Правосудие во имя любви - Мэри Бакстер

— Нет, Роберта, никаких неприятностей у меня нет, а мистера Брока наняла я сама, но не затем, чтобы он исследовал мою жизнь.

— Выходит, он слишком много на себя берет?

— Это еще мягко сказано. Слушайте, когда мы обе будем посвободнее, я обо всем расскажу вам подробно. Я от вас никогда ничего не скрывала. А до тех пор, пожалуйста, вы сами не отвечайте ни на какие вопросы личного характера, если речь зайдет обо мне.

— Само собой разумеется.

— Спасибо… и… я вас люблю, — тихо сказала Кейт.

— Я тебя тоже. И спасибо за твою заботу об Энджи… — Роберта вдруг осеклась, словно у нее перехватило дыхание. — Все время беспокоюсь, как у нее жизнь сложится.

Я и сама о ней беспокоюсь, подумала Кейт. А вслух сказала:

— Рано или поздно все уладится.

— Позвони, как сможешь, ладно?

— Обязательно. Всего доброго!

Положив трубку на рычаг, она почувствовала, что надо немедленно разобраться с Сойером и высказать все, что она о нем думает; однако в ее расписании не нашлось даже щелочки, чтобы она могла позволить себе такую роскошь. В суде слушалось дело об убийстве, и все личное пришлось отложить на потом.

Сегодня ей в первый раз представилась возможность уделить время своим собственным делам. Сначала она покатила к Сойеру в агентство, но, не увидев на стоянке его машину, поехала к нему домой.

Внезапно из кухни появился Сойер. Он нес на подносе и пиво, и кофе.

— Я же сказала, что ничего не хочу.

— Слышал. Но, так или иначе, я это принес.

Их глаза встретились в немом поединке, и возникшее напряжение заполнило комнату, как плотный смог.

Он поставил кофе на столик перед диваном, а затем отхлебнул пива.

— Зачем было это делать? — спросила Кейт, не скрывая кипящего в ней возмущения.

Он приблизился к ней на расстояние вытянутой руки.

— Я хотел больше узнать о тебе.

— Это не входило в твои обязанности, — враждебно сказала она, опасаясь, что не совладает с собой, особенно при виде его непринужденной позы. — От тебя требовалось только выполнить работу, которую я тебе поручила.

— А тебя ни в малейшей степени не интересует, почему я поступаю так, а не иначе?

— Нет. Я возмущена и жду извинений.

Воздух между ними накалился. Казалось, все висит на волоске. Прошла целая вечность, прежде чем он заговорил.

— Допускаю, что я превысил свои полномочия.

Кейт понимала, что это уже почти извинение, и вряд ли могла рассчитывать на более явное раскаяние. Однако такое признание ее не удовлетворяло. Она не хотела задавать вопрос, но он сам сорвался у нее с языка:

— Так ты нашел то, что искал?

— А что, по-твоему, я искал? — Голос его звучал сухо и натянуто.

— Послушай, я не в том настроении, чтобы играть словами. Единственная твоя задача — найти девочку. Понятно?

— Этим я и занимаюсь.

— Так где же она? Ты ее нашел?

Его глаза сверкнули — теперь и он рассердился не на шутку.

— Нет, не нашел.

— Вот это я и хотела выяснить. Придерживайся правил, или я найду кого-нибудь другого, кто будет их соблюдать. И никогда больше не вторгайся в мою личную жизнь.

— Ты можешь доверять мне, Кейт.

— Доверие тут ни при чем.

— Ах вот как. Теперь я понял: ты можешь со мной трахаться, но доверять — не можешь.

Она вспыхнула, но не отступила.

— Мы заключили сделку. Ты оказываешь мне услугу, а я эту услугу оплачиваю.

— Господи! И это все, что я для тебя значу? Наемный работник?

Этот возглас прозвучал как удар хлыста в тишине.

Кейт отвернулась, чтобы скрыть от него свое лицо. Черт бы его побрал. Она не поддастся ему. Она не хотела доверяться ему в личных делах. Помоги ей Бог, она не хотела хотеть его! Она хотела освободиться от этой бесконечной пытки.

Сойер внезапно повернул ее к себе.

— Не отворачивайся от меня.

Она была готова испепелить его взглядом.

— Убери руки. Держи их подальше от меня.

Кровь отхлынула от его лица, и Кейт заметила, как он мгновенно побледнел.

— Черт побери, мне это не под силу, — сказал он с горечью. — Я не могу держать руки подальше от тебя. И не думать о тебе я тоже не могу. Ты закабалила мое тело, да и всю мою жизнь тоже.

Она успела лишь раскрыть рот, чтобы должным образом ответить, но он не позволил ей произнести ни слова — его губы прижались к ее губам. Она застонала, пытаясь оттолкнуть его, но в железном объятии его рук она не в состоянии была даже пошевелиться. Кейт ощутила напряженную готовность его тела и — она ничего не могла с собой поделать — ее природа ответила на его призыв. Его ладонь легла на ее грудь, и она, почти не сознавая, что делает, обвила руками его шею. Он прижимал ее к себе все сильнее и сильнее. Его руки заскользили вниз по ее спине.

— Нет! — закричала она, судорожно пытаясь отстраниться, а потом, опустив глаза, в отчаянии прошептала, — я не могу.

Он жадно ловил ртом воздух; ему трудно было дышать, а она тем временем лихорадочно приводила в порядок свой костюм. Они боялись взглянуть друг на друга.

— Мне надо идти, — почти беззвучно сказала Кейт; ее колотила дрожь. Она схватила свою сумку и устремилась к выходу.

Он ничего не ответил. И не пытался удержать ее.

Судебный пристав Бен Эпплгейт прикрыл за собой дверь.

Кейт взглянула на него:

— Мне уже пора?

— Почти. Осталось от силы пять минут.

— Как, по вашему мнению, мы продвигаемся?

Задавая этот вопрос, Кейт имела в виду разбирательство дела об убийстве: двум белым представителям закона было предъявлено обвинение в убийстве чернокожего заключенного.

— Медленно, но верно, я бы сказал. Во всяком случае, вы свою работу делаете и адвокатам зевать не даете.

— Я хочу, чтобы все шло в точном соответствии с законом.

С некоторых пор она была не властна над своей частной жизнью и не могла допустить, чтобы профессиональная деятельность тоже вышла из-под ее контроля. Нужно было гнать от себя мысли о Сойере.

— Вы работаете на совесть, — сказал Бен.

Кейт с благодарностью улыбнулась.

— Вы меня очень поддерживаете, Бен.

Это была чистая правда. При виде Кейт судебный пристав всегда расцветал улыбкой, открывающей крупные, выступающие вперед зубы. Но стоило кому-нибудь проявить неуважение к судье, как его длинное, узкое лицо принимало свирепое выражение. Он опекал ее, как наседка — своего цыпленка.

Бен покраснел:

— Вы в похвалах не нуждаетесь. Всем известно, что вы мастер своего дела. А те, кто вздумал с вами тягаться на выборах — просто недоумки. — Он помолчал и поправил кобуру. — Я все хотел вам сказать, что, по моему мнению, вы вынесли совершенно справедливый приговор тем двум парням, которые перевозили наркотики.