За миг до удара - Наталья Корнилова

- Заткнись! - грубо рявкнул он. - Волков, займись ею!

Меня схватили сзади сильные руки, подняли со стула, подтащили к стоявшей сбоку кушетке и усадили. Волков, громадного роста мужик с бритой головой и тупой рожей мясника, в зеленой офицерской рубашке с засученными рукавами, схватил меня за волосы, приподнял голову и вопросительно посмотрел на сидящего за столом. Теперь я смогла его рассмотреть. Это был утлый птенчик с капитанскими погонами, лет пятидесяти, с редкими седыми волосами, короткими усиками, как у Гитлера, и совершенно бесцветными глазами. Эта сволочь улыбалась.

- Так-то вот, Мария, - ласково проговорил он. - Сейчас ты у нас будешь есть собственный палец. Знаешь, как это делается? Сначала тебе вставят его в рот, сожмут челюсти и будут жать до тех пор, пока не хрустнет под зубами кость и ты его не откусишь до конца. Потом ты его пожуешь, проглотишь и подумаешь немного. После этого, если не поумнеешь, примешься за следующий. Сколько у человека пальцев, Волков?

- У женщин двадцать, у мужчин двадцать один!- пробасил мясник и тоненько хихикнул.

- Вот видишь, значит, у тебя будет время подумать. Начинай, Волков...

- Отпустите ее, мерзавцы!!! - заорал американец, побагровев от напряжения и пытаясь вырваться из стальных клещей двух громил, прижимавших его к стулу. - Она ничего не знает! Я спасу тебя, девочка...

- Заткните ему пасть!

Откуда-то тут же появилось вафельное полотенце, и его затолкали в рот моему благородному рыцарю, разжав челюсти. Он еще подергался, дико вращая зрачками, но все было тщетно.

Всего в комнате, кроме нас, было четыре человека вместе с капитаном. Это были не те лихие рубаки, что ворвались в офис, а другие, спокойные и сосредоточенные, видимо, профессиональные лубянские палачи в седьмом колене. Я сразу возненавидела эти гнусные рожи с мутными глазами. Кто-то мне говорил, что эти люди специально накачиваются наркотиками, чтобы не испытывать жалости к жертве и получать удовольствие от пыток. Те, что находились здесь, судя по исколотым венам на руках и характерному цвету глаз, вкололи себе тройную дозу и собирались покайфовать по полной программе.

- Начинай, Волков! - весело прощебетал птенчик. - Да смотри сильно не дави, а то сразу откусит и боли не почувствует.

- Сами ученые, - буркнул тот и принялся расстегивать у меня за спиной наручники, придавив мою голову к кушетке.

Когда щелкнул замок и мои запястья наконец высвободились, я не медлила ни секунды. Дико зарычав, я развернулась, чиркнула мясника ногтями по горлу, из которого сразу же фонтаном брызнула кровь, и сразу же, сильно оттолкнувшись от пола, прыгнула через стол на капитана. В следующее мгновение я свалила его на пол вместе со стулом и без всякой жалости свернула его тонкую шею. Он даже не успел удивиться. Оставшиеся трое, как я и ожидала, забыв про связанного американца, который, слава богу, ничего не видел из-за яркой лампы, кинулись ко мне. Между столом и стеной было небольшое пространство. Я уже была готова убить их всех. Моя звериная сущность вырвалась наружу, и в комнате вместо меня появилась пантера. Отскочив в темный угол, я оскалилась, тихо рыча, и выставила руки с растопыренными пальцами. Двое, бежавших с ближней ко мне стороны стола, отталкивая друг друга, неслись на меня, еще не чувствуя никакой опасности. Первый сразу же упал с распоротым животом. Это сработало лезвие, встроенное в мою туфлю. Второй, споткнувшись о первого, вписался бритой головой в стену, получил удар когтями и лишился половины лица. Третий, успевший сообразить, что ко мне лучше не приближаться, притормозил в трех шагах и начал лихорадочно вытаскивать пистолет из застегнутой кобуры, пятясь от моих окровавленных когтей и сверкающих дикой злобой глаз. Сама я никогда не могла видеть со стороны, как я выгляжу, находясь в состоянии боевого транса, но не думаю, чтобы это было так уж привлекательно, потому что в бегающих глазках подонка появился животный страх. Кобура никак не расстегивалась, руки его тряслись, а я не хотела, чтобы он выходил на свет, где Пол мог увидеть меня и то, что я сделаю с этим подонком. В тот момент, когда он наконец выхватил пистолет, между его глаз вонзился клинок из моей туфли, которую я сняла и метнула в него. Теперь меня смело можно было объявлять врагом государства за убийство работников его службы безопасности, если, конечно, те таковыми являлись, в чем я лично сильно сомневалась.

Надев туфлю и тщательно вытерев о рубашку палача руки, я появилась перед Полом. Увидев меня, испачканную кровью, он еще больше побледнел и замотал головой, не понимая, что происходит.

