Ковчег спасения. Пропасть Искупления - Рейнольдс Аластер

– Я вовсе не собираюсь манипулировать вами.

– И кораблем не будете распоряжаться, – добавила Антуанетта. – С замком вам повезло, но важнейшие системы на корабле – оптоэлектронные.

– Вы правы, – согласился он, протягивая руки ладонями наружу. – На них я не смогу влиять.

– Пожалуй, придется ему довериться, – сказала девушка.

– Да, но если он хоть пальцем… – начал Ксавьер, но не договорил и встревоженно посмотрел на подругу.

Клавэйн услышал резкий прерывистый сигнал из глубины судна.

– Тревога! – воскликнула Антуанетта. – Они близко!

– Баньши, – прошептал Ксавьер.

Клавэйн прошел за парой по лязгающим коридорам до рубки. Оба плюхнулись прямо в громоздких скафандрах в древние амортизирующие кресла, пристегнулись. Отыскивая, за что бы ухватиться, Клавэйн осмотрел центр управления судном. Хотя он сильно отличался от рубки корвета или «Паслена», равно как и само судно очень отличалось от сочленительских кораблей и строением, и свойствами, Клавэйн сориентировался без труда. Это нетрудно, когда за плечами несколько веков плавания на самых разных судах и наблюдения за развитием и упадком космонавтики. Нужно всего лишь отряхнуть пыль с нужных воспоминаний.

– Вот, – определила Антуанетта, ткнув пальцем в экран радара. – Два гада, как и раньше.

Она говорила тихо – наверное, хотела, чтобы услышал только Ксавьер.

– Двадцать восемь тысяч километров, – ответил он так же полушепотом, глянув через ее плечо на цифровой индикатор расстояния. – Приближается на пятнадцати километрах в секунду, траектория – идеальная для перехвата. Уже замедляются, готовятся для финального сближения и абордажа.

– Ага, значит, будут здесь… хм… – Клавэйн быстро прогнал вычисления в голове, – через тридцать-сорок минут?

Ксавьер нехорошо посмотрел на него:

– Кто вас спрашивал, а?

– Я полагал, вам будет полезно мое мнение.

– Клавэйн, вы раньше имели дело с баньши? – свирепо спросил Ксавьер.

– Я лишь несколько часов назад впервые о них услышал.

– Мать вашу, и чем же вы нам поможете, если не знаете ни хрена?

– Ксав, как думаешь, сколько у нас времени, прежде чем они подойдут? – по-прежнему тихо спросила Антуанетта.

– Если обычные маневры – сближение, торможение… тридцать… тридцать пять минут.

– То есть Клавэйн почти не ошибся.

– Угадал, – буркнул Ксавьер.

– Вообще-то, это было не гадание, – возразил Клавэйн, отыскавший складное сиденье у стены, разложивший его и пристегнувшийся. – С баньши я дел не имел, но с абордажем – многократно.

Он решил не пояснять, что часто бывал на стороне атакующих. Ни к чему пугать молодых людей.

– Зверь, ты готов начать маневры уклонения, какие мы раньше делали? – спросила Антуанетта на сей раз громко.

– Юная леди, нужные подпрограммы уже загружены и готовы к немедленному исполнению. Однако есть и серьезная проблема.

Антуанетта вздохнула:

– Зверь, не томи, выкладывай.

– Юная леди, мы израсходовали слишком много топлива. Запасы ограниченны. Маневры уклонения истощат наши резервы.

– Хватит на один маневр и полет до Пояса, пока не заглохнем?

– Да, юная леди, но при условии очень аккуратного…

– Да-да, – нетерпеливо оборвала его девушка, опуская затянутые в перчатки скафандра пальцы на клавиатуру, готовясь задать резкий и впечатляющий маневр, убедить баньши, что за ее проворным грузовиком гоняться бесполезно.

– Не делайте этого, – попросил Клавэйн.

– Что? – Ксавьер посмотрел на него с откровенным презрением.

– Я сказал: не делайте этого. Несомненно, это те самые баньши. Они уже видели ваш маневр. Они знают в точности, на что вы способны. Раньше, возможно, это и заставило бы их одуматься, но они уже решили, что стоит рискнуть.

– Да не слушай его… – начал было Ксавьер.

– Все, чего вы добьетесь, – это сожжете топливо, которое очень понадобилось бы позднее. Уж поверьте, я бывал в таких ситуациях тысячу раз. И за плечами у меня примерно столько же войн.

