Скованные льдом - Карен Монинг

Большую часть жизни я была одна. И меня напрягает, когда вокруг слишком много

людей. Я выхожу из себя, раздражаюсь. И еще это утомляет, будто окружающие вытягивают

из меня все соки. И чтобы восстановиться, мне нужно побыть одной, ну или с Танцором.

Он не ответил.

Еще одно правило, которое меня реально взбесило: я не могу сомневаться в нем или

спорить с ним при ком-то! Я вряд ли дотяну до утра. Мне придется или надеть намордник,

или вырвать себе язык.

- Ты можешь говорить все, что угодно, когда мы наедине, - сказал он.- И это, мать твою,

гораздо больше, чем я позволяю кому-либо другому.

- Не хочу я быть с тобой наедине.

- Вот и зря, - ответил он. - Мы проведем много времени наедине.

- Чего ты ко мне пристал? Неужели так трудно отвязаться от меня и дать мне спокойно

жить?

Дикость просто, что он следил за мной с тех пор, как мне стукнуло девять. А я его даже

не замечала. Он, наверное, знает меня лучше, чем кто-либо другой, даже лучше моей мамы.

Он снова не ответил.

Мы подошли к концу коридора на третьем уровне. Он остановился перед панелью из

тонированного стекла и вытащил из кармана капюшон. Я отскочила назад, когда он

потянулся ко мне.

- Ты ведь пошутил?

Он смотрел на меня до тех пор, пока я не взяла капюшон из его рук, не натянула себе на

голову и не позволила вести себя за руку.

Я молча страдала от того, что меня лишили возможности видеть, и сконцентрировалась

на том, чтобы собрать хоть какую-то информацию. Я считала шаги. Принюхивалась.

Прислушивалась. Когда мы вошли в лифт и начали спускаться, я считала секунды, чтобы

выяснить позже, когда наконец-то останусь одна, на какой уровень он меня привез. Ну не

установит же он за мной круглосуточную слежку. В конце концов, ему все это надоест. А

мне нужно вернуться к Танцору! Надо, конечно, поговорить с Риоданом про сбор образцов,

но когда я заговорила о Ледяном Монстре, он сказал мне заткнуться.

Когда мы добрались к месту назначения и он снял с меня капюшон я была ошарашена

увиденным. У Риодана есть собственный командный пункт, оснащенный по последнему

слову техники, по сравнению с которым наш - просто примитивный! Как же я ему завидую.

Снова. Повсюду компьютеры. Процессоры, мониторы, клавиатуры и еще куча всего, что я

даже не знаю, как называется, а знаю я дофига. Танцор был бы просто в восторге!

У него тоже есть карта, и в отличие от нашей бумажной, она электронная. Такая себе

стеклянная панель шесть метров шириной и три метра высотой, свисающая с потолка. Прям

как в фантастических фильмах. На ней куча линий, выделенных точек и разноцветных зон.

- Сядь.

Я плюхнулась в кресло перед огромным столом, над которым возвышалась карта. Всего

вокруг стола - девять стульев. Интересно, как давно тут эта комната, и сколько столетий эти

бессмертные чуваки заседали тут, строя планы? И что это были за планы? Государственные

перевороты? Экономические кризисы? Мировые войны?

- Так Бэрронс тоже жив, - закинула я удочку.

- Да.

- Чувак, что за херня? Не знаю, что у вас за суперсила такая, но я ее тоже хочу.

- Думаешь, что хочешь.

- Знаю, что хочу.

- Ты даже не знаешь, о чем идет речь. И готова слепо принять.

- Ради, типа, бессмертия? Да я, блин, на все готова!

- У всего есть своя цена.

- Чувак, это же бессмертие. Я заплачу любую цену!

Он невесело усмехнулся.

- Поговорим, когда повзрослеешь.

- Чего? - спросила я. - Ты это серьёзно? Когда я стану старше, смогу заполучить все, что

есть у тебя? А насколько старше? Лет в пятнадцать?

- Я не сказал, что ты заполучишь это. Я сказал, что мы поговорим. И нет, не в

пятнадцать.

- Чувак, мог бы меня и обнадежить.

- Именно это я и сделал.

Он нажал что-то на пульте, и вот передо мной уже не только Дублин. Он расширил

карту, и я увидела соседние страны. Выделенные точки есть в Англии, Шотландии, Франции,

Германии, Испании, Польше, Румынии и Греции. Он снова расширил карту, и я заметила

еще две в Марокко и одну в Норвегии.

Я присвистнула. Вот это ужас. Мы с Танцором не видели полной картины.

- А Ледяных Монстров-то несколько.

- Не обязательно. Думаю, если бы их было несколько, были бы сообщения и из других

частей мира, а их нет. Пока все сосредоточено в этом регионе.

