Ночной корабль: Стихотворения и письма - Мария Вега
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И вдруг, сегодня…
Поймите с пату слова: эфир принес нам голос Вергилия из Комитета, сообщившего, что наша просьба удовлетворена, и т. д. Встреча будет, если, конечно, до той поры, когда это станет реальной возможностью, не рассыплемся в прах (мы, а не Вы!..).
Теперь только одна задача: продержаться. Но как???
Обнимаем Вас со всей любовью.
Ваша Вега
42.
7 августа 1973
Дорогая Светлана,
Мы все-таки не покинули своего дома покоя, но покоя здесь сейчас и не предвидится: домохозяева, чтобы уменьшать свои налоги, продумывают «необходимые» ремонты и перестройки. С рассвета начинается визг, грохот, удары молота и дикое сверление бетона. Сад завален досками, бассейнами с жидким цементом, а на досках сидят беспечные итальянские рабочие. Это нашествие перепугало всех птиц и обратило в бегство ежиков и белок. Недавно, выходя, я встретила под крыльцом неведомого беглеца, проскользнувшего мимо меня, чтобы нырнуть в большую дыру между каменными плитами. Это было что-то ослепительно золотое с черным, длиной с вилку, и пронесшееся с такой быстротой, что я не успела рассмотреть, гае голова, где хвост, только ахнула. Никто не знал, что это могло быть, а мне мое видение не давало покоя, даже снилось: сидит под домом и колдует. Наконец, всезнающий сосед обрадованно объяснил, что я видела очень редкую водяную ящерицу .
Крылатый медленно, но верно поправляется, хотя, по-видимому, для того, чтобы разбитый мускул окреп, еще понадобится время.
Итак, грохот и скрежет, среди которых бегают золотые саламандры, вконец изуродовали и без того уродское лето, такое темное, что днем надо зажигать лампы. Опять всеобщие жалобы на «фён», этот дикий электрический ветер, от которого все больны.
Но, может быть, осень чем-то порадует, хотя бы золотыми красками, подобными тем, которыми мы вместе любовались в Переделкине?
Целую Вас крепко. Мне Вас не хватает до отчаяния.
Ваша Вега
43.
14 октября 1973
Дорогая Светлана,
идя по стопам нашей любимой Евгении Александровны, и я схватила какой-то неистовый грипп, чем и объясняется мое долгое молчание. Описывать всю эту нудную историю болезни не собираюсь, но было не сладко. Я уже потеряла счет дням, так все это затянулось. Написать Вам хотелось мучительно, и во сне писала длинно и много, но физически сделать это не могла. Михаил Максимилианович много читал мне вслух, и я заново – через него – перенеслась в Грина. Так мой грипп проходил свою «Бегущую по волнам», «Блистающий мир» и «Алые паруса». Мечтаем еще что-нибудь получить, уж очень мы оба в гриновском мире.
Незадолго до того, как заболеть, мы получили красивые, желанные книжицы, сделавшие нас такими же, как все вы. Теперь я уже не смогу написать о себе: «с паспортом – вся Земля». Были очень тронуты Вашим поздравлением и словами, что стали еще ближе. Но, как говорят французы: «Далеко губам до бокала», по нашему, народному: «Далеко кулику до Петрова дня». Как? Когда?.. Разузнать что-либо на эту тему – невозможно.
С переездом на другую квартиру тоже ничего (пока) не выходит. Ввиду инвалидности и возраста Крылатого, нас будто бы записали кандидатами на дешевую квартиру, но… ждать придется «года три», как сказал любезный директор какого-то отдела, горячо и пространно благодаривший «за визит». У меня, впервые в жизни, опустились руки, и всё звучит в ушах Георгий Иванов: «Словно меня отпустили на волю и отказали в последней надежде». А она еще мерещится, в виде одной комнаты с кухней, и чтобы за окном родные деревья – и Вы приходите, и Алена наезжает… Помните, когда мы простились в Шереметьеве, Вы писали потом, что никогда так не плакали? Теперь моя очередь плакать, и я отплакиваюсь за всю жизнь. Знакомая Вам, моя Мария Карловна строго говорила мне в моем детстве: «Смотри, не плачь: выплачешь все слезы по пустякам, а когда настанет время плакать по-серьезному, слез-то у тебя и не будет, а это очень больно», и так меня напугала, что я разучилась плакать, копя слезы на будущее, как кувшин с водой в ожидании засухи. Очевидно, накопился не кувшин, а неиссякаемый водопад.
