Психопатки. Психология женского зла - Лидия Бенеке
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В другом варианте синдрома Мюнхгаузена по доверенности взрослый причиняет вред другим взрослым, например, пожилым или больным людям. Этот феномен еще далек от оформленного научного объяснения, однако в специальной литературе в основном принято полагать, что больные (как правило, женщины) имеют патологически преувеличенную потребность во внимании и расположении. Часто оказывается, что эта базовая потребность в значительной степени была нарушена в детстве и юности, и они пытаются более или менее осознанно компенсировать ее своими «странностями», возникающими уже в более зрелом возрасте. При этом, по-видимому, играет роль желание контролировать окружающих, например, путем оказания им медицинской помощи. Такие женщины часто имеют неплохие знания в области медицины. Некоторые из них работают или работали раньше ассистентом или медиком. Среди прочего они повышают собственную значимость за счет того, что ставят перед более высококвалифицированными медицинскими специалистами, казалось бы, неразрешимые задачи, обусловленные сложной историей выдуманной ими болезни. Обычно это матери, которые хвастаются, например, тем, что их ребенок уже прошел многочисленные обследования у компетентных врачей и у него очень толстая медицинская карта.
Синдром Мюнхгаузена по доверенности нередко возникает вместе с другими психическими расстройствами. Наиболее распространенными среди них являются пограничное расстройство личности, гистрионическое и/или нарциссическое расстройство личности, а также депрессивные заболевания и расстройства пищевого поведения. В раннем возрасте такие пациенты, скорее всего, пережили эмоциональное, физическое и/или сексуальное насилие. Обычно такое происходит в семьях, где царят нестабильные, холодные и враждебные отношения, где игнорируются прежде всего эмоциональные потребности детей. Дети часто чувствуют себя одинокими, изолированными, нежеланными и забытыми на многих уровнях. Такая семейная атмосфера — идеальная питательная среда для последующих расстройств привязанности. Соответственно, люди, страдающие синдромом Мюнхгаузена по доверенности, часто имеют проблемы во взаимоотношениях с окружающими. Они подозрительны, манипулятивны, лживы и держат других на расстоянии. В любовных отношениях и дружбе именно они устанавливают границы и определяют правила. Для них вряд ли возможна здоровая форма отношений с настоящей взаимностью и эмоциональной близостью.
Особенно бросается в глаза в поведении таких больных холодность и безразличие к эмоциональным или физическим страданиям других людей. Из-за страданий, которые они продолжительное время переживали в раннем возрасте и к которым их близкие оставались равнодушными, они сами черствеют по отношению к переживаниям других людей. Эта эмоциональная притупленность, особенно касающаяся сопереживания, распространяется на всех окружающих, а значит, и на собственных детей. Поскольку больные часто осознают, что близкие ожидают от них сострадания, они иногда демонстрируют преувеличенное, театральное выражение эмоций. Однако при ближайшем рассмотрении такое поведение выглядит неправдоподобным.
Хотя таким больным самим не хватает сострадания, они очень хорошо умеют использовать сочувствие других для достижения своих целей. Они точно знают, что делать, чтобы вызвать его. Манипуляция — их козырь во многих областях. Часто у них получается врать много и очень изощренно, причем разным людям в течение длительного периода времени.
Мать, страдающая синдромом Мюнхгаузена по доверенности, особенно заботится о своем ребенке и имеет тесную связь с ним. Их отношения часто кажутся симбиотически нездоровыми, словно мать не видит границ между собой и ребенком как личностью. Она напоказ жертвует собой, проводит как можно больше времени со своим чадом у врача или в больнице и почти никогда не покидает его. В ее самовосприятии единственная цель жизни — это роль матери, в рамках которой она, кажется, готова сделать все, что угодно. Женщина втягивает других родителей, соседей, врачей и медперсонал в стремительно развивающиеся эмоциональные отношения с ней и ее ребенком.
Она примерно ведет себя в больницах, с готовностью соглашается на обследование и лечение ребенка и, кажется, не боится вероятных осложнений. Такие матери требуют брать дополнительные анализы и применять, по сути, ненужные методы лечения, подвергая ребенка дополнительному риску или заставляя его страдать от боли, которой можно было бы избежать.
Медицинские познания такой матери в сочетании с хорошими навыками манипулирования позволяют ей успешно обманывать врачей, по крайней мере некоторое время. Она знает, как и какие симптомы нужно описывать, какие медицинские исследования могут показать определенную болезнь, а какие — нет. Если ребенок уже достаточно взрослый и умеет говорить, она учит его называть или демонстрировать нужные симптомы.
Некоторые заходят так далеко, что дают ребенку определенные препараты, вызывающие симптомы, которые потом предъявляются врачу. При этом матери заранее узнают, какие компоненты вещества и в какой форме могут быть выявлены в анализах.
В большинстве случаев целью таких женщин является не смерть ребенка, а скорее путь страданий, как можно более долгий и драматичный в глазах других людей. На протяжении этого тернистого пути они играют роль самоотверженной матери. Взамен им полагается столь желанное внимание и признание окружающих.
Эти матери отличаются тем, что смерть ребенка или детей, кажется, не трогает их — за исключением их театрально-наигранного проявления чувств.
Осознав, что их раскусили или что существует такая вероятность, они ищут другого врача. Именно поэтому такие матери обычно обращаются к различным специалистам в разные клиники и быстро меняют их, если не получают то, чего хотят. Они не могут и не хотят понимать, что причиной такого поведения являются их собственные психологические проблемы.
Поэтому сложно по-настоящему мотивировать их к психотерапии. Глубокая трагедия людей, страдающих всеми искусственными расстройствами, заключается в том, что они всегда ищут профессиональной поддержки, однако их расстройство мешает им качественно воспользоваться этой помощью, которая на самом деле при должной проработке помогла бы им справиться с их глубокими проблемами.
После смерти Барбары Мэрибет снова оказывается в центре внимания и заботы. Ее знакомые считают, что она и ее муж стали жертвами ужасной наследственной болезни, которая неизвестным образом способствует детской смертности. Оставшись без детей, пара решает переехать. После смерти троих малышей Мэрибет неоднозначно воспринимается разными людьми. В ресторане, где они часто бывали всей семьей, она, изображая душевные страдания, спрашивает о подработке официанткой — якобы чтобы отвлечься. Через некоторое время ей удается устроиться туда на полставки. Женщина