- Мне нужны образцы из Фейри и того первого места в Честере.

- Уточни зачем.

- Мы с Танцором обрабатывали улики. И нашли в каждом образце железо...

- Нет.

- Ты даже не дал мне закончить.

- А это и не нужно. Железо тут ни при чем.

- Откуда ты знаешь?

- Потому что ни в самом Честере, ни рядом с ним нет ни грамма железа.

- И из чего же тогда построено это чертово здание?

- Не существенно. К тому же, - добавил он: - если бы ему нужно было железо, он забрал

бы клетки в Дублинском Замке, чего он не сделал. Он просто заморозил место и исчез. Мы

несколько недель изучали карты и сами ледники. И не выявили никакой связи, никакой

схемы. Этим занимался мой лучший человек, незаменимый специалист. И он не обнаружил

никакой отправной точки или логики во всем этом хаосе.

- Что за незаменимый специалист?

Вот бы поговорить с ним. Я в восторге от теории о незаменимых людях. Если знать,

какую кость подтолкнуть, упадет весь ряд домино! Конечно же, Риодан не ответил на мой

вопрос, и я рассказала ему о теории Танцора о китах и соленой воде, о том, что, возможно,

монстр что-то ищет и поэтому его привлекают определенные вещи.

- Возможно. Но это не железо.

- Вы, чуваки, обхаживаете фейри уже тысячелетия, не так ли? Вот почему здесь нет

железа!

- Есть и другие, кому не нравится железо. Не только фейри. Сообразительный человек

заметит, что в Честере много чего не хватает.

На его губах играет легкая ухмылочка, и я почти уверена, что он бросает мне вызов

выяснить, чего же тут не хватает еще.

- Чувак, я тут надолго застряла, так что я обязательно это выясню.

Я указала на карту:

- Покажи мне Дублин.

А когда он вернул карте первоначальный вид, сказала:

- Мне нужен пульт.

Он понажимал какие-то кнопки - сто процентов закрывая мне доступ в систему - и отдал

пульт мне.

- Дай мне внимательно рассмотреть карту.

Уходя, он запер меня внутри.

Несколько часов подряд я пялилась на карту, но прозрение так и не пришло, и тут я

почуяла самый охренительный на земле запах. Я пыталась сконцентрироваться на карте, но

не смогла. Запихнула в рот батончик, но на вкус он показался как пенопласт. Уже и не

помню, когда в последний раз чувствовала запах жареного мяса. Даже в аббатстве нет мяса!

А вот в Честере какой-то мудак пирует. Рот наполнился слюной. Сползаю в своем кресле

ниже, откинув голову на спинку и причмокивая, представляя себя этим счастливчиком. Я

унюхала всевозможные специи! Что бы это ни было за мясо, но к нему точно есть еще и

картофельное пюре с какой-то зеленью. Я различила чеснок, соль с перцем и масло! А еще

лук, орегано и розмарин! Я едва не разревелась, думая о ТАКОЙ еде. Меня уже тошнит от

шоколадок, протеиновых батончиков и консервов. Я так соскучилась по домашней еде, что

даже Поп-Тартс меня сейчас не прут.

Когда дверь открылась, и Лор вкатил тележку вроде тех, на которых развозят еду в

отелях, я просто сидела, пялилась и думала: "Это что, еще одна пытка?" Я даже не

пошевелилась. Не собираюсь выставлять себя идиоткой. Риодан, наверное, собирается есть у

меня на глазах, чтобы помучить.

Лор остановил тележку всего в сантиметре от моих ног. А я вцепилась в подлокотники

кресла, чтобы не наброситься на то, что скрывалось под этими крышками.

- Босс сказал, чтобы ты поела.

Он снял крышку с самой большой тарелки, и под ней оказалось еще дымящее мясо,

будто его только что сняли с огня, с картофельным пюре и овощами! А еще тарелка с еще

горячим хлебом - только из печи. И масло! Я чуть не померла от счастья. Оно же

натуральное, да еще и целый графин молока! Никогда не видела ничего прекраснее. Я

затаила дыхание, не отводя взгляда.

- Ты костлявая, - добавил он.

- Это мне? - удивленно спросила я. Я так и не пошевелилась. Это ловушка. Это же

идеально зажаренный антрекот. Толстый, со следами от гриля, он выглядит потрясающе. Я

всего дважды ела такой. Первый раз, когда мама обручалась - ничего из этого не вышло,

чувак ее бросил, они все это рано или поздно делают - и второй, когда она нашла новую

работу, которая должна была дать нам возможность свалить из Ирландии, если бы она стала

откладывать все, что сможет, в течение трех лет. Ее уволили через месяц, и она несколько

недель плакала в подушку. Наверное, думала, что если у нас получится выбраться из