Спасибо за то, что написали про Евгению Александровну! Я нашла ее последнее письмо: помечено апрелем! Полгода от нее ни слова. Я всё понимаю и за нее, и за нас тоже, т. е. тяжела оторванность. Какое спасибо, что Вы рядом с нею.
Ждем с нетерпением, когда упадет с неба толстый конверт, когда ясно и живо ощутится Ваше присутствие в этом доме! Обнимаем, целуем и, несмотря ни на что, сквозь всё и через всё, верим в завтрашний день.
Ваша Вега
43.
12 ноября 1973
Дорогая наша молчальница,
Ума не приложу, что с Вами случилось? Мы так начали недоумевать и беспокоиться, что позвонили Евгении Александровне, с грустью уловив в телефоне еле слышный, слабый голос, но всё же имели контакт, по-прежнему теплый и родной, а от нее узнали, что Вы и на самом деле больны. Как видите, от нас ничего не скроешь. Кто около Вас? Боюсь, что не бережетесь, как всегда. Носите ли длинный белый жакет, который я послала? Он из чистой шерсти и должен хорошо греть.
Берн изумительно красив этой осенью, ставшей внезапно солнечной и насквозь золотой. Налево от меня, за окном, березовое царство. Как я вижу Ваши восхищенные глаза, которыми Вы им любовались бы вместе со мной, если бы… да кабы ведь приезжали же сюда недавно советские поэты, почему бы Вам не получить что-нибудь вроде командировки?
Останавливаюсь, чтобы письмо опять не нырнуло в хаос всякого рода черновиков. Да послужит оно Вам толчком для скорого ответа, без которого я начинаю чувствовать, что покрываюсь кладбищенским плющом и мхами забвения.
Ваша Вега
44.
2 декабря 1973
Дорогая Светлана!
Вчера упало с неба чудо: два толстенных конверта! Вот по радость! Читали с 9-ти утра и до обеда. Но и после обеда сразу кинулись к стихам, из которых я сразу отложила самые замечательные. С письмом и стихами явилась дивная зима, с беспрерывным, густым снегопадом, неизвестно, откуда берущимся, потому что нет ни туч, ни облаков, и светит сверкающее солнце. Словом, всё прекрасно.
Ваши рассказы в письмах – настоящие новеллы, удивляют меш тем, что Вы всегда вздыхаете: «Почему я не прозаик?» В то время, как Вы отличный прозаик: чего стоит только кольцо Майи Луговской, внедренное в медузу, да и вообще всё, до мелочей! Почему надо строить прозу по каким-то канонам? Я уважаю доброкачественное сукно общепринятой прозы, но предпочитаю узорчатые ковры, волшебство шелков, гобелен и кружево.
Тут, конечно, начнется антракт на целую вечность. О, жизнь, рвущая на части в самые разные стороны! Но не могу не сказать о главной загвоздке, открывшейся нам: оказывается, прежде чем купить хоть какую-то жилплощадь, надо иметь прописку (!), в это зависит от Вергилия и других и сулит долгие хлопоты. Думаю, что остается спокойно ждать гробов. А Крылатый-то уже высчитал было стоимость возможного гнездышка, вплоть до гвоздей! Но что считать, когда из-за нефти цены растут чудовищно, многое стало дороже в 10 раз. Зато апельсины дешевле спичек, и я ими наслаждаюсь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});