Цветы на камнях - Сергей Байбара

— Так точно, сэр. Благодарю вас за то, что согласились выслушать меня. Сэр, вы знаете меня уже девять лет. За все это время я старался никогда не жаловаться на обстоятельства и старался решать проблемы самостоятельно!

— Я знаю, Хьюс, — улыбнулся полковник. — На вас я всегда могу положиться.

— Спасибо, сэр. Однако обстоятельства последних двух с половиной недель вынуждают меня обратиться к вам!

— Это касается новичков? — спросил Ричардс, глядя в потолок.

— Именно, сэр. И проблем очень много! А последний инцидент на границе вынудил меня больше не мешкать и обратиться непосредственно к вам.

— Что там произошло? — нахмурился Ричардс.

— Два дня назад взвод гэннери сержанта Гранта патрулировал приграничный район. Им была поставлена задача разведать обстановку в заброшенном горном селе Гаристави. Вот здесь, посмотрите, сэр, — Капитан достал карту, развернул ее, показывая полковнику населенный пункт. — В состав взвода входили пятеро «иракцев». Когда взвод поднялся в село, эти пятеро внезапно отказались идти, сославшись на признаки горной болезни. Похоже, они думали, что попали в санаторий! Их оставили на горной дороге, прикрывать основные силы взвода. Бойцы взвода вошли в село, и спустя час они были атакованы отрядом дикарей, который вошел в село практически вслед за ними. По той же тропе! Особенности рельефа там таковы, что дикари просто не смогли бы пройти мимо прикрытия! Из двадцати трех человек погибли семеро, еще трое ранены. А знаете, что случилось с пятью «иракцами»?! Оставшись на тропе, они накурились! Накурились марихуаны, сэр! Разумеется, их тоже прикончили и забрали у них гранатометы, которые дикари очень любят! Не уцелели бы и остальные парни, но на помощь пришел конный отряд грузин. И это не единственный случай, сэр! Далеко не единственный!

Ричардс, черный как туча, молча слушал откровения армейского капитана. А тот продолжал резать правду-матку:

— Только за две с половиной недели зафиксировано девятнадцать случаев нарушения воинской дисциплины и правонарушений. Пьянство. Две попытки распространения наркотиков. Оставление постов. Невыполнение служебных обязанностей. Конфликты с местным населением. Вымогательство денег у торговцев. Причем, уровень подготовки вновь прибывших бойцов крайне низкий. Уровень физической подготовки крайне низкий. Я удивляюсь, как они вообще продержались в Ираке десять лет!

— Им пришлось там несладко, капитан, — ответил Ричардс, о чем-то задумавшись. — Видимо, у многих из них крыша не совсем на месте.

— А мы, сэр? Мы здесь десять лет развлекаемся и ловим голубых марлинов на личных яхтах?!

— Вижу, вы очень возбуждены, капитан, — произнес Ричардс.

— Извините, сэр. Мой стол уже заполнен рапортами младших командиров о нежелании включать в свои подразделения новичков из Ирака. Есть предложение включать в штатные списки подразделений местных жителей. У них отсутствуют многие навыки и умения, но, по крайней мере, это компенсируется старанием и самоотверженностью. «Иракцам» же просто все равно. Они прилетели сюда даже не выживать, а доживать, сэр! Таково мое мнение.

— Поговорите с Гудманом. пусть приструнит своих парней.

— Гудман не пользуется никаким авторитетом среди своих. Это случайное лицо. К тому же, он сам большую часть времени пьян или под наркотой.

— И что вы предлагаете? — спросил Ричардс.

— Я изложил это в своем рапорте, сэр. — Ванн Демант вытащил из папки лист и передал его полковнику. — Здесь только моя личная просьба и личное мнение. Я прошу вывести всех вновь прибывших из состава подразделений и подвергнуть тщательной проверке. В том числе, и психиатрической… Да, проверка проводилась, я прошу проверить их повторно.

— И кем мы их заменим? У нас и так людей не хватает…

— Это не так, сэр. Если вывести «иракцев» из подразделений невозможно, прошу перевести их в тыл, для несения караульной и полицейской службы. Я также предлагаю начать комплектование армейских формирований США с привлечением иностранцев. Грузинских ополченцев из тех, что зарекомендовали себя с лучшей стороны. Ведь рано или поздно мы все равно столкнемся с этой проблемой, сэр. Мы не вечны, и после нас кто-то должен взять оружие в руки.

Полковник Ричардс ничего не ответил. Он встал, подошел к окну, вглядываясь вдаль. Будто бы боролся с собственными сомнениями. Ван Демант также поднялся со стула, считая, что беседа окончена.