- Все хорошо, мистер Кейди, - улыбнулась я через силу. - Только не задавайте вопросов. Нам нужно бежать, пока никто не появился.

Найдя на столе ключи от наручников, я освободила ему руки, и он уже сам вытащил изо рта полотенце. Схватив за локоть, чтобы он не вздумал заглянуть за стол, я потащила его, отупевшего и растерянного, к двери. Только там он смог выговорить:

- Что случилось, Мария? Что они там делают?

- Я вколола им снотворное, лошадиную дозу, - протараторила я, приложив ухо к двери. - У меня всегда с собой пара шприцев в лифчике. Забудьте о них, нужно выбираться отсюда.

Он внимательно посмотрел на меня, но ничего не сказал. Потом отодвинул меня, прислушался, осторожно приоткрыл дверь и выглянул в коридор. Там было пусто. Показав мне большой палец, он выскользнул наружу. Я последовала за ним. В обе стороны уходили запутанные части лабиринта.

- Вы помните, как мы пришли сюда, мистер Кейди? - прошептала я.

- У меня феноменальная память на такие вещи, - с улыбкой шепнул он. Но мы сейчас не пойдем к выходу - сразу накроют. Мы сделаем ход конем.

- Как это?

- Сейчас увидишь.

Он посмотрел на мои ноги.

- У тебя туфли в крови, следы оставляешь. Сними. Я послушно сняла туфли и осталась босая. Пол подошел к железной двери с глазком, расположенной почти напротив той, откуда мы вышли, заглянул в глазок, затем тихонько отодвинул засов, открыл дверь, вошел внутрь и махнул мне рукой. Как только я забежала за ним, он прикрыл дверь, и стало почти темно.

Мы оказались с ним в самой настоящей тюремной камере-одиночке. Это был натуральный бетонный склеп размером со шкаф для одежды. Только сбоку к стене были прикреплены железные нары, а в углу рядом с дверью находилась параша, которой уже давно никто не пользовался. Видимо, эти знаменитые на весь мир подвалы не стали ломать или переделывать после известного периода нашей истории, а решили оставить до лучших времен, когда им вновь найдется применение. А значит, были еще люди, которые рассчитывали, что такие времена наступят. И они скорее всего спокойно сидели сейчас наверху, считай, в самом центре Москвы, и, злорадно взирая из окон на проходивших мимо свободных людей новой России, думали, что до этого времени не так уж и далеко.

Сев на нары, я сразу почувствовала себя не в своей тарелке. Пол остался стоять у двери, заглядывая сбоку в глазок. Пока ничьих шагов слышно не было.

- А нас здесь не поймают? - без всякой надежды спросила я тихо.

- Не должны. Это мой излюбленный трюк, - довольно пояснил он. - Они подумают, что мы сразу куда-то рванули, и побегут ловить нас по всему зданию. А мы спокойно отсидимся, а потом как-нибудь выберемся, когда они решат, что мы сбежали, и все утихнет.

- Но если это ваш излюбленный трюк, то им, наверное, известно про это? Они же вас знают, - забеспокоилась я.

- Я его еще никогда не применял... Тс-с-с. - Он прижал палец к губам, и я услышала приближающиеся звуки шагов.

Встав на цыпочки, я подошла и пристроилась к глазку с другой стороны. В камере было темно, и нас вряд ли можно было заметить из коридора. Шаги раздались совсем близко, и я увидела тучного пожилого прапорщика. Он был похож на тюремщика и спокойно шел по коридору, по-хозяйски поглядывая на двери камер, словно его мучила тоска по славным прошлым денькам и он время от времени спускался сюда, чтобы проверить, в порядке ли его опустевшие владения. Не успела я подумать о самом ужасном, как его внимательный взгляд заметил открытый засов нашей двери, и он направился к ней, осуждающе качнув головой, мол, непорядок в войсках, дорогие граждане. Отстранившись от глазка, мы затаили дыхание. Свет из глазка на мгновение исчез, видимо, он заглянул в него, а потом громыхнул засов, и вновь послышались его неторопливые шаги. Вскоре они стихли в другом конце коридора.

Мы посмотрели друг на друга и лишь горько усмехнулись.

- Похоже, ваш излюбленный прием сработал, - ехидно прошептала я.

- А что, не так уж и плохо, - весело улыбнулся он. - Теперь они нас точно не найдут.

- Чему вы радуетесь, не пойму? Нас ведь замуровали. Теперь не только они, но и вообще никто не найдет. Сгнием здесь заживо...

- Ничего, как-нибудь выберемся. Ты лучше скажи, чем ты тому жлобу горло перерезала...

- Шприцем. Стоп, кажется, опять кто-то идет... Мы скосили глаза в круглое окошко. На этот раз слышался прямо-таки топот. Тяжелые и уверенные шаги быстро приближались. Это оказался Индус. За ним шел Бэн и еще один из тех, что были в нашем офисе. Жирный подошел к двери напротив, взялся за ручку, но тут взгляд его упал на пятна крови от моих туфель на полу.