Практика психической защиты. Понимание и преодоление невидимых влияний - Роберт Брюс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я сильно пострадал, но изо всех сил старался взять себя в руки. На раздувшейся губе появилась гранулема, которая за несколько дней выросла и стала размером с небольшой лесной орех. Не было никаких сомнений, что внедренная мне нег-привязка была очень сильной.
Вскоре я начал терять контроль над своим телом, часть за частью. Впервые это произошло, когда я читал журнал: моя рука, которая вдруг начала двигаться сама по себе, схватила со стола книгу и швырнула ее в противоположную стену. Это потрясло меня, но я все еще думал, что ничего особо страшного со мной не происходит. Но не прошло и пары часов, как моя нога сама дернулась вперед и пнула мою собаку.
Все эти дни я не ощущал ни в себе, ни вокруг себя ничего враждебного или угрожающего. Однако в последующие дни случаи временной потери контроля над телом все учащались. Через две недели я понял, что у меня серьезные проблемы и если в самое ближайшее время я что-то с этим не сделаю, то погибну. От моей уверенности в себе уже практически ничего не осталось — я не мог доверять даже самому себе. Я даже не хотел думать о том, что может случиться, если негу удастся полностью подчинить себе мое тело.
Я не слышал никаких голосов, и безумных мыслей у меня тоже не было, но я чувствовал все это где-то рядом с собой, на темной стороне. Я испробовал все известные мне методы, чтобы исцелить и освободить себя, но ничто не срабатывало. Если вы захотите найти какую-либо информацию об освобождении от одержания, вы едва ли найдете много полезной с практической точки зрения. Я посетил нескольких целителей и духовных наставников, но ничто из того, что они со мной делали, не помогло. Некоторые из них не выдерживали и выплескивали на меня свое раздражение. Меня осуждали и обвиняли в том, что вовсе не было моей виной.
Все, что я чувствовал в то время, — это крайнее уныние, стыд и ощущение полной изоляции. Никто не понимал, что со мной происходит, даже моя мать. Люди советовали мне обратиться к врачу и начать принимать какие-нибудь лекарства. Я на собственном опыте понял, через что проходят те, кто страдает от этого зловещего недуга, и глубоко им сочувствовал.
Я всеми силами пытался понять, что же со мной произошло и что мне делать. Передо мной было только два «логических» выбора: или лечь в психиатрическую клинику, или совершить самоубийство. Но затем я нашел третий вариант: воссоединиться со своим Высшим «Я» и отдаться под его руководство — пусть выведет меня из той тьмы, которая быстро заполняла мою жизнь. Я чувствовал, что сделать это будет трудно, возможно, это даже убьет меня, но терять мне было нечего, зато обрести я смогу многое, если не все. Я выбрал третий путь. Убить себя я могу и позже.
У меня были лишь самые зыбкие представления о том, с чего начать и что делать. Я понимал, что должен связаться со своим Высшим «Я», но как это сделать, не знал. На размышления времени не было — я должен был немедленно что-то предпринять или умереть. Я решил нырнуть не глядя и будь что будет! Все, что я знал и во что верил, говорило мне, что мое Высшее «Я» пытается мне что-то сообщить. Я дошел до этого момента своей жизни и не мог поверить, что это конец. Наверняка есть какое-то средство — путь к моему спасению. Ухватившись за эту идею, я решил положиться на свою интуицию — вышел из дома с твердым намерением получить от Бога послание. И каким бы странным ни было это послание, куда бы оно меня ни привело, я пообещал себе, что последую ему и в точности сделаю все, что оно мне велит. Как я уже говорил, терять мне было нечего.
На улицы было мрачно, дул сильный ветер. Продираясь сквозь мокрый кустарник, я постарался очистит свой ум и все больше преисполнялся намерением во что бы то ни стало выудить из себя это важнейшее послание, от которого зависела моя жизнь. Все, во что я верил, говорило мне, что это случится, и я просто не мог позволить себе в это не верить.
Пробродив несколько часов в промозглой тьме и слякоти, я промок до костей и стал мерзнуть. Я решил пробежаться, чтобы согреться, но на полном ходу врезался в дерево и отлетел в яму с грязной водой и всяким мусором. Выбравшись из нее, я продолжил путь. Счищая с себя налипший мусор, я вдруг обнаружил приклеившийся к ноге клочок газеты. Вот оно, мое послание, подумал я, преисполняясь надежды. Наконец-то я получил его. Этот клочок бумаги спас мне жизнь.
Я бережно нес этот клочок домой, стараясь не повредить. Добравшись до дома и включив свет, я увидел, что это был обрывок выгоревшей, отсыревшей и грязной газеты, но с помощью лупы мне удалось разобрать несколько слов в колонке рекламы: «Зайдите в… окружении садов… Эвкалиптовый дол… уютно приютилась в холмах… открыты… семь… дней…». Я знал, где расположены эти холмы, — примерно в двух часах езды в направлении буша (буш — это австралийский лес).
У меня не было другого выбора, и я решил руководствоваться этими словами. Я собрал в узел необходимые вещи: пару старых одеял, толстое покрывало, несколько теплых свитеров, пару фляжек с водой, старый чайник и немного чая. Никакой еды с собой я не взял — я собирался не на пикник.
Сильно встревоженная жена катала меня по холмам Эвкалиптового дола, пока я напряженно глядел в окно в поисках следующего послания. Неожиданно на вершине одного из холмов, примерно в миле от нас, что-то сверкнуло. Жена высадила меня у подножия холма, и я начал карабкаться к его вершине. Несколько часов спустя, еле живой от усталости, я добрался до вершины. Там на валуне стояла банка из-под содовой, и я понял, что именно она, отразив лучи солнца, стала причиной виденной мною вспышки. Это может показаться невероятным, но знак оказался верным, и, сам того не зная, я уже был на правильном пути.