Но Ричардс тут же отвернулся от окна, вернулся к столу:

— В свое время в Ираке я инспектировал грузинский батальон, действовавший в составе контингента НАТО. Это был настоящий кошмар. Солдаты этого батальона не умели ничего, кроме одного, — красть и продавать все, что плохо лежит. Иногда воровали даже навигационные антенны с бронемашин и танков, и со своих, и с наших, американских. Было там два взвода настоящих мастеров, но это были офицеры среднего звена, проходившие подготовку еще в армии СССР. Все остальные, — сброд… Вы уверены, что данная ситуация не повторится уже здесь?!

— Уверен, сэр, — не сдавался темнокожий капитан. — Они не будут воровать у СЕБЯ. Ведь сейчас они защищают свои дома, свои семьи. У них нет другого выбора. Те же случаи мародерства и воровства, которые все же будут иметь место, будут немедленно и сурово караться.

— И какая это будет армия, американская или грузинская? — спросил Ричардс.

— Общая, сэр, — ответил ван Демант. — Но ведь к этому все и идет…

…Трое патрульных в американской форме расположились за стеной каменной трансформаторной будки. Двое афроамериканцев и один белый были заняты тем, что пускали по кругу длинную самокрутку.

— В этой чертовой стране все через задницу! — кипятился белый американец с сержантскими нашивками. — Наши здесь боятся слово поперек местным обезьянам. А ведь такие же обезьяны взрывали наши казармы в Ираке и резали головы нашим парням! Точно такие же!

— Вроде бы это другой народ, — заметил темнокожий боец помоложе, пуская в небо веселый дымок.

— Крис, а тебе не все равно? — осек его темнокожий постарше. — Те же носатые черные морды, та же азиатская тарабарщина, которую мы не понимаем! Дикари, одним словом!

— Наши здесь не понимают, что как только в американских солдатах отпадет надобность, эти аборигены перережут их. Или продадут русским. Тут недалеко, говорят старая русская граница.

— Да, азиатам доверять нельзя, — согласился темнокожий постарше. — Что желтомордым, что арабам, что этим, носатым.

— Эти обезьяны еще смеют мне указывать, что делать! — взорвался белый. — Они забыли, что если бы не наша армия, они бы сейчас были захвачены русскими! Это мы спасли их от дикости и принесли им демократию!

— Точно, Джек, — поддержал его темнокожий товарищ.

— Вон смотрите, идут две обезьяны! — указал на тропинку молодой негр. — Баба с девчонкой.

По тропинке, что проходила мимо заброшенных пятиэтажек, медленно шли пожилая, седая грузинка в черном платье, и девчушка лет одиннадцати-двеннадцати, в темном платьишке. Женщина несла клеенчатые сумки, связанные ручками и повешенные через плечо. Похоже, возвращались с рынка.

— Они даже одеваться со вкусом не умеют! — плюнул на землю Джек. — У них тут черный — любимый цвет!

— Им, наверное, так их бог велит! — усмехнулся негр постарше.

Женщина, глядя в землю и о чем-то разговаривая с девочкой, вдруг увидела перед собой мужские фигуры в желтом камуфляже:

— Ну, здорово, старая карга! — крикнул на нее сержант. — Откуда прешься и куда?

— Вам что, мальчики? — испугалась женщина.

— Что она говорит? — спросил Крис.

— Какая хрен разница? Документы? «Документы» ты понимаешь, дура?

— Пропустите нас! Что вы хотите? — Женщина перепугано теребила ручки сумки. Девочка выглядывала из-за спины бабушки.

— Снимай сумки, старуха! — Джек передернул затвор своей М-16. — Сейчас проверять будем! А вдруг ты бомбу несешь!

— Самое прикольное, что она ни хрена не понимает! — усмехнулся темнокожий постарше.

— А ну, снимай свою поклажу, дура, мать твою! — Сержант схватил сумки, рванул их с плеча женщины. Та попыталась оттолкнуть руку американского вояки, но куда старой женщине тягаться с таким бугаем?!

— Ах ты, сука! Решила оказать сопротивление?! — Бравый сержант ударил женщину наотмашь по щеке, да так, что она полетела на землю.

— Правильно, так их, сволочей! А то совсем страх потеряли! — у старшего негра заплетался язык.

— Люди, помогите! — закричала женщина. Сержант, рассвирепев, нанес ей два удара прикладом по колену, отчего грузинка вскрикнула и заплакала.

Сумки упали на землю. Одна треснула, из нее посыпались битые зеленые яблоки.

— Пустите ее! Бабушка! — Девочка, сверкая слезинками на щеках, бросилась на мучителей. Заколотила кулачками в армейскую пехотную броню, ударила ножкой по здоровенному ботинку.