной жизни - с радостью согласился бы умереть в полной безвестности.

Ухожу от АА, чтоб вечером прийти снова. Дома звоню по просьбе АА к Гуковским и передаю им, чтоб они вечером зашли к АА, звоню и Ю. Н. Тынянову, чтобы спросить у него об известных ему примечаниях к 4-й главе "Евг. Онегина", - в отношении влияний на Пушкина, - потому что АА уверена, что влияние на эту главу Шенье - известно.