Сказки Круговерти. Право уйти - Татьяна Устименко

– Что, – участливо, но с некой долей насмешки осведомился Шири, – очень плохо?

– Ужасно-о, – глухо простонала Иленка, пытаясь вспомнить, кому принадлежит этот мягкий спокойный голос, но тщетно. Память объявила выходной: повесила на свои закрома амбарный замок, табличку «Закрыто» и укатила на моря. Пришлось заклинательнице собрать все имевшиеся в наличии силы и, преодолевая чудовищную кроватную гравитацию, приподнять голову над подушкой. Скосив глаза под невообразимым углом, ей удалось разглядеть обладателя приятного голоса. Высокая, затянутая в черное фигура так и норовила расплыться в туман, а вот лицо оной просматривалось слишком хорошо…

– Выйди немедленно! – попыталась целомудренно заорать Иленка, но получился какой-то сиплый всхлип. – Девушка в таком виде, а он стоит и пялится!

– По сравнению с тем, в каком виде мне доводилось зреть девушек за свою долгую жизнь, ты дашь им сто очков вперед, – осклабился Поводырь, – …в лучшую сторону, – добавил он.

Иленка, проворчав что-то маловразумительное, вновь растеклась по кровати.

– А по какому поводу вчера был праздник? – продолжил допытываться Шири.

Заклинательница наморщила лоб и принялась настырно ломиться в наглухо закрытые двери закромов памяти. Не выдержав столь мощного напора, те на палец приоткрылись, давая хозяйке возможность насладиться воспоминаниями вчерашнего победоносного сражения с демоном. Озаренная светом столь необходимых знаний, Иленка даже нашла в себе силы сесть, цепляясь за стену.

– Так по какому поводу праздник? – терпеливо повторил Шири.

– Победа благородства над здравым смыслом, – проворчала заклинательница, чувствуя, как по желудку прокатывается нечто похожее на комок колючей проволоки.

– О да! Достойный повод надраться в бубен, – саркастически хмыкнул Поводырь, отлипая от подоконника и приближаясь к кровати.

Иленка, размышлявшая над тем, что больше никогда спиртного в рот не возьмет, даже если от этого будет зависеть чья-то жизнь, зло глянула на Шири. Поводырь кривил губы в кислой усмешке. Вот ведь негодяй! Ей тут плохо и жить не хочется, а он стоит и ухмыляется!

– Слушай, – вспылила она, – какое тебе дело – в бубен, не в бубен, да хоть в барабан! Как хочу, так и надираюсь! Я взрослая самостоятельная де… – она внезапно замолкла, позеленев еще больше, чем была до этого.

– Что, тазик? – участливо осведомился Поводырь.

Заклинательница судорожно кивнула…

А тем временем в соседней комнате наблюдалась чуть более радостная картина. Ласковое утреннее солнышко роняло пока еще нежаркие лучи сквозь мутноватое стекло, вызолотив светло-рыжую макушку Эдана. Юноша сидел в старом плетеном кресле, терпеливо дожидаясь, когда Арьята придет в себя. Шири вчера оставил его здесь со строгим наказом дожидаться пробуждения менестрельки. На подоконнике в неком подобии кувшина красовались полевые цветы. Букет был изрядно растрепан и напоминал веник, зато заметно оживлял унылую внутренность трактирной комнаты.

Эдан задумчиво следил за игрой солнечных зайчиков на деревянном полу, перебирая в памяти события последней недели. За эти несколько дней он почувствовал себя живым больше, чем за все предыдущие шестнадцать лет. Злость и страх перед окружающими, въевшиеся в него за эти годы, вдруг разлетелись на осколки. Мир вспыхнул яркими красками, перестав тянуться серой чередой однообразных дней. Оказалось, в нем до сих пор существуют дружба, благородство, честь и… любовь. Юноша осторожно покосился на Арьяту: тоненькая, хрупкая, глянешь в первый раз и не поймешь, то ли перед тобой еще ребенок, то ли уже взрослая женщина. А правда, как всегда, где-то посредине. Поймав себя на том, что он беззастенчиво рассматривает менестрельку, Эдан поспешно отвел глаза. Подобное смущение на пустом месте было для него внове. Юноша растерянно прикусил губу.

Арьята спала на кровати, свернувшись клубочком. Вот солнце панибратски подсветило ее рыжую челку, игриво мазнуло лучиком по сомкнутым векам… Девчонка осторожно пошевелилась и открыла глаза. Замерла на секунду, прислушиваясь к себе, и с удивлением констатировала: она чувствует себя вполне сносно. Вчерашняя незапланированная попойка с Иленкой в который раз напомнила ей, что ничто человеческое Смерти не чуждо, и действие алкоголя на организм в том числе. Однако трезвела она быстрее и, в отличие от простых смертных, не испытывала в полной мере всех прелестей похмельного синдрома. Девчонка вытянулась на кровати в полный рост и перевернулась на живот.

– Доброе утро, – вежливо поприветствовал ее Эдан, заметив вынырнувшую над спинкой всклокоченную голову менестрельки.

– Утро добрым не бывает, – буркнула Арьята, сонно оглядывая комнату и щурясь на солнечный свет. – О, цветочки… Не знала, что теперь эта услуга входит в оформление трактирных комнат…

Эдан смущенно отвел глаза.

– …или это ты постарался?

– Ну, э-э, да… Решил, пусть в твоем похмельном утре присутствует нечто приятное… – Юноша застенчиво потупился.

– Ох, – менестрелька подгребла под себя подушку, чувствуя, как незапланированно краснеет. – Давненько уже меня никто так не смущал…

Парень пробормотал в ответ что-то невнятное и склонил голову, скрывая волосами пылающие щеки.

Арьята не спеша села на кровати и пятерней расправила всклокоченные волосы, жалея об отсутствии гребня. Тот, насколько она помнила, остался у Шири.

– С тобой точно все в порядке? – настороженно осведомился Эдан, вставая с кресла и подходя к ней.

– Да-да, не беспокойся, – отмахнулась Смерть, чувствуя, что слегка переоценила свое самочувствие. Стоило ей сесть, как по телу расползлась предательская слабость.

– Точно не будет, как у этой?.. – паренек неопределенно махнул рукой на стену, подразумевая Иленку.

– Не… ык, а что с ней? – заинтересованно осведомилась менестрелька.

– Не знаю, но оттуда доносятся такие душераздирающие звуки… – многозначительно протянул Эдан. – Я даже представлять боюсь, что с ней делает наш одноглазый друг.

– В любом случае не то, о чем ты подумал, – фыркнула Арьята, прислушиваясь к звуковому сопровождению за стеной. – Так Шири там?

– Ага, и весь вечер там провел, и всю ночь…

– Не ябедничай, – поморщилась Смерть. Судя по доносившимся из соседней комнаты странным звукам, заклинательнице было совсем паршиво. Конечно, она же вчера изрядно хлебнула: две стопки перед боем, для подзарядки, и полторы после – испуг запить. Тогда как Смерть ограничилась одной, но и той хватило, чтобы привести ее в полуневменяемое состояние.

Решив, что пришла в себя достаточно, Арьята осторожно встала на ноги. Пол тут же взбрыкнул, а комната сделала крутой вираж, и менестрелька чуть не уткнулась носом в грудь Эдану. Тот едва успел ее поддержать. Девчонка тряпичной куклой обвисла на руках товарища, тщетно пытаясь подпереть ватными ногами непослушное тело.