Над нами общее небо - Анастасия Слугина

      Ближе к вечеру Макс стал собираться.

      - Лер, я пойду, а то уже поздно. Я не хочу травмировать еще чью-то психику. И так натворил дел.

      - Макс, останься, еще не очень поздно.

      - Нет, Лер, мне действительно пора. У нас с тобой много общего, нам всегда было интересно вместе. Но, прости, это было, а теперь этого нет и возвращать нечего. Нельзя вернуть то, чего никогда не существовало. Я не буду скрывать от тебя, что все так же сильно тебя люблю. И каждая минута, проведенная рядом - счастье для меня. Но чем дольше расставание, тем сильнее потом болит сердце.

      - Макс, прости и ты меня, если сможешь. Я не хотела причинить тебе боль, - Макс грустно улыбнулся.

      - Дело не в тебе, дело в голове, - он постучал указательным пальцем по теменной части головы. - Все мысли, проблемы, предпочтения - все в голове. И у всех есть тумблер, которым можно щелкнуть и избавиться разом от всех тяготивших вопросов. Вот только щелкнуть им не у всех получается. В этом и заключается человеческая слабость. Ладно, созвонимся еще, надеюсь.

      - Конечно, мы же еще никуда не уехали. Макс, ты прав, я тоже не могу щелкнуть этим чертовым тумблером.

      - Та же история, - он поцеловал дочку и слегка коснулся губами приоткрытых губ Леры. Потрепав ее за ухо, он вышел.

      У девушки на душе скребли кошки, и она никак не могла понять почему. Конечно, этот день был теплым и добрым, но пропитан он был тоской и болью Макса. На душе остался неприятный осадок, перемешанный с чувством вины.

***

      Поздно вечером Лере позвонила свекровь и сообщила про трагедию. Макс попал в автомобильную аварию и скончался на месте. Девушка сорвалась из дома посреди ночи и приехала к свекрови, чтобы поддержать разбитых горем родителей. Новость прозвучала для нее как гром среди ясного неба. Внутри что-то умерло, оставляя после себя тлетворный привкус. Она не могла поверить, тем более, не могла смириться с происходящим. Она была последней, с кем он разговаривал. Она чувствовала, что что-то не так и все равно разрешила ему уйти. Жизнь так устроена, что кто-то уходит, а кто-то остается, и что за неведомая сила делает отбор, никто никогда не знал. Кто указывает на личности и определяет время или количество вдохов и выдохов или же количество ударов сердца? Вокруг была пустота, только гулкие рыдания женщины на ее плече и нервное бряканье ложки о края стакана на кухне. Оцепенение помогало. Слезы лились сами по себе, не причиняя неистовой боли. Рыдания остались где-то глубоко. Утром, собрав остатки сил, они пошли в морг на опознание. После чего Лера уехала домой, оставляя на поруки близких, друзей, родственников и родителей Макса.

      Оказавшись дома, девушка подняла на мать отчужденные глаза и молча ушла в комнату. Набрав незнакомый номер, она стала дожидаться ответа. Она знала, что Макс после того, как ушел из семьи, жил у девушки. Скорее всего, она и была для него единственным свежим глотком воздуха в этом мире. Именно у нее он проводил ночи, в которых ему отказывала Лера, и он имел на это право.

      - Алло, - послышался женский грубоватый голос.

      - Здравствуйте. Извините за беспокойство, меня зовут Валерия я жена Макса, - а дальше Лера была вынуждена выслушать все, что ей поведала девушка. О ней, о Максе, и все, что она об этом думает. Было много обвинений и гнева, но в голосе слышалась неподдельная тревога за Макса и за все, что с ним происходит. Девушка выплескивала все, что накопилось у нее за это время и не давала вставить даже слова. Когда же она выпустила пар, повисла пауза. Лера со слезами тихо спросила:

      - Как вас зовут?

      - Света, - грубо отозвалась девушка.

      - Светлана, у меня плохие новости. Макс вчера вечером разбился на машине, его больше нет с нами. Прости, если сможешь, - в трубке повисла тишина. Спустя мгновение раздались громкие рыдания и сквозь слезы девушка прокричала:

      - Это ты во всем виновата! Если бы не ты со своей чертовой любовью, он был бы жив! Поздравляю, в твоем списке разбитых чужих жизней прибавилось. Ты украла у меня все, что мне действительно было дорого в этом мире! - на другом конце провода бросили трубку. Лера сидела неподвижно. Придя в себя, она резко вскочила на ноги и что было сил, ударила кулаком в стену. На косточках проступили капли крови, а руку пронзила острая боль. Она выругалась и выскочила в ванную. Сунув руку под холодную воду, девушка залилась слезами. В голове гулко отдавались только что услышанные слова. «А ведь правда. В том, что произошло только моя вина. Если бы три года назад я никак не отреагировала на его ухаживания, то сейчас, возможно, он был бы влюблен совсем в другую девушку. А я только все время пользовалось им, понимая, что его главная слабость - это я сама», - она сидела на краю ванной и рыдала, впервые за все время четко осознавая, что Макса уже не вернуть. Мама нервно постучала в дверь, и девушка открыла, молча выйдя.

      До похорон она почти не бывала дома. Мама забрала Эвелину к себе освобождая руки Леры для помощи в организации. Все проходило, как во сне, она вставала утром, умывалась, одевалась, пила кофе и выходила из дома. Вечером она так же на автомате приходила, пила кофе, целовала дочь и ложилась спать. Мысли в голову не приходили вообще, в один миг они просто перестали ее посещать. Джон, конечно, звонил и, наверное, не один раз. Возможно, он уже оборвал все телефонные линии, но об этом Лера не переживала. Рассчитывая на то, что позже, когда страсти немного поулягутся, она поговорит с ним и все расскажет. А сейчас было не до него.

      В день похорон было холодно и хмуро. Лера поглубже закуталась в черное пальто и широкий вязаный шарф. Траурная процессия длилась целую вечность. Она больше не могла терпеть, кажется, в одно мгновение, обрушился весь мир. Земля уходила из под ног, тело цепенело. И хотелось кричать, но горло сдавливала чья-то зловещая рука. Хотелось все вернуть назад, пустить время вспять, но она была бессильна что-либо изменить. И это бессилие еще сильнее раздражало и раздирало на части. Она понимала, что должна пройти этот трудный путь. Испить эту горькую чашу до последнего глотка, до последней капельки. Становилось все нестерпимей, не было сил больше выносить эту боль. В эти минуты ей хотелось умереть вместе с ним. Только больше не испытывать эту боль, давящую, сковывающую все тело. Как заставить себя жить заново, без него, без его тепла и любви? Как? Это она во всем виновата, если бы она хоть чуть-чуть ослабила хватку, хоть на вздох облегчила его страдания. Но, увы, это уже не возможно, игра окончена. Ветер холодными щупальцами пробирался под пальто, обмораживая тело. Проникая с каждым дуновением все глубже в недра души, вырывая ее, чтоб заморозить навсегда.