Колонисты - Джек Кавано

Деверо прокашлялся.

— Я подумал, что для тебя будет лучше оказаться как можно дальше от Коула, Барлоу и моего брата. Багамы — неплохое местечко. Как только мы войдем в бухту, ты можешь отправляться на все четыре стороны. Тебе незачем драться с Шоу.

После рассказа капитана Джаред долго не мог прийти в себя. Шахматы его больше не интересовали.

— А как же Мэйджи и Вир?

— Твой друг тоже свободен. Что касается Вира… — капитан помолчал. — Если бы он сумел продержаться еще чуть-чуть!

— А мы можем остаться на «Голубке»?

Было видно, что Деверо этот вопрос пришелся по душе.

— Тебе решать. Но если останешься, поединка с Шоу не избежать.

— Я должен обсудить это с Мэйджи, — сказал Джеред, а затем совсем по-детски спросил: — А мы будем грабить корабли Коула?

Деверо улыбнулся.

— Пока хватит сил.

— Мне бы хотелось поучаствовать в этом, — улыбнулся в ответ Джаред.

— Берегись, — предостерег его капитан. — Месть — дама капризная. В один прекрасный день она может охладеть к тебе.

— Я рассчитываю лишь на флирт, жениться на ней я не собираюсь.

Капитан поднялся из-за стола. Едва ли сейчас им удастся сосредоточиться на игре.

— Если ты решишь присоединиться к нам, — сказал он, — возможно, тебе будет приятно узнать, что ты служишь на корабле, который раньше принадлежал Коулу.

— Вы купили у него «Голубку»?

— Не совсем так. Когда-то капитаном этой шхуны был Барлоу. Однажды — мы стояли тогда в Глазго — несколько матросов решили, что по горло сыты стариной Барлоу, — в глазах у капитана вспыхнули озорные огоньки. — И мы украли «Голубку»! Так я стал пиратом.

Джеймс Мэйджи лежал на песке и щурился на солнышке.

— Так ты хочешь сказать, что мы можем вернуться домой? Друзья отдыхали на песчаном берегу одной из бесчисленных лагун атолла Кэт-Айленд. Неподалеку от них на боку лежала «Голубка». В то время как жители Бостона готовились к первой зимней буре, молодые люди нежились на солнце. Они расположились у небольшой бухты с прозрачной голубой водой. Солнце стояло высоко и светило так ярко, что Джаред ощущал его свет даже когда закрывал глаза.

— Так сказал капитан, — ответил он, пересыпая в ладонях горячий песок. — Мы можем вернуться домой, можем остаться здесь, на Багамах, или на корабле — как захотим.

Мэйджи сел и посмотрел на друга.

— Выходит, нас похитили не для того, чтобы сделать пиратами?

Джаред улыбнулся. У Мэйджи было все в порядке со слухом, просто ему, как и Джареду, было трудно поверить в то, что у него есть выбор.

— Деверо вступился за нас.

Мэйджи хмыкнул.

— Я не нуждаюсь в его защите. Мне нравилось то, что я делал.

— Если мне не изменяет память, — сказал Джаред, — в Бостоне мы не сумели защитить себя. Нас могли преспокойно убить или продать в рабство на торговое судно. Деверо спас нашу шкуру.

— Это я понимаю, — Мэйджи взял в руку горсть песка и бросил его в воду. — Просто мне нравилась моя работа. Я уже собирался найти девушку, обзавестись семьей, потом начать свое дело и все такое.

— Но ведь Коул продал тебя!

— Не понимаю, почему он это сделал. Почему? Я думал, он меня любит!

— Может, он просто использовал тебя для того, чтобы добраться до меня. Ему было нужно, чтобы ты заманил меня в ловушку, а когда она захлопнулась, ты тоже попался.

— Слушай, Джаред, а за что он на тебя зуб имеет?