Антуанетта вопросительно смотрела на него:

– Так что же делать прикажете? Сидеть и ждать, пока нас возьмут на абордаж?

Он покачал головой:

– Вы упоминали о сдерживающих средствах. Кажется, я понял, что вы имели в виду.

– О нет…

– Антуанетта, у вас должно быть оружие. В наши времена глупо не иметь его.

Глава девятнадцатая

Увидев оружие, которым располагал «Буревестник», Клавэйн не знал, плакать или смеяться, – настолько древним, неэффективным и маломощным оно было в сравнении даже с самыми устаревшими, наислабейшими боевыми системами сочленительского корвета или рейдера демархистов. Арсенал грузовика, несомненно, смонтировали из хлама, пролежавшего на черном рынке не одну сотню лет, причем руководствовались внешним видом. Отбирали за угрожающие очертания, красоту и вообще непонятно за что, но уж точно не за боевые возможности. Несколько единиц огнестрельного оружия хранилось во внутренних помещениях, чтобы отбиваться от вторгшихся захватчиков. Бо́льшая же часть арсенала содержалась или в запечатанных тайных отсеках с люками, расположенными непосредственно под оболочкой грузовика или в выступах на носу и корме, где Клавэйн рассчитывал увидеть коммуникационную аппаратуру и радары. Не все было исправно: треть вооружения или не была боеспособной изначально, или сломалась, или осталась без патронов, снарядов, топлива и прочего необходимого.

Чтобы управлять оружием, Антуанетта отодвинула в полу пластину, на первый взгляд ничем не отличающуюся от соседних. Из открывшейся шахты медленно поднялась толстая колонна, разворачивая пульты, дисплеи, рычаги и клавиатуры. На сферическом экране высветилась схема «Буревестника», исправное оружие на ней отображалось мерцающим красным светом. Красный же свет отображал соединения оборонительных средств с бортовой системой коммуникаций. Прочие экраны на колонне показывали пространство вокруг судна с разными степенями увеличения. На самом большом корабли баньши отображались расплывчатыми пятнышками радарного эха, ползущими к грузовику.

– Пятнадцать тысяч километров, – объявила Антуанетта.

– А я бы все-таки сделал маневр уклонения, – пробормотал Ксавьер.

– Сожгите это топливо, когда возникнет нужда, – возразил Клавэйн. – Но не раньше. Антуанетта, все исправное оружие готово к стрельбе?

– Все что есть – готово.

– Хорошо. А можно ли поинтересоваться, почему вы не использовали его раньше?

Она торопливо набирала команды, стараясь лучше подготовить, навести оружие, направить потоки данных от него по менее загруженным участкам сети.

– Клавэйн, тому две причины. Первая: установка боевых систем на гражданский корабль карается смертью. Вторая: если бы баньши заметили наши пушки, у них бы появился дополнительный повод догнать и ограбить нас. Пушки – лакомый кусочек.

– До абордажа не дойдет, если вы мне доверитесь.

– Довериться вам?

– Позвольте мне управлять артиллерией.

– Скорее рак на горе свистнет! – ответила она, искоса глянув на Ксавьера.

Клавэйн откинулся на спинку, сложил руки:

– Что ж, если понадоблюсь, вы знаете, где меня искать.

– Да начинай же маневр! – буркнул Ксавьер.

– Нет, – процедила девушка, стуча по клавишам.

Судно вздрогнуло, прокатился глухой рокот.

– Что это было? – осведомился Клавэйн.

– Предупредительный выстрел.

– Хорошо. Я бы сделал то же самое.

Наверное, Антуанетта предупредительно выстрелила снарядом с начинкой из вспененного водорода, разогнанной в короткой линейной пушке-ускорителе до нескольких десятков километров в секунду. Об этом средстве уничтожения Клавэйн знал все. С тех пор как демархисты лишились возможности производить антиматерию в промышленных количествах, вспененный водород стал их главным оружием.

Демархисты добывали водород из жидких недр газовых гигантов. При чудовищных давлениях он переходил в металлическое состояние, подобно ртути, но в тысячи раз плотнее. Это состояние не было стабильным, при сбросе давления металл превращался в газ низкой плотности. А вот вспененная фаза была уже квазистабильна и при правильном обращении могла поддерживать свое состояние и после падения давления на много порядков. Состояние вспененного и помещенного в боеголовки водорода регулировали так, чтобы он терял стабильность в момент соударения с целью. Происходил скачкообразный фазовый переход – и мощный взрыв. Вспененный водород использовали как взрывчатку, а также в качестве инициатора для термоядерных и атомных бомб.