Мастер дальних дорог - Иар Эльтеррус
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вот прямо ко мне можешь телепортироваться? — недоверчиво спросил он.
— Это не телепортация, — поморщился Артем, он не понимал, откуда знает это, но был в своих знаниях уверен. — Это… Это просто совмещение пространства. Ну, словно взять лист бумаги и соединить вместе две его точки, затем проколов их иглой. Стойте там, я сейчас буду.
— А скафандр?! — всполошился фон Бревен.
— Мне сейчас не нужен скафандр, — терпеливо возразил юноша, опять-таки зная, что прав.
Он резко встал с кресла, сделал шаг и исчез из рубки, появившись рядом с полковником. Старый пилот при виде этого загнул матерную конструкцию, которой можно было бы заслушаться. Ну дает парнишка! Ясно теперь, почему все за него так уцепились, и что такое Странник. Остается только позавидовать. Ему же корабли не нужны, получается, чтобы между мирами перемещаться!
Артем, продолжая ощущать буквально зуд поскорее оказаться в нужном месте, бегом ринулся по коридору станции, не обращая внимания на удивленные взгляды встречных десантников. Фон Бревен несся за ним, поражаюсь поведению капитана «Петрограда». Его особые способности полковник просто принял к сведению.
Наконец юноша вбежал в заполненный изможденными людьми и лотарами зал, принявшись проталкиваться сквозь них к дальней стене, где что-то, или кто-то, звало его. Наконец это ему удалось, и Артем во все глаза уставился на очень худую, постоянно кашляющую женщину, которая едва стояла на ногах, вся дрожа. То ли была избита, то ли больна. Юноша всмотрелся в ее лицо, постепенно узнавая, а окончательно узнав чуть не упал от потрясения.
— Мама! — ошарашенно выдохнул он. — Как ты здесь оказалась?!
— Мама? — с недоумением посмотрела на него женщина. — Простите, молодой человек, но вы ошиблись. Я вас не знаю…
Глава XXI
После оказания женщине, так похожей на мать Артема, срочной медицинской помощи, она едва стояла на ногах, ее привели в кают-команию, чтобы поговорить. Военврач вообще настаивала на том, чтобы уложить несчастную в медкапсулу на пару-тройку дней, ее следовало окончательно привести в порядок. Однако юноша попросил Ольгу Петровну немного погодить, его буквально трясло от желания выяснить кто это такая и почему его так потянуло к ней. Понятно было бы, если бы это оказалась его мама, но она утверждает, что нет. Так кто она?
Несколько пришедшая в себя женщина пристально смотрела на Артема, нервно ломающего пальцы. Наконец, минут через пять, он немного взял себя в руки и спросил:
— Извините, но как вас зовут?
— Алевтина Сергеевна Анохина.
— Но это же девичьи имя и фамилия моей матери! — вскинулся юноша. — Она в 2002 году вышла замуж за француза Мишеля Дарнье! А в 2005 родился я! В Париже мама рожать не захотела, вернулась в Питер, чтобы родить в роддоме на Фурштадской, где у нее были знакомые врачи.
— Ну да, Михаил Степанович, отличный врач, я бы тоже туда легла, если бы довелось… — растерянно пролепетала Алевтина Сергеевна. — Но я никогда не встречала никакого француза и, тем более, не выходила за него замуж… Да я вообще замуж не выходила, жених погиб в 2006 в Дагестане, он офицером был! И детей я уж точно не имела…
— Ничего не понимаю! — потряс головой Артем. — Ваших родителей звали Анохин Сергей Александрович и Анохина Ирина Владимировна?
— Да.
— Это мои бабушка с дедушкой!
— Но как это возможно?! — вскинулась жещнина. — Послушайте, у меня действительно никогда не было детей! — она повернулась к внимательно слушающей их разговор Домогацкой. — Вот врача хотя бы спросите!
— Подтверждаю, — кивнула та. — Алевтина Сергеевна ни разу не рожала, это я могу утверждать с полной уверенностью.
— Да как же так?! — схватился за голову Артем. — У меня что, наваждение?!
— Давайте проведем генетический анализ, — предложила военврач. — Тогда мы точно сможем установить, родственники ли вы.
— Проводите!
Ольга Петровна, не говоря больше ни слова, поспешила в медблок, через десять минут вернувшись с каким-то небольшим длинным металлическим ящичком, оказавшимся генным анализатором. Все время до ее возвращения в кают-компании царило растерянное молчание. Эксперты задумчиво рассматривали то Артема, то его предполагаемую мать, иногда перебрасываясь короткими сообщениями через импланты. Что-то им в этой ситуации сильно не нравились, но что именно понятно не было. А сам юноша пребывал в полной растерянности, происходило что-то невероятное и даже пугающее.
Военврач быстро взяла кровь у Артема и Алевтины Сергеевны, загрузила в анализатор и через две минуты получила результат. Некоторое время она молчала, недовольно покусывая губы, затем негромко сказала:
— Согласно показаниям анализатора вы — мать и сын. Это какая-то мистика! Ничего не понимаю. Алевтина Сергеевна не рожала, я сама ее осматривала! Но ваши гены говорят об обратном…
— Кажется, я понял в чем дело… — вдруг подал голос Бор.
Все повернулись к нему.
— Только сначала мне надо задать пару вопросов вам, — посмотрел на предполагаемую мать Артема навигатор.
— Задавайте, — отозвалась она.
— Вы что-то говорили о том, что ваш жених погиб в 2006 году в Дагестане. А что там тогда было?
— Как что? Мусульманское восстание. Как раз недавно нашего президента убили, вместе него премьер стал, он, чтобы угодить американцам, требующим отпустить свободолюбивый Дагестан, приказал войскам отступить…
— Какое еще мусульманское восстание?! — выдохнул Артем. — Да там всегда тихо было!
— Понял уже? — поинтересовался Бор, как-то странно улыбаясь.
— Что я должен понять?!
— Она не с той Земли, что мы с тобой. История там другая. У нас президента не убивали и никаких восстаний в Дагестане не было.
— Параллельные реальности? — прищурился Артем, как-то разом успокоившись. — Тогда да, тогда понятно… У нас вы — моя мама, а в вашем мире детей у вас не было…
— Значит, в другом мире у меня родился сын?.. — не сдержала потекших по щекам слез Алевтина Сергеевна. Юноша кинулся ее утешать, все равно воспринимая эту женщину, как мать.
Эксперты довольно долго смотрели друг на друга остекленевшими глазами, похоже, до них дошло что-то очень важное. Они наблюдали, как Артем общается с матерью, рассказывая, как сложилась ее жизнь в его мире, и только минут через пять Карл Генрихович нарушил молчание:
— Теперь мне становятся ясны некоторые разночтения в рассказах бывших сослуживцев о тех или иных событиях, господа и товарищи. Мой фронтовой друг, Невеко Иван