— Не знаю. Но когда-нибудь я сам задам Коулу этот вопрос, и ему придется ответить на него как можно подробнее.

Мэйджи обхватил руками колени.

— Значит, ты хочешь вернуться в Бостон?

Джаред не торопился с ответом. Он задумчиво смотрел на морскую гладь. Заметив на горизонте крохотный парус, он чуть было не крикнул: «Вижу корабль!» — но вовремя спохватился, что не стоит на вахте.

— Я остаюсь на «Голубке», — сказал он Мэйджи.

— Если тебя схватят — повесят.

— А еще меня могут убить в бою, меня может смыть за борт волна, на меня может упасть мачта, меня могут съесть акулы. Мало ли что может случиться со мной на море. Но поступить по-другому я не в состоянии. Я хочу участвовать в нападении на корабли Коула, мне не терпится попортить ему кровь. Да и потом, мне нравится быть пиратом!

— С чего ты взял? Ведь ты не представляешь, что это такое.

— Мне нравится быть матросом. И команда мне нравится — разумеется, за одним исключением. А еще мне хочется повидать мир. Что до нападений на другие корабли… посмотрим, что это такое. А ты? Что будешь делать ты?

Мэйджи нахмурился.

— Не знаю…

— Нет, знаешь! — воскликнул Джаред и вскочил на ноги. — Помнишь, о чем ты говорил мне в таверне, перед тем как мы попали в лапы вербовщиков?

Мэйджи отрицательно покачал головой.

— Ты говорил о своем знакомом, которого посылали на Барбадос. Ты очень хотел, чтобы по его рекомендации туда направили и тебя. Ну вот… — Джаред неопределенно махнул в сторону моря. — Ты получил, что хотел! Это где-то совсем близко… По-моему…

Джареду показалось смешным собственное незнание географии, и он рассмеялся. Мэйджи тоже захохотал.

— Отдаю тебе должное, — заметил он, — ты выбрал отличное место для того, чтобы показать товар лицом. Но зачем тебе и дальше терпеть Шоу?

— Поговорим об этом завтра, — сказал Джаред, — после того, как я пристрелю его.

Он произнес эту фразу почти небрежно, стараясь не обнаружить тревоги, с которой думал о предстоящем поединке.

— В таком случае, — промолвил Мэйджи, — я тоже готов стать морским волком.

Старший комендор Руди Шоу выглядел ужасно. Увидев его взлохмаченную, с проседью бороду, воспаленные веки и желтые зубы, ощутив его зловонное дыхание, Джаред решил, что тот болен, и поэтому предложил:

— Если не хочешь драться сегодня, можем перенести поединок на другой день.

— Что, щенок, струсил? — протянул Шоу, и его глаза злобно сверкнули. Он наклонился к Джареду, поводя носом так, словно надеялся учуять запах страха.

— Ты уверен, что хочешь драться? — спросил у Джареда Патрик Трэйси.

Молодой человек расправил плечи.

— А почему бы и нет?

— Почему бы и нет? — повторил возмущенно Трэйси. — Да потому, что тебя могут убить! Вот почему!

Слова первого помощника слегка отрезвили Джареда. Мысль о смерти как-то не приходила ему в голову. В нем жила непоколебимая уверенность: он не может погибнуть. Умирают старые или невезучие, а он не относил себя ни к тем, ни к другим. Джаред был проворен, как волчонок, и ему казалось, что те, кто вступает в бой, подобно волчатам, визжат, кусаются и катаются по земле. Поединок с Шоу представлялся ему не более серьезным занятием, чем воскресная возня с Чакерсом и Уиллом. Порой кому-то из них случалось вспылить, если товарищ причинял боль, но они знали, что тот сделал это не нарочно. Джареду казалось, что сегодняшний поединок — обычное воскресное развлечение, только в другой компании. По крайней мере так он считал, пока Трэйси не упомянул о смерти. Может, Шоу имел потрепанный вид потому, что боялся умереть?