Хармс Даниил - Даниил Иванович Хармс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
чтоб никто не отставал
на последнее сраженье
мы бежали как сажени
как сажени мы бежали
пропадай кому не жаль!
ВСЁ
<1926—нач. 1927>
Чинарь
Даниил Иванович Хармс
Прогулка
Шел медведь
вздув рога
стучала его одервенелая нога
он был генералом
служил в кабаке
ходил по дорогам
в ночном колпаке
увидя красотку
он гладил усы
трепал он бородку
смотрел на часы
пятнадцать минут
проходили шутя
обрушился дом
подрастало дитя
красотка в доспехе
сверкала спиной
на бледном коне
и в щетине свиной
рука отлетала
на конский задок
коса расцветала
стыдливый цветок.
Белый воздух
в трех шагах
глупо грелся
на горах
открывая
лишь орлу
остуденую
ралу.
Над болотом
напролом
ездил папа
с топором
из медведя
он стрелял
нажимая
коготок
пистолеты
отворял
в полумертвый
потолок
на шкалу
его капрал
обнимался
в темноте
с атаманом
и орал
и светился
в животе.
Дева
шла
неся
портрет
на портрете
был корнет
У корнета
вместо
РУК
на щеке
висел
сюртук
а в кармане
сюртука
шевелилася
рука
Генерал
спрятал время
на цепочке золотой
Генерала
звали Леля
потому что молодой
Он потопал каблуками
приседал и палетал
Под военными полями
о колено бил металл,
увидя девицу на бледном коне
сказал генерал «Приходите ко мне»,
девица ответила «Завтра приду.
Но ты для меня приготовь резеду».
И сняв осторожно колпак с головы
столетний вояка промолвил «увы.
от этих цветов появляются прыщи
Я спрячусь в газету, а ты меня поищи.
Если барышня-мадам
обнаружит меня там
получите в поталок
генеральский целовок».
<1926—нач. 1928>
Фокусы
Средь нас на палочке деревянной
сидит кукушка в сюртуке
хранит платочек румяный
в своей чешуйчатой руке
мы все как бабушка тоскуем
разинув рты глядим вперёд
на табуретку золотую
и всех тотчас же страх берёт
Иван Матвеевич от страха
часы в карман переложил
А Софья Павловна старуха
сидела в сокращенья жил
а Катя в форточку любуясь
звериной ножкой шевеля
холодным потом обливаясь
и заворачивалась в шеншеля
из-под комода ехал всадник
лицом красивый как молитва
он с малолетства был садовник
ему подруга бритва
числа не помня своего
держал он курицу в зубах
Иван Матвеевича свело
загнав печенку меж рубах
а Софья Павловна строга
сидела выставив затылок
оттуда выросли рога
и сто четырнадцать бутылок
А Катя в галстуке своём
свистела в пальчик соловьём,
стыдливо кутаясь в меха
кормила грудью жениха
Но к ней кукушка наклонялась
как червь кукушка улыбалась
потом на ножки становилась
да так, что Катя удивилась,
от удивленья задрожала
и как тарелка убежала.
2 мая 1927 года
* * *
Гражданка, вы куда пришли?
Что вы держите в руке?
Мы вчера с тобой катались
на всклокоченной реке,
ты глядела рыб жестяных
играла волосом черным черно
говорила: без тебя
мне младенчество вручено
а теперь пришла ты кукла
просишь корточку и брак
год прошёл и ты привыкла
заболев легла в борак
сторож длинными руками
положил тебя на кровать
ты в лицо ему смотрела
взор не в силах оторвать.
<Конец мая 1927>
* * *
По вторникам над мостовой
Воздушный шар летал пустой.
Он тихо в воздухе парил;
В нем кто то трубочку курил.
Смотрел на площади, сады.
Смотрел спокойно до среды,
А в среду, лампу потушив.
Он говорил: Ну город жив.
1928
Папа и его наблюдатели
Папа:
Кто видал как я танцую?
Гувернёры:
Мы смотрели пол часа
Ты крючком летал в стакане
руки в бантик завернул.
Папа:
