Воскресное утро - Михаил Алексеев

10 июля Жуков организовал рекогносцировку офицерам штабов и частей подвижного резерва фронта. Этой же ночью, с 10 на 11 во втором эшелоне левого фланга Западного фронта прибыли и разместились корпуса, предназначенные для операции против 2 ТГр. В эту же ночь в тылы 2 ТГр были транспортными самолетами и вертолетами потомков были заброшены воздушно-десантные батальоны подполковника Жукова и капитана Старчака. Разбитые на ротные группы они имели задачи по уничтожению штабов, узлов связи, складов в тылу Группы. Контрудар был намечен на 12 июля. Предполагалось утром после артподготовки и последующего авиаудара нанести удар 5-м и 6-м МК, 6-м КК по флангам Гудериана, разрезать боевые порядки его пехоты и, продвинувшись максимально возможно за световой день, обеспечить ввод и ночную атаку уже по боевым порядкам танковых корпусов Первому Особому корпусу РГК. Такой порядок сулил при благоприятном развитии операции выход этому корпусу на тылы 2 ТГр, их разгром, лишение возможности снабжения и последующий разгром всей танковой группы. Однако планы Жукову пришлось срочно менять. Природа снова улыбнулась немцам. Утром 11 июля снова была нелетная погода и немцы, воспользовались этим, усилив штурмовые группы самоходными орудиями и танками. УР, основу которого составляли ДОТы постройки середины-конца 20-х годов с фронтальными амбразурами, конструктивно не мог выдержать такого удара и оборона советских войск затрещала. Жуков вынужден был начать контрудар на сутки раньше, прекрасно понимая, что он выльется во встречное танковое сражение с непредсказуемым результатом. «Непредсказуемым» – если бы у него в рукаве не был бы второй, после авиации джокер – 1 ОК РГК. На него и делался расчет. Ночью танки и мотопехота этого корпуса в любом случае должны были, используя свое «ночное» преимущество, оставить поле боя за нашими войсками. Но и этот план выполнился только наполовину. Удар – он же встречное танковое сражение двух немецких танковых и двух советских механизированных корпусов состоялся. Однако через час, Жуков получил тревожное сообщение с правого фланга фронта, где 16 армия Лукина километр за километром, в эти дни отодвигала пехоту бывшей 3 Танковой группы к Вильнюсу. Дивизии правого фланга Лукина были атакованы крупными массами немецкой бронетехники и уже вклинились в оборону армии на 5 км и были все предпосылки к тому, что немцы завтра уже выйдут на оперативный простор в тылу Западного фронта. Там же, куда бил и Гот. Жуков отдал приказ перебросить в район Борисова резервы фронта и тут же связался с Генштабом, желая проверить возникшую догадку. Оказалось, немцы уже неделю как остановили наступление на Псков, однако в штабе 22-й армии и Генштабе считали, что они проводят перегруппировку и продолжат наступление. Разведка не заметила переброски 4 ТГр за пределы полосы Северо-Западного фронта.

Жуков обматерил своего начальника разведуправления фронта, который не сумел выявить прибытие Танковой группы на их фронт и уже хотел отдать приказ о переброске на правый фланг 1 ОК РГК, но тут быстро стала улучшаться погода и командующий 1 ВА генерал-майор Копец, находившийся с ним на КП, пообещал всемерную поддержку авиацией. Подумав, Жуков приказал усилия всей Воздушной армии сосредоточить на правом фланге Лукина, а 1 ОАК РГК поддержать контрудар фронта против Гудериана. С вводом в сражение авиации положение Лукина улучшилось, и он остановил продвижение немецких танков. Но уже ни о каком взятии Вильнюса и речи быть не могло. Слишком серьезный у Лукина оказался противник. Тем не менее, с помощью резервов и авиации, фронт 16-я армия должна была удержать. К тому же недавно прибывшие на фронт 20-я и 24-я армии, развернутые западнее Витебска, усилят нажим на левый фланг немцев.

Удары с воздуха по дивизиям Гудериана также позволили двинуться вперед нашим мехкорпусам и Жуков надеялся успеть выполнить задачу тут, и после ее завершения успеть помочь Лукину. Задачу на левом фланге для мехкорпусов он уже упростил. Нужно было уже не разгромить 2 ТГр, а лишить ее ударной мощи. Но в обед ситуация снова изменилась. Побледневший Копец доложил ему, что в 30 км за линией фронта, севернее Житковичей, был сбит и упал реактивный истребитель.

11 июля 1941 года. Аэродром «Бобруйск»

Лейтенант Егоров был в несколько «разобранном» состоянии. Дело в том, что вчера они с Леной немного опоздали и когда отправились на вечернюю прогулку, место и на мостике через ручей, и копна сена оказались заняты другими, ищущими уединения парочками. Поэтому вынуждены были отправиться в небольшой лесок, где сразу же стали нарушать «правило двух поцелуев». Николай нашел в нем дерево с развилкой на высоте примерно метра полтора, посадил на эту «лавочку» Лену и они продолжили свое восхитительное занятие. Причем руки Николая оказались на коленях Лены и как-то так незаметно и автоматически стали медленно, но неуклонно забираться по ее ногам вверх. Через непродолжительное время, быстро пролетевшее за поцелуями, его руки уже обнимали ее бедра под юбкой. Сердце его колотилось, а в руках наверно можно было вскипятить чайник. Лена опомнилась, лишь когда его горячие руки коснулись прохладного шелка ее трусиков. Она прижала его руки к своим бедрам и жарким шепотом, глядя ему в глаза, прошептала: «Не надо! Не сейчас!».

И сегодня он еще находился под впечатлением этого вечера. Егоров поймал себя на том, что на его лице застыла глупая улыбка, а голова никак не может избавиться от видений вчерашнего свидания. Повернув голову вправо, он увидел, что его состояние заметно даже для ведомого. Тот улыбался, глядя на него.

Утром полетов не предполагалось – шел дождь. Однако к обеду он прекратился, и облачность приподнялась над землей. И вот сейчас «ишачки» 161-го полка стоят в очереди на старт и ждут взлета реактивных МиГов. Воздушных боев не предполагается, по данным радиолокатора – над их целью нет противника, поэтому и МиГи и И-16 снаряжены для штурмовки наземных войск. Только взлетев, Егоров сумел усилием воли избавиться от воспоминаний и переключиться на выполнение боевой задачи. Их целью был узел дорог Житковичи, находившийся в ближайшем тылу 2-й Танковой группы Гудериана. Когда И-16 подошли к цели, там уже севернее города работали МиГи. Внизу что-то горело, и поднимающийся дым скрывал подробности. И-16 стали искать цели южнее, чтобы не мешать соседям. Егоров уже делал третий заход на железнодорожную станцию, когда услышал по рации, что над целью подбит и уходит на север от города один из МиГов. Тут же последовал приказ о прекращении штурмовки и установлению контроля над местностью, куда сможет приземлиться или упадет МиГ. И-16 попарно рванулись в указанном направлении. Пара Егорова шла первой из их эскадрильи, когда он увидел как от снижающегося МиГа-спарки сначала отлетел фонарь кабины, и секундами позже в небо взлетело что-то большое. Чуть позже он разглядел что это «большое» разделилось на 2 части и оказалось креслом и летчиком, над которым раскрылся парашют.