Петербург – 1914 – Петроград. Хронологическая мозаика столичной жизни - Борис Антонов

«ВАРВАРИНСКАЯ ГОСТИНИЦА Вознесенский проспект угол Казанской улицы № 22–43. Телефон ресторана 422-99. Телефоны гостиницы 591-48 и 529-96. Все помещение заново переустроено. Около 50 комфортабельно обставленных комнат с водопроводом. Первоклассный семейный ресторан, уютные кабинеты с пианино. В общей зале играет 1-я в Петербурге Скрипка-фонолиот, бывшая на Царскосельской выставке. Лучшие бильярды в отдельных комнатах. Кухня под наблюдением владельца Д.Н. Суворова. Ресторан открыт до 3-х часов ночи. Владелец Д.Н. Суворов».

Температура воздуха в пределах от +13,3 до +30 градусов по Цельсию. Днем была гроза с ливнем.

День государя начался с парада войскам лагерного сбора на Военном поле Красного Села, на котором пехота проходила перед государем и французским президентом под звуки французских маршей. Войска были в лагерной форме. В смотре принимало участие около 60 тысяч человек. Военное поле в последний раз увидело русскую армию, проходящую перед царем. После прохождения войск, закончившегося в 12 часов 15 минут дня, в Красносельской палатке состоялся завтрак. После завтрака государь с президентом в три часа дня вернулись в Петергоф по железной дороге. В 7 часов 30 минут вечера на французском броненосце «Ла Франс», стоявшем на Кронштадтском рейде, французы дали своим гостеприимным хозяевам прощальный обед на 104 человека. Парадный стол был с большим вкусом украшен чудными цветами. Его поставили в раскинутой на палубе палатке, причем приглашенные оказались сидящими под 4-мя громадными орудиями французской морской артиллерии. Гостившие французы были царем награждены орденами и подарками; тем же ответил и президент, наградив русских, принимавших какое-нибудь участие в приеме французских гостей. В 10 часов вечера государь и сопровождавшие его лица простились с французским президентом и пошли на яхте в Петергоф. Французская эскадра снялась с якоря, покинула Кронштадтский рейд и направилась в Стокгольм.

Австро-Венгрия вручила Сербии провокационный ультиматум, принять который значило потерять государственную независимость.

В Главном управлении Генерального штаба русской армии начались интенсивные мобилизационные работы. Солдаты и казаки очередного срока службы были задержаны на действительной службе. Призыв новобранцев по сравнению с предыдущим годом увеличился на 130 тысяч человек и составил 585 100 человек.

На 76 году жизни в своем особняке (Гродненский пер., 6) от пневмонии умер князь Владимир Петрович Мещерский – питомец Училища правоведения, друг П.И. Чайковского, интриган, издатель журнала-газеты «Гражданин». Современники называли его «Серым кардиналом», так как в царствования Александра III и Николая II без его одобрения в России не назначали ни одного министра или мало-мальски видного государственного деятеля. Было у него среди современников и другое прозванье – «Князь Содомский». Имея гомосексуальные наклонности, Мещерский не скрывал их и продвигал своих протеже. С.Ю. Витте писал: «Сколько он в своей жизни написал изобличительных статей по адресу власть имущих только потому, что эти лица не устроили так, как этого желал князь Мещерский, его молодых людей!».

Температура воздуха в пределах от +18,8 до +31,7 градуса по Цельсию. Осадков не было.

В 3 часа 15 минут дня государь отправился с дочерьми Ольгой (в этот день она была именинницей) и Татьяной в Красное Село. Там он присутствовал на офицерских скачках на Красносельском ипподроме, обедал в Кавалергардском полку и после спектакля в Красносельском театре вернулся в Петергоф.

В этот день стало известно содержание ультиматума, который послала Австро-Венгрия Сербии. Основанием ультиматума служило якобы доказанное произведенным расследованием участие сербского правительства в сараевском убийстве: ясно было, что венское правительство хотело создать осложнения с Сербией. Сербский наследник, королевич-регент, обратился к русскому царю с просьбой о поддержке, на которую царь ответил телеграммой: «Пока есть малейшая надежда избежать кровопролития, все наши усилия должны быть направлены к этой цели. Если же, вопреки нашим самым искренним желаниям, мы в этом не успеем, Ваше высочество может быть уверены в том, что ни в коем случае Россия не останется равнодушной к участи Сербии».

В полдень министр иностранных дел С.Д. Сазонов посетил французское посольство, где за завтраком встретился с Палеологом и Бьюкененом. Сазонов указал, что Австрия никогда бы не предъявила столь дерзкого ультиматума Сербии, если бы не была уверена заранее в одобрении и поддержке Германии. Он обратился к западным послам: «Может ли Россия рассчитывать на поддержку ее партнеров в Тройственном согласии?» Представитель Франции на этот вопрос ответил утвердительно. Посол Бьюкенен не был столь однозначен.

В три часа дня в Елагином дворце собрался Совет министров. Решили провести мобилизацию округов, направленных против Австрии, а Сербии дать совет – в случае вторжения австрийцев отступать, призывая в арбитры, великие державы. С.Д. Сазонов дал распоряжение, чтобы срочно тайно вычерпали 80 миллионов рублей, хранившихся в германских банках.

На Корпусной аэродром приземлился штабс-капитан Нестеров, вылетевший в 4 часа утра того же дня из Москвы, которого никто не ждал. Без десяти минут одиннадцать на высоте 1000 метров показался «Моран», тот самый «Моран», полученный отважным летчиком от военного ведомства после замечательного перелета Киев – Гатчина. Вылетев из Москвы, Нестеров сделал одну остановку в Тосно для осмотра аппарата. Убедившись в полной исправности машины и мотора, без посторонней помощи пустился в путь и прибыл в Петербург благополучно. Он первый из русских летчиков поборол все трудности воздушного пути между Москвой и Петербургом за семь часов.

Температура воздуха в пределах от +19,8 до +30 градусов по Цельсию. Временами шел дождь.

Утром государь отправился на машине в Красное Село, где в 10 часов утра состоялся смотр Астраханского гренадерского полка. С 11 до 12 часов утра государь провел в Красносельском дворце совещание с шестью министрами по вопросу о мерах предосторожности, которые Россия должна принять в связи с обострением отношений между Сербией и Австро-Венгрией. После этого царь отправился в столовую дворца, называвшуюся палаткой, завтракать с офицерами Астраханского полка. В 2 часа 30 минут дня он посетил военные лазарет и госпиталь, после чего передал приз за лучшую стрельбу в 1913 году в кавалерии лейб-гвардии Гусарскому полку. Затем Николай II произвел смотр 9-му драгунскому Казанскому и 12-му гусарскому Ахтырскому полкам. В 6 часов вечера состоялось производство юнкеров и пажей в офицеры перед столовой палаткой. В семь часов вечера в палатке состоялся торжественный обед офицеров Казанского и Ахтырского полков. После обеда государь с тремя старшими дочерьми отправился в Красносельский театр, который в этот день отмечал 50-летний юбилей. Согласно традиции на спектаклях офицеры лейб-гусары надевали красные доломаны, в которых в этот последний вечер были царь и великий князь Николай Николаевич. В лагере общее настроение было крайне возбужденное. Появление царя в театре вызвало со стороны присутствовавших здесь людей бурные овации. Был исполнен российский гимн «Боже, Царя храни…», после этого долго не смолкали крики «ура».