Реверс Милосердия (СИ) - Алескандр Зайцев

Свежий горный воздух приятно холодил кожу. Как же приятно дышать запахом трав и ветер такой свежий. Не получится из меня подземного жителя, Шарису придется довольствоваться моими очень редкими визитами и научиться управлять самому. Ничего, парень способный, справится.

Большинство выходящих из врат, тут же усаживались на траву склона, привыкая к поверхности. У меня же такой необходимости не было. Утром эта толпа двинется вниз и комнату в любой соседней таверне найти будет не просто. Лучше начать спуск с гор прямо сейчас, благо каменное покрытие дороги было великолепно.

Как любопытно получилось. Видящая считала, что я пойду к гномам, Еарн и барон, что в Хиорт или Рааст. В итоге все получаются правы. И кстати эльфа знала, что дварфы ввели режим «закрытых врат» и подложила мне прекрасное средство для преодоления этого препятствия. Рассчитывала ли она на тот эффект который в результате получился? Не думаю, не по её возможностям это или я давно превратился в пешку чужой игры. Так как марионеткой считать себя не приятно, второй вариант даже не рассматриваю.

Тракт по которому шагаю ведет к Спарте, четвертому по величине городу империи. Мне там совершенно нечего делать, но пока направление совпадает с нужным и сворачивать рано. Утро встречает меня в тени оливковых ветвей. Полотно дороги проходит между двух плантаций, где ровными рядами тянутся ухоженные деревья. Утоптанные тропинки тянутся к виднеющимся в дали аккуратным домикам. За исключением стражи у подножья гор, мне еще не встретилось ни одной живой души.

Как же замечательно вот так идти, ловя утренний ветерок. Закончились кажущиеся бесконечными линии олив, уступив место ослепительно желтым полям подсолнухов. Вот на встречу пробежала запряженная неказистой лошадкой повозка полная сена. Две пары любопытных детских глаз еще долго провожали, уходящего на север охотника. Чем выше поднималось солнце, тем больше оживал тракт. К полудню движение уже стало оживленным, ему конечно было далеко даже до самого заштатного подземного тракта, но то и дело приходилось кого-то обгонять или уступать дорогу повозкам.

Попадавшиеся на пути деревни и поселения, разительно отличались от встреченных в баронствах. Не столько своей ухоженностью, сколь явным планированием застройки. Чувствовалась рука централизованной власти. Народ в большинстве своем приветливо улыбался, не натянутыми улыбками торговцев, желающих понравится покупателю, а вполне искренне.

Слабый всплеск магических сил, предвещает поднятый за спиной крик и суету. Оборачиваюсь. Ну как так, элементарные правила безопасности надо же соблюдать! Молодой, совсем еще мальчишка лет тринадцати, в опрятных одеждах, верхом на невзрачной лошадке, решил побаловаться каким то заклинанием. Может лягушку хотел наколдовать под одежду, сопровождающих его, суровых даже издали, матрон или запустить радугу, на радость крестьянской детворе. Но, лошади как и любые другие животные очень чувствительны к магии. Если вы попытаетесь колдовать верхом даже на самом спокойном мерине, тот понесет. Что и случилось.

Эта нездоровая чувствительность не позволила коннице в этом мире стать основным родом войск. Если первые три века еще как то пытались обойти этот нюанс, то сейчас конники в армии это сплошь разведка. Исключая конечно верховых рыцарей. Но конями называть их клыкастых жеребцов некорректно. Искусственно выведенные создания генетически ближе к ящерам, хоть по силуэту и напоминают лошадей.

Люди шарахались в стороны, стараясь не попасть под копыта обезумевшего животного. Мальчонка же прижавшись к гриве, пытался изо всех сил удержаться верхом. Женщины истошно вопили.

Поравнявшись со мной, бешеная кобыла выделывает такой кульбит, что вместо попытки схватить её за уздечку, приходится уворачиваться от копыт. Единственное, что успеваю, подхватить сброшенное с крупа тело юноши у самой земли. О как бедного растрясло, даже сознание потерял. Лошадь же лишившись седока, пару раз взбрыкнула и успокоилась.

— Пропустите! Да пустите же! — Сквозь мгновенно образовавшуюся во круг меня толпу, расталкивая всех локтями, продираются две почтенного вида дамы.

— Он живой? — короткий кивок.

— Не ранен? — что то в этом тоне больше страха за себя, чем участия о мальчике.

— Успокойтесь почтенные доньи, — вроде так принято называть в империи приставленных к знатным особам дам. А то что юноша из аристократического рода, я уже успел заметить. — С мальчишкой будет все в порядке. Просто потерял сознание.

— Он не мальчишка! А виконтант Дакский! — таких не исправишь, подопечный в пыли лежит, а они вон как грудь, от гордости за себя, выпятили.

— Вы бы лучше воды, что ли принесли, — краем глаза замечаю флягу в седловом кармане на лошади.

— Не указывай, что нам делать смерд! — и это вместо спасибо? Уложив тело подростка на траву, поднимаюсь во весь рост.

— Так! — повышаю голос, — ты! — Указываю на худощавую даму, — флягу сюда! Ты, — это уже матроне пышных форм, — приведи лошадь!

— Да как вы смеете! — О, на «вы» это уже прогресс! Доньи оглядываются в попытке получить поддержку, но еще минуту назад плотная, толпа рассосалась. Никто не хотел быть свидетелем конфликта. Только уже пришедший в себя мальчишка, с любопытством наблюдал за происходящим из под прикрытых ресниц.

— Быстро! — приказываю не повышая тона, не видя ответной реакции, топаю ногой. Ой как побежали! Так то лучше, а то именно о таких поговорка о семи няньках.

— Вы меня спасли, — у парнишки явно ломается голос.

— Спас, это сильное преувеличение, вы же не девчонка милорд. Ну сломали бы пару костей, не страшно.

— Я не о лошади, — пренебрежительный взмах ладони. Интересно такому специально учат? Если я попробую повторить, то получится искусственно, а у него естественно выглядит этот жест.

— Тогда, вы сами все видели, да и спасение не на долго, — указываю на возвращающихся дам. Те побоялись подходить, к уже смирной лошадке виконтанта и ходили к своим животным.

— Их «забота», — как легко у него получилось, вставить в кавычки это слово, всего одной интонацией, — меня задушит! Помогите! — а где ты так просить научился юноша? Пес вымаливающий еще одну косточку со стола, такому взгляду позавидует!

— У меня свои дела, вечно находится рядом с вами не смогу, — отшучиваюсь, прямо отказать под таким взором не хватает силы воли.

— Их маменька приставила, стоит мне ступить на порог дедова дома, как тот прогонит их в зашей! — матроны были уже близко и он снизил голос до шёпота. — Тут не далеко, ну пожалуйста! Я же видел они вас испугались! Вы похожи на деда, а его они боятся до дрожи. Пожалуйста!